Медведь - Лина Филимонова

Потому что мне надо сбросить это дикое напряжение!

Но Ника не выходит. Сидит, теребит ремешок своей сумочки. А! Она ждет, когда я открою дверь. Я же до этого вел себя, как джентльмен.

Вылезаю из машины. Распахиваю дверцу, подаю руку, провожаю до подъезда. Все как положено.

И Ника сияет милой улыбкой, как и положено девушке в конце первого свидания.

— Я прекрасно провела время, — щебечет она.

— Я тоже, — пытаюсь натянуть улыбку. — Пока.

Быстро целую ее в щеку. Иду к машине. Закрываю дверь. И ору.

Все те ругательства, которые весь вечер вертелись у меня на языке. И которые предназначены бешеной Кошке.

Уф. Аж полегчало.

Поворачиваю голову — и вижу испуганное лицо Ники. Мля…

Опускаю стекло.

— Я пакет с тетрадками забыла.

А, точно. Был же какой-то пакет. Который я закинул на заднее сиденье, еще когда забрал Нику из школы.

Я протягиваю руку назад. Ника открывает дверь, выхватывает у меня пакет и убегает. Я ее напугал. Конечно, она все слышала!

Невольно думаю: а Кошка бы не испугалась. Посмеялась бы. Я почему-то уверен, что она тоже так делает. Орет в пространство, если надо снять напряжение.

Еду домой.

Мучаюсь. Думаю написать Нике, как-то оправдаться. Но не знаю, что писать. Дебильная ситуация… Это все стерва Юлька! Все из-за нее.

Мне нравится Ника. Она мне подходит. С ней можно строить нормальные отношения.

Это то, что мне нужно.

А не дикое безумие бешеной Кошки. Оно мне противопоказано!

* * *

Помню, когда я только приехал в город и влился в тусовку, была там одна такая Маргарита… Яркая, горячая, дикая. Я сразу бросился ее завоевывать. Был страшно горд, что смог. Мы тусили ночами напролет, переходя от шампанского к виски, а от виски к разным веществам. Это было абсолютно безбашенно.

И только потом я понял, что Маргарита сыграла не последнюю роль в подсаживании меня на наркоту и раскручивании на бабки.

Ладно. Это я пережил. Избавился вместе с зависимостью.

Но потом снова вляпался в похожее дерьмо. Ирина. Яркая, горячая, дикая. Хотела меня двадцать четыре часа в сутки. Говорила, что такое у нее только со мной. Я поверил и влюбился. А через месяц застал ее у себя дома с другим мужиком. Оказывается, она просто любила разнообразие и острые ощущения.

Помню, когда сидел размазанный в клубе Варлама и глушил виски, он сел рядом, отобрал у меня бутылку, и выдал:

— У всего есть обратная сторона. Хочешь диких эмоций — насыпят полную панамку. Причем из всего спектра. Если баба без тормозов и без принципов — она такая во всем.

— Будем считать, я осознал, — буркнул я.

— Вечно тебя тянет к диким и неуправляемым.

— Уже не тянет.

— Ну вот и молодец. Ты же разумный человек.

* * *

Я стою под холодным душем. Расцарапанная спина горит.

Я бы хотел, чтобы она была поцарапана совсем при других обстоятельствах. Чтобы когти бешеной Кошки впивались в нее, когда она бы стонала подо мной.

Но это неправильное желание. И я от него избавлюсь.

Юлька с Тигрой завтра пойдут в “Атмосферу”. А я не пойду!

Нахрен эту бешеную Кошку. Самое разумное, что я могу сделать — это держаться от нее подальше. А я разумный человек.

16

Юля

Он пришел.

Кто бы сомневался!

Ну ладно, я сомневалась. Думала, он зависнет где-нибудь со своей идеальной пресной Никой. Ему же с ней так хорошо… Он же на ней жениться готов чуть ли не с первого взгляда!

Но он пришел в “Атмосферу”. Да еще и один.

В общем, не зря я надела то самое короткое синее платье, которое должно было произвести фуррор на втором дне свадьбы.

Когда я выбирала его в магазине две недели назад, я думала о нем. О Медведе. Представляла, как он будет восхищаться мной…

Но секси платье с открытыми плечами, дополненное синими же туфельками на шпильке, так и не увидело свет.

Медведь оказался козлом. Но у меня все равно остался незавершенный гештальт. Он должен разинуть пасть, увидев, какая я сексуальная и неотразимая!

И он разинул.

Я видела, как он, заметив меня на танцполе, уронил челюсть, резко подобрал, сглотнул… И сделал рожу кирпичом. Мол, не заинтересован.

Ну-ну.

Чего тогда прожигаешь взглядом мою спину? Или то, что пониже спины… У меня попа дымится!

И почему из твоей пасти капают слюни на барную стойку? Носи слюнявчик, если не можешь сдерживаться.

— О, Медведь подвалил, — замечает его Тигра. — Пойдем, поздороваемся.

Ну пойдем. Пусть рассмотрит меня поближе.

— Превед, Медвед! — Тигра, которого на самом деле зовут Тимур, бьет другана по плечу.

И ржет.

Я тоже улыбаюсь.

— Поразвлекай пока мою даму, — вдруг произносит Тимур. — Я схожу на кухню, кое-что проверю. Варлам просил.

Михей на его просьбу лишь скалится. Но при этом выглядит недовольным. Да не надо меня развлекать! Я сама прекрасно развлекусь.

Когда мы остаемся вдвоем, Михей подзывает бармена и спрашивает меня:

— Что пьешь?

— Минералку.

— Серьезно?

— Да.

Бармен подает мне стакан воды. Я пью. А Медвежара обгладывает взглядом мое декольте…

Меня случайно задевает локтем проходящая мимо девушка:

— Ой, извините!

— Ничего страшного.

Но я немного облилась.

Медведь смотрит на капли воды на моей груди. И снова сглатывает. У меня складывается четкое ощущение, что он очень хочет слизать эти капли… Моя кожа воспламеняется под его взглядом. Я сейчас такая горячая, что вода просто испаряется…

— Я знала, что ты придешь, — говорю я.

Смело глядя в глаза Медведя.

— Самоуверенная стерва, — разбираю его сердитое бурчание.

— Я не ошиблась, кстати.

— У меня тут дела.

— Которые решает Тимур?

— Это тебя не касается.

— А где же Ника? — не унимаюсь я.

— Не твое дело, — огрызается Медведь.

Он сегодня злой, как цепной пес. Какая муха его укусила? С Никой поругался, что ли?

Тимур возвращается. Берет меня за руку.

— Пойдем, позависаем на верхнем танцполе.

Я иду с ним. Оборачиваюсь. Смотрю на Медведя. И посылаю ему воздушный поцелуй.

Сама не знаю, зачем я это сделала…

И почему его перекосило, как от судороги, тоже не знаю…

* * *

Натанцевавшись, мы с Тигрой устраиваемся на диванчике в вип-зоне.

— Как тебе наше свидание? — спрашивает он.

В очередной раз пытаясь заказать мне коктейль. Но сегодня я пью только воду.

— Это не свидание, — говорю я. — Мы просто танцуем вместе. Просто дружим.

— Уверена?

— Ага.

— То есть, я сразу попал во френдзону… Почему?

— Не знаю.