Крысолюд (СИ) - "Ludvig Normaien"

Только глупец будет лезть под такие удары, а потому ни блокировать, ни вообще как-либо подставляться под его удары не собирался. Ещё бы! Вся его фигура олицетворяла мощь, перед которой мало что могло устоять. Если стоять под ударами. Но моё преимущество - быстрота реакции. Хотел отпрыгнуть в сторону и попытаться рубануть кончиком меча по его лапам, но только и успел, что перекатиться дальше от нового мощного удара. Удар вертикальный, затем рассекающий наискось воздух на том месте, где я был секунду назад. Гудение воздуха от лезвия его меча перекрыло все другие слышимые звуки.

Распластался на земле, и, не успевший вовремя остановиться, вражеский меч увяз в почве недалеко от моей головы, что дало небольшой шанс. На это последовали мой выпад клинком по его когтям и удар хвостом, держащим нож, в бедро. Мечу удаётся частично срубить один коготь, а нож бессильно соскользнул с его чешуйчатой шкуры. Надо ли говорить, что сила ударов моего хвоста значительно уступала силе рук? А вот его хвост, которым он ударил с разворота, не подвёл. Свист воздуха, и не успеваю среагировать, как меня сбивает на землю, и только чудом удается увернуться дальше от последовавшего удара мечом.

Да, завр был медленнее меня, но гораздо сильнее и тренированнее. Я кружил вокруг него, пытаясь колоть, рубить мечом и ножом, но всё это было без какого-либо серьёзного для него вреда. Лишь несколько царапин на шкуре отмечали следы моих попаданий, из которых сочилась зеленоватая кровь. Но и этого ящер не ожидал. Его движения становились всё более порывистыми и были довольно быстры. Наша драка неожиданно стала идти на выносливость и внимательность. Мне было достаточно ошибиться один раз, и этот Те'ахгу'аки размазал бы меня в грязи как букашку. А вот продырявить его шкуру и нащупать слабые зоны всё не удавалось.

А контролировать себя было всё сложнее. Силы уходили, и ничто их не пополняло.

Специфический запах крови ящеролюда дразнил, появлялось желание вцепиться зубами в его горло, вырвать клок мяса и глотать, глотать эту сладость…

В битве возникли пару секунд, на которые я отпрыгнул от ящера, глядя на него, замечтавшись. И завр сделал неожиданный ход - раззявив свою внушительную пасть, он издал настолько мощный рёв, что я на время оглох, в глазах потемнело, захотелось зажать разрываемые в ушах перепонки. И тут бы ему располосовать меня на части, но возможно желание принести меня в жертву где-то на алтарях своих богов или скормить меня каким-нибудь детёнышам пересилило. Схватив своей громадной ручищей меня за руку, он дёрнул вверх и к себе, отчего я оторвался от земли, взмыв в воздух, упав у его ног и уронив меч, а затем, как кнутом или дубиной, вновь рванул вверх и с маху приложил о землю. Это был чудовищной силы удар. Я знал, что он силен, но чтобы настолько…

Показалось, что голова лопнула, а кости рассыпались. Всё тело наполнилось болью, и непонятно было, что же болит больше. Из горла вырвался булькающий хрип, я зашёлся в кашле, выплёвывая кровавые слюни и часть осколков зубов. Но сознания не потерял, хоть и потерял возможность сражаться на какое-то время, лишь наблюдая за врагом и думая о том, как бы вцепиться в него.

Завр, рыкнул что-то синекожим, и те направились ко мне. Но дойти у них не получилось.

-Уооооо! Уоооорррр! Уооооооррррр!!! - многоголосо и дико завизжали выскакивающие на поляну из-за спин ящеров многочисленные неизвестные воины, не люди и не звери, а какая-то их мерзкая помесь. Помесь животных и людей, они были странной смесью меха, кожи, перьев, рук, копыт и рогов. Шерсть не мешала видеть перекатывающиеся под кожей мускулистые руки, держащие в руках копья, дубины и топоры. Глухо стуча копытами и лапами, они высыпали на поляну неудержимой лавиной. Было удивительно, как их могли не услышать раньше.

-Да откуда вы все берётесь… - прошептал я, через головокружение наблюдая за набегающей волной этих существ.

Рёв ящеров и набегающих зверолюдов синекожие встретили бросками коротких копий, а три завра, в том числе и тот, что так приложил меня, подняв своё оружие взревели и вместе со своим оседланным зверем, на котором уже восседала пара синекожих, без страха бросились навстречу незваным гостям. Размахивая монструозными шипованными дубинами, они первыми же ударами сбили с копыт лысых козлов и принялись ломать лапы, руки, давить своих врагов, перекусывать своими острыми зубами шеи и, порой держа одною рукою своё оружие, свободной рукой вскрывать острыми когтями их тела, вспарывая, будто они были из старого и гнилого пергамента. Синекожие, утратившие яркость своих гребней, не стремились вступать в ближний бой, закидывая врагов сперва копьями, а затем оружием мёртвых, нападали со спины, вонзая острые кинжалы под лопатки ревущих тварей. Оседланный хищник носился по поляне, разрывал на куски зверолюдов, сбивал их в грязь, отрывал огромной пастью куски мяса, визжал так, что от этого закладывало уши, а всадники на его спине били по обе стороны топориками, калеча нападающих.

Но и те не уступали им в ярости, а может даже и превосходили. Зверолюды совершенно не думали о защите. Видя, как только что перед ним огромный меч развалил одного зверолюда от шеи до паха, на место убитого тут же вставал следующий, пытаясь сблизиться и пустить кровь врагам. Шипованная булава смяла плечо и вывернула лапу в другую сторону? - значит свободной лапой надо продолжать бой, будто ничего и не произошло. Вспороли горло, и теперь тёмная жидкость, дымя, вырывается из разреза, заливая тебя и врагов? - не обращать внимание на продолжающего утыкивать тебя врага, а проткнуть копьём широкую спину завра или синекожего, наваливаясь на него содрогающимся в агонии телом. Несмотря на то, что у них так же были острые зубы и клыки, они в первую очередь дрались оружием и только потом, лишаясь его в пылу драки, пускали в ход всё остальное.

В этой бойне не было видно каких-либо следов управления, никто не командовал бойцами с обеих сторон - ярость, обжигающе горячая и ледяная, но одинаково убийственная, сошлась сейчас здесь. Враги ненавидели друг друга и готовы были умереть, но утащить с собою как можно больше противников.

Оказавшись в гуще схватки, я чудом не был затоптан в первую минуту, но так не могло продолжаться долго. Надо было действовать, вставать и либо бежать, либо вступать в продолжающуюся драку. И выбор только один.

С приоткрытой пасти капала слюна, перед глазами стояла багрово-чёрная пелена, через которую было отчётливо видно только то, что вокруг кровь. Много крови! Меч главного завра рубанул вокруг себя, развалив несколько тел, и брызги крови полетели в разные стороны. Тухлым запахом и прогорклой на вкус кровью попало и на меня, желание сожрать этих порченых тут же снизилось. Но ведь тут есть и другие, к которым уже есть кое-какие счёты.

Основная масса зверолюдов окружила завров, тогда как оставшаяся часть пыталась расправиться с синекожими и зверем. Меч был где-то под сражающимися, но мои когти и зубы всегда со мной. Опираясь на все конечности, не знаю как получилось, в два огромных прыжка подминаю под себя синекожего, перекусив ему лапу, когтями пробив грудь в том месте, где у всех находится сердце, но вытащил наружу лишь кучу раздавленных внутренностей, просочившихся сквозь пальцы, а не тёплое и вкусное трепетно бьющееся сердце.

-Хотя, - я глянул по сторонам, - рядом есть целая гора мяса! И наверняка он не менее вкусный, чем клыкастик.

В моей пасти кололи нёбо осколки зубов, кровь лилась в горло и наружу, затрудняя дыхание, которое с хрипом вырывалось из лёгких. При движении тело болело, наверняка что-то сломано.

Но сейчас ходячая гора мяса была для меня самым главным призом. И ни одна мысль о том, что для меня это может оказаться последним действием в этой короткой и странной жизни, не промелькнула, когда я, игнорируя боль, помчался вслед зверю. Пища! Это всего лишь пища!

Синекожие со зверем нарезали круги вокруг собравшейся толпы зверолюдов, пытающихся убить завров, и вносили основную долю сумятицы в бою. Не останавливаясь, они наносили урон, сбивали врагов с ног, врываясь в их порядки, а упавших добивали часто завры, либо они оказывались затоптанными соими же. На ходящих ходуном боках зверя было уже немало следов порезов, но он был всё так же силён.