Темна египетская ночь - Дия Гарина

Смятение закономерно воцарившееся в наших умах мало по малу уступало место любопытству, которое в свою очередь сменилось апатичным созерцанием. Так что, когда позади нас на цыпочках прокрался пещерный человек с каменным топором, мы даже головы поленились повернуть.

– Ты заметил, что все они умерли не своей смертью? – вопросил экстрасенс Андрюша, зависший под потолком в поисках сигнализации и камер наблюдения.

– Еще бы не заметить! – отвлекся я от изучения широкого холла и фонтанчиками, водопадиками и удобными диванами, в конце которого явственно наблюдался выход. – У египтянина колотая рана в грудь. Кирасир вообще разрублен от плеча до пояса. А что? В этом есть что-то необычное?

– Да, нет. Все в рамках базовой теории… В основном приведения именно так и получаются. Когда человек умирает внезапно. Ему даже некоторое время кажется, что он жив, и очень удивляется тому, что на него никто не обращает внимания. Короче, то, что все они умерли насильственной смертью, меня не удивляет. Удивляет, почему призраки людей, живших в разных странах и эпохах, собрались именно здесь. Неужели, временной колодец?! Нет, я бы почувствовал…

– Ты бы лучше почувствовал, что на рожон лезешь, – буркнул я, прикидывая, каким способом мне нужно будет воздействовать на Андрея, чтобы на время вывести его из игры, по крайней мере, до Каира. Правда, ничего более действенного, чем принесение в жертву своих двух бутылок со «Столичной» и пачки димедрола, в голову не приходило.

Досконально изучив начинку этого странного здания, мы со скрипом просочились сквозь бронированную входную дверь (оказывается, для преодоления металлической преграды требуется прилагать немалые усилия), и оказались в небольшом парке, назло окружающей пустыне утопавшем в зелени и огороженном бетонным забором. Никакой колючей проволоки под высоковольтным током, никаких вышек и прочих непременных атрибутов, возникающих в нашем воображении при упоминании словосочетания «строго охраняемая частная территория», вокруг не наблюдалось. Правда, у ворот находился еще один пост секьюрити, но это скорее для очистки совести и пускания пыли в глаза всевозможным гостям.

– Ну? – победно вопросил экстрасенс Андрюша, разглядывая скалы, огораживающие этот оазис с востока. (Солнце стояло в зените и мне не составило труда провести ориентирование на местности).

– Что «ну»?

– Это же будет проще простого. Видишь ту площадку, прямо над резиденцией? – его палец ткнул в относительно ровный участок, приблизительно метр на два, на десятиметровой высоте, – Приходим ночью, забираемся туда, я мал-мало колдую, спускаемся… Видишь, какой удобный спуск, даже в темноте не промахнемся. Забираем Риту и делаем ноги.

– Угу. Вот так просто забираем…

– Конечно, просто. Мы вообще весь гарем этого Ашрафа могли бы увести, если бы знали, где он тут находится.

– А охрана в это время будет спать крепким сном людей с чистой совестью?

– Именно, дорогой мой джедай! Будет спать крепким сном.

– Постой, – догадался я, – ты их усыпишь? На расстоянии? Врешь!

– Какое недоверие! Если хочешь знать, ничего суперсложного в этом нет, было бы время на подготовку. Ну, и, конечно, нужно чтобы объект не знал о готовящемся воздействии и не сопротивлялся. Активизировать процессы торможения в коре головного мозга при ожесточенном сопротивлении, задачка не моего уровня. Честно говоря, не знаю, есть ли вообще такие умельцы… А так на двух-трех, ладно, пятерых охранников у меня уйдет час. За меньшее не уложусь, но времени у нас будет навалом, так что главным вопросом считаю вопрос транспорта.

Тут как по заказу из-за главного здания вывернул открытый джип, военного образца с камуфляжной раскраской под пустыню.

– Карета подана! – радостно потер ладони экстрасенс Андрюша. – Теперь не придется мотаться в поисках нужного направления. Садись!

И Андрей, подавая пример, спланировал на пустое заднее сидение притормозившей у ворот машины. Мне ничего другого не оставалось, кроме как сигануть следом.

Не успели мы выехать за ближайший поворот, как в глаза мне бросилась женская фигура, вызывающе белеющая возле самой обочины. И прежде чем разум, доказал невозможность такой встречи, женщина уже растворилась в обжигающем воздухе пустыни, чтобы через мгновение материализоваться аккурат между мной и экстрасенсом Андрюшей. Пребывая в полностью деморализованном состоянии, я взглянул на Андрея в надежде получить необходимые ЦУ. Но тут женщина, которую он упорно считал своей матерью, заговорила на своем странном языке и, напрягшийся было, экстрасенс заметно расслабился. Н-да, кажется, назревал серьезный семейный разговор.

Сосредоточившись на петляющей среди скал дороге, я все же изредка бросал короткие взгляды на сидевшую рядом женщину, и каждый раз поражался ее обыкновенности. Как будто мы действительно подобрали простую попутчицу. Ни потусторонней жути, как в момент первой нашей зазеркальной встречи, ни тягостного чувства, посетившего меня в Даун-Тауне, не было и в помине. Возможно, потому что мы теперь, по словам Андрея, были «на равных».

Я насчитал уже больше десятка крутых поворотов, когда египтянка, оборвав свою речь на полуслове, быстрым движением прижала Андрюшину голову к своей груди, а потом исчезла также неожиданно, как и появилась. С этой минуты экстрасенс впал в глубокую задумчивость и рассеяно созерцал проносящийся мимо горный пейзаж. Я тактично молчал, не рискуя отрывать его от раздумий, и только когда мы выехали на асфальт, решился спросить:

– Слушай, а на каком языке она с тобой говорила?

– А? – очнулся экстрасенс Андрюша и, немного помолчав, ответил. – Думаю, на древнеегипетском…

– И ты ее понимал?

– Угу. То есть я не понимал ни одного слова, но смысл улавливал сразу.

– О чем же она говорила?

– О том, что я очень сильно изменился, но Сетхем все равно любит меня.

– Сетхем?

– Так ее звали. Мою мать, – Андрей потер руками лицо, словно пытаясь избавиться от остатков ночного кошмара. – А мне она дала имя Гор, в честь древнеегипетского бога-сокола, сына Исиды.

– Угу, – поддакнул я, опасливо отстраняясь от впавшего в депрессию экстрасенса. – Никогда не думал, что буду делить заднее сидение американского военного джипа божественным тезкой. Может мне лучше сойти?

– Да иди ты знаешь куда! – не принял шутки Андрей. – Как я понял, после смерти Клеопатры Египет потерял самостоятельность и превратился в одну из римских провинций. Но не все смирились с такой ситуацией. В том числе и мой отец – правитель одного из отдаленных номов. По-нашему – губернатор. Он поднял восстание и довольно долго сопротивлялся регулярным римским войскам. Только через два года восстание было подавлено, а столица нома стерта с лица земли. Отец погиб в бою, защищая свой город, свою жену и сына. Мать устроила ему шикарное погребение и решила с помощью яда последовать за ним в царство Осириса – на тот свет, то есть – прихватив с собой трехлетнего сына. Меня. То есть не меня-сейчас, а меня-тогда… Тьфу, ты черт, запутался. Короче, меня-который–Гор. Но что-то помешало ей довести дело до конца, в результате чего я был захвачен в плен и продан в рабство. Ну, а дальше ты знаешь… Рассказывал уже.