Пленник - Константин Александрович Костин

художественных фильмов. Слезливая мелодрама, настолько приторная, что захотелось выключить через десять минут. Комедия, местами очень даже ничего. И боевик, повествующий о событиях ранних лет после Трехлетней Зимы. События, отображенные на экране, мало соответствовали тому, что рассказывали в лунных школах на уроках истории. Республиканцы были показаны благородными рыцарями, а имперцы – редкостными скотами. Кровожадными, тупыми, жадными. Пленник изо всех сил старался болеть за землян, но его симпатии, все же, оставались на стороне лунян. И каждую смерть имперца он сопровождал болезненным стоном, словно самому сапогом по почкам заехали. Однако фильм изобиловал головокружительными трюками, погонями и перестрелками, местами нереалистичными, но зрелищными.

За просмотром кино лейтенант сам не заметил, как приговорил огромную пиццу, отметив, что у этих дикарей даже колбаса делается из мяса, несколько пирожков из ржаного теста с капустой, и впервые в жизни Смирнов ел капусту с большим аппетитом, чем мясо – настолько они были вкусные! И ведерко острых куриных крылышек. Штука совершенно замечательная, а под пиво стала бы идеальной. Жаль, что пиво на Земле под запретом.

Солнце клонилось к закату, Ольга пока не торопилась к своем подопечному, и Александр решил посмотреть еще один фильм. Теперь система предложила сгенерировать фильм, согласно выявленных предпочтений. Гвардеец даже не догадывался, что бы это могло значить, но обещание звучало интригующе. И согласился.

Что за кино это было! Что за фильм! Офицер смотрел на экран, раскрыв рот. Даже забывая жевать. Картина, в которой всего в меру. Протагонисты – два человека, имперец и республиканец, вынужденные работать вместе, дабы победить инопланетное вторжение – именно такие, какими и представлял себе героев Смирнов. Волевые. Сильные. Выносливые. Они рубили пришельцев пачками и влюбляли в себя прекрасных женщин. Ни единой затянутой сцены. Сюжет, словно вынут из глубин подсознания самого зрителя.

Примерно на середине боевика, как некстати не вовремя, заявилась Родионова.

– Пауза, – приказала она сети.

– Да ты что! – возмутился мужчина. – Дай досмотреть!

– Дурак, что ли? – рассмеялась девушка. – Ты его никогда не досмотришь!

– Я уверен – осталось немного!

– Саша… – укоризненно произнесла куратор. – Это фильм, созданный нейросетью по твоим предпочтениям. РИСК проанализировала, что тебе нравится, а что – нет. И создала идеальное кино для тебя. Я даже скажу больше – сеть отслеживает падение интереса и меняет сюжет по мере твоей реакции.

– Да ну? – усомнился пленник.

– Ну да, – заверила Ольга. – И, похоже, придется заняться твоей диетой, – добавила она, указав на коробки от пищи на столе. – Еще советую начать ходить в спортзал.

– Мне и так нормально, – отмахнулся лейтенант.

– Тебе-то, может, и нормально. Только ты так растолстеешь и отхватишь минусов.

– Что? За это – тоже?

– Конечно, – кивнула республиканка. – Это не эстетично!

– Ну, знаешь ли…

– Собирайся, – перебила брюнетка. – Поедем на культурное мероприятие.

Глава 10

Такси остановилось перед широкой аллеей, ведущей к приплюснутому зданию дискообразной формы. К вечеру стало прохладно. Ольга, почти раздетая, с голыми ногами, зябко поежилась и Александр пожалел, что не взял пиджак или куртку, чтобы предложить девушке. Потому приобнял ее, прижимая к себе, согревая теплом своего тела.

В одном направлении с парочкой, которую можно было принять за влюбленных, шли десятки людей, и, как заметил Смирнов, преимущественно женского пола. Наряженные, все, как одна – крайне вызывающе. От обилия обнаженных бедер у пленника зарябило в глазах. Он едва успевал крутить головой, разглядывая аппетитные округлости, почти не скрытые одеждой, пока не получил тычок локтем в бок от спутницы.

– Извини, я случайно, – сразу произнесла республиканка.

Офицер сразу прыснул от смеха. Какие же эти женщины… женщины! В любом мире они одинаковы. В любом мире остаются женщинами.

– Что смешного?

– Да ничего. Скажешь, куда мы направляемся? – спросил лейтенант.

– На поэтический вечер.

– Я всю эту поэзию не особо, – поморщился мужчина. – Как-то больше привык к суровой прозе жизни. Я бы предпочел бокс или хоккей.

– Жестокие виды спорта у нас запрещены, – отметила куратор. – Но, если хочешь, завтра можем сходить на бадминтон. Или теннис.

– Женский?

– Можно и на женский… почему именно женский?

– Интересные деревья, – поспешил сменить тему офицер, кивнув на раскидистые ветви с крупными белыми плодами. – Что это?

– Картошка, – пояснила брюнетка.

– Ты меня за дурака-то не держи, – хохотнул гвардеец. – Пусть у нас, на Луне, кроме кукурузы, в основном, ничего не растет, но даже я знаю, что картошка растет в земле!

– Да честно – картошка! – надулась красотка. – У нас очень многие любят готовить самостоятельно. Знаешь, кто первый достиг миллионного рейтинга? Максим Орлов! Он изобрел растительное масло, которое не брызгается на сковороде! Сколько людей его добрым словом на кухне поминало! Потом, правда, привыкли и такое масло начали воспринимать как данность… короче, удобнее ведь просто сорвать несколько картофелин, уже без кожуры, а не копаться в грязи и очистках. Это наши ученые придумали! – с гордостью заключила Родионова.

Пленник неодобрительно покачал головой. У них, в Империи, наука работает, в первую очередь, для выживания. Белковые рационы, синтетические фрукты с ароматизаторами, которые похожи друг на друга – яблоко и ананас одинакового вкуса мокрой бумаги. Затем – для армии. Ракетопланы, автоматы, экзоскелеты. Все грубо, просто и понятно. До каких-то излишеств руки уже не доходят. Мозгов хватает качественно, но не количественно. Если б картошка просто росла, в грязи – уже было бы счастье. Но ей не хватает кислорода на спутнике Земли, не хватает питательных веществ в почве. О том, чтобы картошку просто срывать с деревьев и не чистить – никто и не мечтал. Элементарно обеспечить пищей всех подданных – и это запредельное мечтание. Оттого и случаются голодные бунты. Оттого и бунтует беднота. Оттого и нужны патроны в тылу.

Республиканцы определенно зажрались. Картошку им лень выкапывать. Чистить – лень. Подавай все готовенькое, и чтобы масло на сковороде не брызгало.

– У моей подруги, кстати, даже ресторан есть, – продолжала брюнетка. – Она сама там готовит! Очередь – записываются за два месяца вперед! Жалко, тебя там не обслужат… сейчас она принимает с рейтингом не ниже семидесяти тысяч, а год назад и двадцати тысяч хватало!

– Так это – дискриминация, – нахмурился Смирнов. – По социальному рейтингу!

– Это – не дискриминация, – возразила Ольга. – Это – социальная норма!

– Не-не, – покачал головой Александр. – Вот если я получаю жалование, как офицер, то могу пойти в ресторан и пообедать там. А, допустим, зарплаты дворника на ресторан не хватает И это нормально – это рыночные отношения. А у вас все бесплатно. И этих она обслуживает, а тех – нет. Это самый настоящий цифровой капитализм! И откуда у нее ресторан, если у вас все общее?

– Как – откуда? Обратилась в РИСК, ей выделили помещение в персональное пользование.

– И я могу попросить? – оживился лейтенант.

– Можешь. Но тебе откажут. Рейтинг пока маленький.

Пока? Это обнадеживало!

Так, неторопливо, за разговором, парочка достигла строения. Здание во многом напоминало амфитеатр –