Ныряющие в темноту - Роберт Кэрсон

При спокойной воде ныряльщик, осуществляющий подъем и декомпрессию, проведет час или больше в бездействии, замирая на декомпрессионных остановках. Примерно на 60 футах, глубине его первой остановки, солнце, возможно, вновь появится, а океан вокруг него станет теплее. Вода может быть прозрачной или мутной, полной медуз и других мелких существ. Чаще всего она будет зелено-голубого цвета. В этом невесомом переходе между двумя мирами, свободный от наркоза и от ужасных опасностей на глубине, ныряльщик может наконец-то позволить себе стать экскурсантом, взирающим на собственное приключение.

На поверхности он плывет вдоль судна или под ним, чтобы добраться до металлического трапа, спущенного в воду со стороны кормы. Ему остается только забраться на борт, чтобы завершить свое погружение. Однако в штормящем море металлический трап превращается в дикого зверя.

В 2000 году ныряльщик Джордж Плейс, поднявшийся на поверхность после обследования прибрежного места кораблекрушения, добрался до трапа на судне ныряльщиков "Орлиное гнездо". Бушевали волны, туман застилал горизонт. При очередном подъеме судна в вертикальной качке ступенька трапа ударила Плейса снизу вверх по челюсти. Оглушенный и почти потерявший сознание, он отпустил руку. Его затянуло течение, оно дезориентировало его и стало относить от судна. Суда с ныряльщиками бросают за корму "свободный конец" (привязанный к бую), чтобы уносимый ныряльщик мог схватиться за него и подтянуться назад к судну. Плейсу никак не удавалось дотянуться до этого конца. Ныряльщик, которого отнесло за "свободный конец", рискует по-настоящему потеряться. Плейса очень быстро уносило прочь. Человек, видевший все с борта, побежал предупредить капитана Говарда Клейна. А тем временем Плейс скрылся из виду, он пропал. Капитан не мог просто перерезать якорный канат и отправить "Орлиное гнездо" в погоню: на этом же самом канате другие ныряльщики проходили декомпрессию. Тогда он схватил аппарат дуплексной радиосвязи, вскочил в свой небольшой быстроходный катер «Зодиак» и отправился на поиски потерявшегося ныряльщика. В течение секунд в нарастающем безумии волн Клейн тоже исчез из виду. Минуту спустя он радировал на борт "Орлиного гнезда", что подвесной мотор на его «Зодиаке» отказал. Он тоже дрейфовал и в условиях сильного шторма мог видеть судно с ныряльщиками только между гребнями океанских волн. К тому времени супруга Плейса, которая была на борту "Орлиного гнезда", отправила по радио сообщение о бедствии. Ей удалось связаться только с одним рыбацким судном, но оно находилось в часе хода от места бедствия. На том судне пообещали установить связь с кем-нибудь поближе. После этого никто не мог сделать ничего, кроме как молиться о том, чтобы Плейс не потерял сознание в безбрежной Атлантике.

Через тридцать минут Клейн привел двигатель своего «Зодиака» в чувство. Но его к этому моменту отнесло слишком далеко, чтобы хоть как-то надеяться на возможность найти Плейса. Он вернулся назад к судну ныряльщиков. Спустя короткое время на борт "Орлиного гнезда" поступила радиограмма. Рыбацкое судно, находившееся поблизости, заметило Плейса — в пяти милях от судна ныряльщиков и живого! Он держался на плаву больше двух часов. Клейн, который теперь поднял всех своих нырялыциков на борт судна, забрал и Плейса, рыдающего, но целого и невредимого. После этого ныряльщики на борту "Орлиного гнезда" поверили в чудеса.

Плейсу оставалось десять секунд, чтобы завершить девяностоминутное погружение, но он оказался лицом к лицу со смертью. Это был еще один пример истины, которая довлеет над людьми, увлеченными поисками глубоководных мест кораблекрушения, и которая определяет жизнь тех, кто так любит этим заниматься.

Во время погружения к глубоко затонувшему кораблю никто не может быть в безопасности, пока не вернется на борт своего судна.

ГЛАВА 3

СИЛУЭТ СМЕРТИ

"Искателю" потребовалось двадцать минут хода, чтобы последние огоньки ночной жизни побережья Нью-Джерси исчезли под серо-голубым горизонтом. Ходовые огни, белые на мачте, красные по левому борту и зеленые по правому, обозначавшие "движется моторное судно", были единственным видимым свидетельством того, что четырнадцать человек решили испытать судьбу.

Нэгл и Чаттертон поставили управление судном на автомат. Пройдет шесть часов прежде, чем «Искатель» выйдет к заданным координатам. Внизу, в салоне, пассажиры стаскивали с себя одежду и укладывались на деревянные, больничного типа, койки, установленные вдоль стен. Большинство без труда находили себе удобное местечко. Каждый стелил поверх койки одеяло или спальный мешок. Никто не рисковал ложиться раздетым на синие гимнастические маты, считавшиеся на «Искателе» матрасами. Есть романтические запахи моря, однако подушка, которую годами давили потные и пропитанные соленой водой ныряльщики, такие ароматы не источает.

Этой ночью Нэгл и Чаттертон трудились в рулевой рубке, остальные ныряльщики спали в кают-компании. А именно:

• Дик Шоу, 49 лет, Пальмира, Нью-Джерси, руководитель, лаборатория физики плазмы, Принстонский университет;

• Кип Кохран, 41 год, Трентон, Нью-Джерси, полицейский;

• Стив Фелдман, 44 года, Манхэттен, рабочий сцены, Си-Би-Эс;

• Пол Скибински, 37 лет, Пискатэвэй, Нью-Джерси, подрядчик земляных работ;

• Рон Островски, возраст неизвестен, биография неизвестна;

• Даг Робертс, 29 лет, Монмаут-Бич, Нью-Джерси, владелец косметического бизнеса;

• Ллойд Гэррик, 35 лет, Йардли, Пенсильвания, химик-испытатель;

• Кевин Бреннан, 30 лет, Брэдли Бич, Нью-Джерси, профессиональный водолаз;

• Джон Хилдеманн, 27 лет, Крэнфорд, Нью-Джерси, владелец компании, занимающейся земляными работами;

• Джон Юрга, 27 лет, Гарфилд, Нью-Джерси, управляющий магазином для аквалангистов;

• Марк Макмэйхон, 35 лет, Флорам Парк, Нью-Джерси, профессиональный водолаз;

• Стив Ломбардо, 41 год, Стейтен Айленд, Нью-Йорк, врач.

Некоторые из этих людей прибыли по двое и планировали погружаться вместе: Шоу и Кохран, Фелдман и Скибински, Островски и Робертс, Макмэйхон и Юрга. Другие предпочитали нырять в одиночку, многие — из соображений безопасности. ("Напарник не может запаниковать и убить тебя, — думали они, — если его нет".) Большинство знали друг друга по прежним походам к глубоководным местам кораблекрушений или хотя бы понаслышке. Все до этого искали "тайные координаты", но находили лишь баржи и нагромождения камней.

Атлантика была добра к «Искателю» весь вечер. Примерно на восходе солнца система LORAN-C запеленговала судно примерно в полумиле от заданного места. Нэгл отключил автопилот, сбросил обороты спаренных дизелей и повернулся к экрану эхолота. В салоне начали просыпаться ныряльщики, поскольку затихшие двигатели — это своего рода будильник для нетерпеливых охотников.

Нэгл плавно подвел судно ближе к точке с секретными координатами. На электронном дисплее эхолота появился силуэт.

— По этим координатам что-то есть, — сказал Нэгл Чаттертону.

— Да, вижу, — ответил Чаттертон. — Похоже на судно, легшее на борт.

— Боже, Джон, похоже, что и лежит оно глубже, чем двести футов. Пройду над ним пару раз, чтобы лучше рассмотреть.

Нэгл повернул штурвал «Искателя», дал резко лево на борт, разворачивая корму вправо, выводя судно на очередной маневр, потом на третий и на четвертый (как говорят, "стриг лужайку"). Всякий раз он следил, как объект на дне океана обретал и терял форму на экране эхолота. При одном маневре прибор показывал глубину залегания объекта 230 футов, при другом — 260 футов. Бреннан, Юрга и Хилдеманн взобрались по трапу и вошли в рулевую рубку.

— Что там у нас, Билл? — спросил Юрга.

— Это ниже, чем я ожидал, — сообщил им Нэгл. — И что бы это ни было, оно лежит глубоко, а это не очень радует. Думаю, надо будет погружаться на двести тридцать футов.

В 1991 году не было ныряльщиков с опытом погружения на 230 футов. Даже самые храбрые из них, рискнувшие исследовать "Андреа Дориа", почти никогда не погружались к ее самой нижней части, т. е. на 250 футов. Большинство держалось в районе верхней точки кораблекрушения, на глубине примерно 180 футов, а самые лучшие испытывали себя, погружаясь на 230 футов, возможно, раз или два в год. Однако Нэгл продолжал твердить, что объект на эхолоте, по всей видимости, лежит на глубине 230 футов. И что еще хуже, он, похоже, выступает из песка всего на 30 футов.

Чаттертон мог нырнуть на глубину 230 футов, и они с Нэглом составили такой план. Бреннан и Хилдеманн забросят якорь-"кошку". Чаттертон нырнет и осмотрит то, что лежит на дне. Если объект будет стоить того, чтобы к нему нырять, а глубина окажется разумной, он привяжет к нему якорный канат. Если это будет паршивая баржа или груда камней или если глубина действительно окажется 260 футов, он отпустит «кошку», вернется на поверхность и отменит погружение. Нэгл согласился.