Хочу вас двоих (СИ) - Арно Мари

— Конечно, — подхватывает идею матери Гордей и привлекает меня к себе. — Мы с Ди только рады понежиться в лучах европейского солнца.

Я натянуто улыбаюсь, чувствуя себя просто отвратительно. Выдержу ли я еще один вечер в компании Кирилла? Была бы моя воля, мы бы сорвались с Гордеем прямо сейчас в аэропорт.

— А ты, Кирюша? — неожиданно обращается Эдетта к своему старшему сыну, и я тоже замираю, боясь пропустить его ответ.

Кирилл молчит и смотрит на меня. Господи, все пропало. Сейчас он все расскажет, и меня вышлют первым же рейсом в Москву. От меня отвернутся все: и Гордей, и Кирилл. Это будет и позор, и крах всех моих планов…

— Останусь, мам, — откликается Кирилл на предложение матери, которая выглядит счастливее человека, выигравшего миллион в лотерею.

Эдетта с нежностью треплет его по щетинистой щеке, вызывая у Гордея короткий смешок.

Единственный, кто недоволен ответом Кирилла, это его отчим.

— Чудесно! — бросает он и встает из-за стола: — Эдетта, на пару слов!

Когда Красновы-старшие удаляются для выяснения отношений, за столом нависает гнетущая тишина. Хоть Гордей с Кириллом и относятся друг другу без неприязни, но я замечаю, что между ними нет и особой любви. Как и общих тем для разговора.

— Может расскажете, как познакомились? — вдруг подает голос Кирилл и выжидающе смотрит в нашу сторону.

Он выглядит хозяином ситуации: расслабленная поза, непринужденный тон, вот только глаза… Глаза выдают его с головой. В них полыхает адское пламя, и это не предвещает ничего хорошего.

— Мы с братом Ди тусовались в одной компании, часто виделись у общих знакомых. И когда он привел с собой эту крошку, я понял, что пропал и что не смогу продержаться и дня без ее прекрасных глаз, — Гордей точно ни о чем не подозревает, потому как рассказывает все брату весьма дружелюбно.

— То есть сейчас ты жив только благодаря ее глазам? — усмехается Кирилл, но в этой усмешке нет ничего веселого, наоборот, она насквозь пропитана… горечью?

Мое глупое сердце готово выпрыгнуть из груди. Что означает эта фраза? Неужели я для него не одна из тех, с кем он просто хорошо провел время? Неужели он… что-то ко мне чувствует?

— Можно и так сказать, — отвечает Гордей и переплетает мои пальцы со своими.

Этот, казалось бы, простой и привычный жест переворачивает у меня все внутри.

Я чувствую себя так, словно нахожусь в самом эпицентре пожара. Взгляд Кирилла прожигает меня насквозь, и не просто прожигает, сжигает в пламени, как самую последнюю блудницу, как грешницу, которая никогда не сможет заслужить прощения.

В этот момент я вновь молю небеса о пощаде…

Глава 24. Кирилл

На месте Дианы я бы молил о пощаде не небеса, а самого дьявола. Эта девчонка, кажется, так завралась, что сама поверила в свою ложь.

С усмешкой качаю головой, когда Гордей с обожанием смотрит на свою невесту.

«Скромница, умница и просто красавица», — так он коротко охарактеризовал ее, стоило нам остаться вдвоем за столом.

Мама с отчимом уходят спать пораньше, видимо, так и не придя к единому решению насчет званого ужина (подозреваю, что я стал камнем преткновения в их споре), а за ними следом откланивается и Диана, сославшись на усталость после перелета.

Если бы она знала, каких мне усилий стоит сдержаться и не пойти за ней следом, чтобы вытрясти признание прямо из перввх уст. Чтобы увидеть раскаяние в ее глазах и…

Черт, черт, черт! Кому я вру! Чтобы затащить Диану в одну из свободных комнат огромной виллы Красновых и взять ее снова. Я злюсь на нее так же сильно, как и хочу ее!

— Неужели сижу с братом за одним столом, — усмехается вдруг Гордей, когда мы с ним распечатываем бутылку выдержанного виски из запасов отчима. — Когда мы в последний раз виделись?

Я молчу, не зная, что ответить. Да и что я могу сказать сводному брату, с которым никогда не стремился сблизиться? Кто же виноват в том, что между нами такая большая разница как в возрасте, так и в воспитании.

«Разные отцы, разные гены», — не раз повторяла мама, когда разговаривала со своей подругой по телефону. И это единственное, в чем я с ней был согласен.

Нет, это не означает, что я был с братом в контрах, между нами всегда были нормальные отношения. Нормальные нейтральные отношения. Это с отчимом, отцом Гордея, мы не поладили с самого начала, но там тяжелый случай. Тяжелый от слова «совсем».

— Кстати, как тебе моя девочка? — кажется, у Гордея развязывается язык после двух неполных бокалов жгучего алкоголя, в отличие от меня — я с неохотой выныриваю из собственных мыслей. — Шикарная, правда? — продолжает он, отвечая на свой же вопрос. — Отличная партия, как говорит мама. Если бы не эти дурацкие традиции нашей семьи, я бы…

Гордей замолкает на полуслове, но я все равно знаю, что мой брат имеет в виду. Гордей хочет Диану так же, как и я.

Неужели он не стал этого сделать из-за консервативного воспитания, коим его наделили мама с отчимом? Меня это, слава богу, обошло стороной.

— Диана — чистая и, порой, такая неприступная. Я даже поверить не могу своему счастью, — я перестаю слушать брата и ухожу в свои мысли.

Гордей считает ее невинной, выходит у них с ней ничего нет и не было. Если бы он знал, кому крошка Диана подарила свою девственность, вряд ли бы сейчас мог сидеть со мной за одним столом.

По-хорошему мне бы рассказать обо всем сводному брату, но я не в силах этого сделать — слишком искренними были испуг и мольба в глазах Дианы.

Я же говорю, что это и есть мое наваждение, иначе поступил бы по-другому. Не стал бы раздумывать о чувствах той, о ком практически ничего не знаю и без сожаления сдал бы ее братцу.

Гордей почти засыпает за столом, поэтому я хлопаю его по плечу и указываю в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Следом за ним направляюсь к себе. Гордей скрывается в своей комнате, пожелав спокойной ночи. Да уж, под одной крышей с ними мои ночи точно никогда не будут спокойными.

Уже собираюсь переступить порог своей спальни, но вдруг замираю, заметив, что дверь в комнату Дианы приоткрыта. Медленно подхожу туда, сам не зная, зачем. Наверное, желая окончательно убедиться в потере здравого смысла. Кончиками пальцев толкаю дверь и, когда та бесшумно открывается, вглядываюсь в полумрак комнаты — мой ангел спит, разметав длинные волосы по подушке.

«Что в ней такого?» — спрашиваю я сам себя в сотый, нет, тысячный раз.

И, конечно же, не нахожу ответа.

Единственное, что я точно знаю, так это то, что мне нужно держаться от нее подальше.

Несмотря на то, что мы с Гордеем сводные братья, я не могу поступить с ним так подло. Это не по-мужски, а я еще не перестал быть мужчиной. Тем более, что у них все серьезно, и дело движется к свадьбе.

«Кажется, я люблю ее», — проносятся у меня в голове слова Гордея. И, наверное, это весомый аргумент, чтобы отступить.

Любит ли его Диана? Судя по тому, как она решительно отдалась мне, своему боссу, не любит. Хотя, кто знает, жизнь порой бывает непредсказуемой. Возможно, в ту ночь Диана была не в себе от выпитого алкоголя, возможно, они повздорили с Гордеем, и она решила ему отомстить таким образом…

Как бы там ни было, сегодня Диана весьма ласково отзывалась на любые знаки внимания моего братца и даже не смотрела в мою сторону.

Нет, конечно, было бы странно и навело на определенные мысли у окружающих, если бы она глаз с меня не сводила, но все же…

Я кидаю еще один взгляд на нее, спящую, и удаляюсь прочь. Гордей любит Диану, она его будущая жена, а я так и не понял, что чувствую по отношению к ней.

Вряд ли я способен на любовь, ведь, как подметила Бэлла несколько лет назад, у меня атрофирована функция любить.

И я не могу с ней не согласиться. Никогда не верил в эту брехню насчет высоких чувств. Просто невинность и юность Дианы пробудили во мне древние инстинкты хищников: я захотел ее и получил.

Единственное, что не дает мне покоя, так это то, что я все еще хочу этого ангела. До скрипа в зубах, до стиснутых кулаков. Хочу так сильно, что самому становится страшно от той власти, которой обладает надо мной Диана: одно ее слово или взгляд, и я пойду на все, только чтобы быть с ней.