Дракон, которого никто не боялся - Поль Бопэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Публика в зале, окончательно обезумев, скандировала: «Казнить!»
«Казнить!» – кричали солдаты. «Казнить!» – требовал судья.
– Посмотрите на дракона. Он распухает, раздувается, у него внутри что-то происходит, он сейчас взорвётся! – вдруг воскликнула женщина, которая сидела в первом ряду и вязала варежки.
Бедняга Заг и в самом деле выглядел неважно. Он потерял приятный розовый цвет, гребешок и клюв тоже исчезли. Трудно было теперь сказать, на что он похож, просто огромный зелёный пузырь, на поверхности которого проступали и шевелились бугры.
И вдруг – ПАФ!
– Аааааааа! – завопила набившаяся в зал суда публика, откатившись подальше вглубь.
– О! – воскликнул судья.
– Ууууууу! – убегая, взвыла вязальщица.
– У тебя всё в порядке? – спросила Симонна, наклоняясь к другу.
– Эй, Заг, ты нас ещё слышишь? – присоединился к ней Гектор.
Но Заг больше никого не слышал. Он подпрыгивал на месте, превратившись в гигантский скачущий мяч, пролетел через зал, как прохудившийся воздушный шар, булькая, свистя и подвывая, и вдруг рухнул и замер как вкопанный.
Глава 9
Торжественный момент
Заг больше не шевелился, не было больше ни урчания в животе, ни бульканья – вообще ничего. Он снова стал таким, каким был раньше, – крупным зелёным драконом с небольшими крыльями и длинным хвостом, который заканчивался стрелой. Действие зелья колдуньи завершилось.
Он лежал неподвижно, а вокруг собиралась толпа. На склонившихся над ним лицах читалось недоумение.
– Жаль, что он умер, – сказал судья в парике, – теперь мы не сможем его казнить. Но есть и хорошая новость, – продолжал он, – у нас имеется ещё вот эта парочка зверушек, с которыми мы и расправимся. Стражники, хватайте приговорённых и ведите их на виселицу! Пусть их повесят, разрубят на кусочки, четвертуют и сожгут!
Стражники схватили Гектора и Симонну и потащили их к выходу, оставив неподвижного беднягу Зага одного.
– Нет! Вы их не повесите! И не порубите, не четвертуете и не сожжёте! – раздался вдруг громовой голос за спиной у солдат. – Оставьте моих друзей в покое!
Дрожь ужаса охватила всех присутствующих в зале. Медленно-медленно все головы повернулись на голос и увидели огромного дракона Зага, опирающегося на все четыре когтистые лапы. Из ноздрей у него шёл дым, и выглядел он живее и бодрее, чем когда-либо.
– Оставьте их, – снова произнёс глухой раскатистый бас, – оставьте, или я сам вас разрежу, четвертую и сожгу!
– О, так он не умер! – воскликнула вязальщица и упала в обморок.
– Упс, – только и сумел выдавить из себя судья и разрыдался, сморкаясь в свой парик.
– Простите, простите, не ешьте нас, не убивайте нас, пожалуйста! – взмолилась толпа, а все солдаты в секунду встали на колени.
– Приятно снова видеть тебя в хорошей форме, дружок! – воскликнула Симонна, пробираясь через его чешую.
Похоже, Заг стал вдвое больше, чем был прежде.
Наклонившись к своим друзьям, он улыбнулся:
– Никогда в жизни я не чувствовал себя таким сильным, таким полным жизни, таким грозным и таким большим! – воскликнул он.
– Он это сказал… – зашептала толпа обеспокоенно.
– Что я сказал? – переспросил Заг.
– Вы сказали… Вы произнесли… слово, которое нельзя произносить… Уверяю вас, вы это сказали, и я больше всех огорчён этим обстоятельством, – сказал судья льстивым тоном.
– Правда, ты это сказал, – развеселилась Симонна.
– Ещё как сказал, отлично сказал, даже я это слышал, – поддержал кабанчик.
– Я сказал «большой»? – повторил Заг. – Я сказал «большой»! Как странно! Я бы мог много чего ещё сказать для разнообразия, например «огромный»!
– Он и это сказал! – выдохнула толпа и распласталась на полу.
– Да, – громогласно возвестил Заг, – я это сказал, а теперь ещё добавлю: высоченный, колоссальный, выдающийся, необъятный и гигантский! Да, я это сказал и не побоюсь это повторить.
Тут дверь распахнулась и, словно порыв бури, в зал суда влетел король Глюб – высоченный, колоссальный, выдающийся, необъятный и гигантский!
– Да пребудет он вечно в добром здравии, счастии и мудрости… – забормотал судья, снова водрузив парик на голову.
– Кто сказал «большой»?! – прорычал король громче, чем медведь, у которого только что украли горшок мёда.
Король выпрямился, и оказалось, что он действительно очень высокого роста, очень-очень высокого, правда, немного худой, даже тощий, но очень длинный, как лапша, которую тянули до бесконечности.
Без всякого предупреждения король выхватил меч, бросился на Зага и воткнул меч прямо в сердце дракона.
– Ох! – выдохнула толпа.
Но в тот же момент, когда лезвие меча коснулось Зага, он превратился в малюсенькую ящерицу, шмыгнул по полу в угол и исчез.
Разъярённый король бросился в погоню, попусту размахивая мечом в воздухе.
– Трус! Трус! – кричал король. – Вернись и вступи со мной в честный бой, если хватит отваги!
– Я здесь, – сообщил Заг, проскользнув между кольцами королевской кольчуги и щекоча ему спину.
– Хихихихи, хахахаха, хихихихи! – завизжал король и стал кататься по полу. – Это нечестно! Это незаконно! Так не сражаются честные воины! Выходи!
– Я здесь, – сообщил Заг, превратившись в божью коровку и летая вокруг верзилы-короля.
Бац-бац-уф… Размахивая мечом, король пытался попасть по насекомому, но промахивался раз за разом.
– Ты снова уклоняешься от поединка! – задыхаясь, кричал король. – Покажись в нормальном виде и нормального роста, и я отобью у тебя охоту надо мной издеваться.
– Я здесь! – сообщил Заг, превратившись в корову, красивую и очень толстую чёрно-белую корову с блестящими рогами, торчащими на голове из пучка желтоватой шерсти.
Король и ахнуть не успел, как корова подцепила его рогами, подкинула к потолку, поймала, стала катать перед собой и наконец оставила лежать в полном изнеможении.
– Трус, трус! Покажись в полной красе, птенец убогий, недоумок с огненной отрыжкой, выходи, я тебя на куски порежу! – с трудом выговаривая слова, бормотал король, пытаясь подняться на ноги.
– Я здесь! – сообщил ему Заг и превратился в курицу.
Это была небольшая, аккуратная курочка рыжего цвета с красным гребешком и пронзительным взглядом. Она крутилась вокруг большого, очень большого, но уже утомлённого, очень уставшего короля Глюба, а потом клюнула его
