Посмотри на меня (СИ) - Сапфира

— Пойдём по порядку, — обречённо открыла глаза, теряя всякую надежду, что всё рассосётся само собой. — Лера тоже здесь, хочет что-то показать, но я пока не понимаю что. От того, что я вижу её смерть раз за разом, менее ужасной она не становится.

— Хорошо, — шутливый тон пропал, появилась серьёзность, — Лера, так Лера. Я буду рядом, — даже сделал попытку поддержать меня.

Не смущаясь своей розовой пижамы в медвежатах — сейчас это не имело значение, и было бы неуместно — поползла по кровати к печально знакомому призраку. Она не изменилась: всё те же вьющиеся, слегка рыжеватые волосы, вытянутый овал лица, резкие черты, впечатление от которых сглаживается россыпью конопушек, очень светлые глаза, мальчишеская фигура. Только в этот раз она уже не лежала без движения, а настойчиво протягивала мне руку. Стоило лишь прикоснуться к её ладони, как меня снова накрыло, но немного иначе, чем в первый раз. Лера не погрузила моё сознание в тот самый день. Нет, на этот раз она лишь показала мне отдельные картины. Предполагаю, различия вызваны тем, что это было увидено ею уже после смерти.

Темнота. Силуэт мужчины еле угадывается. Он совершает монотонные движения: маленькой лопатой, похожей на совок, набирает землю и сбрасывает рядом.

Я не сразу понимаю, что произошло. Не сразу осознаю, что это мой убийца, который методично и быстро закапывает то, что ещё несколько минут назад было мною. И это открытие потрясает до такой степени, что я кулем оседаю там, где стояла.

Не хочу обдумывать как всё так вышло. Не могу принять то, что я умерла, и что сказки про призраков и загробную жизнь оказываются правдой. Мне было всего шестнадцать, я только начинала жить…

Когда убийца двинулся к выходу из леса, я встала и пошла вслед за ним, словно привязанная. Он не видел меня, зато я прекрасно рассмотрела, как он подходит к своей машине, убирает лопату в багажник и вытирает грязные руки какой-то тряпкой. Он не торопится, вокруг нет ни души, но с этого места я могу видеть отблески фар — не так далеко проходит трасса. Когда он садится в машину, я оказываюсь рядом. Теперь мне нет необходимости открывать дверь, хотя сквозь сидение я не проваливаюсь. Этот факт занимает моё сознание буквально на несколько секунд, после оно снова возвращается к водителю.

Что мне теперь делать? Боли больше нет, но и смысл существования ушёл вместе с жизнью. Почему никто не пришёл и не сказал, что будет дальше? Неужели, это всё, так и придётся бродить по Земле до скончания веков?

Мама! Я вспоминаю, что у меня остался самый дорогой человечек, который сейчас наверняка не находит себе места, пытаясь найти свою дочь. Я не могу плакать, не могу кричать, не в состоянии переместиться к ней по одному своему желанию. И не могу рассказать, что со мной случилось…

На глаза попадается знакомая стела — он вывез меня из города, пока я была без сознания! И я знаю эту дорогу, она ведёт к аэропорту. Теперь известно, где меня закопали, но что толку? Никто меня там не станет искать. Моя мать не сможет даже на могилу прийти, чтобы поговорить с ушедшей в иной мир.

Тварррь! Ненависть прорывается сквозь толщу бесчувственности. Это он во всем виноват, он! Хочу выкрутить руль, хочу ударить его, и не могу! Не могу причинить хоть какой-то вред. На одном из знакомых перекрёстков я беспрепятственно покинула машину и пошла домой. Теперь усталость не запускала свои коготки в моё тело, ничего во мне больше не менялось…

Наверное, это и есть ад: знать то, что никогда не откроешь живым, видеть, как страдают твои близкие, но не иметь возможности их утешить, застыть в одном состоянии, когда жизнь без тебя не стоит на месте. После смерти я всегда была рядом с мамой, наблюдала, как с каждым днём в её глазах гаснет свет надежды, но она продолжает оббивать пороги в ближайшем отделении милиции, как расклеивает объявления с моей фотографией, как плачет по ночам, прижимая к груди фоторамку…

Она так изменилась. С её лица пропала улыбка, оно осунулось, резко проявились морщины. Мама почти перестала есть, больше не готовит, хотя раньше любила это делать, взяла отпуск на работе. Когда она не занимала себя поисками, то приходила в мою комнату и подолгу лежала на кровати. Такая застывшая, словно неживая.

Я бы всё отдала ради того, чтобы у неё был хоть кто-то, кто заставит жить. Но такого человека не было. Друг у друга всегда были лишь мы, и мне это даже нравилось. А теперь я корила себя за эгоизм: мама могла найти своё счастье, если бы позволила себе. Если бы знала, что дочь сможет это принять. И вот, я смотрю на неё день за днём и как будто умираю во второй раз.

Совсем плохо стало, когда появилась информация о других пропавших. Теперь сомнений почти не осталось — найти меня живой уже никто и не надеялся. Сначала я была вне себя, так хотелось открыть правду, прекратить этот кошмар! Две, три, пять… Девушки исчезали, а никто не знал куда. И я сдалась, приняла, что с момента собственной смерти больше не могу сделать ничего для тех, кто ещё жив. И сама больше ничего не хочу…

Плача, я отпустила её руку.

— Мне так жаль, — произнесла одними губами, зная, что Лера поймёт.

«Мама» — стало для меня ответом.

Боже. Единственное, о чём так беспокоится этот ребёнок — это её мать. Желание, чтобы ей сообщили правду, которую она и так уже знает. Нашли тело, чтобы бедная женщина смогла похоронить своё дитя. Иногда я просто ненавижу этот мир из-за того, что в нём творится!

— Теперь нам известно приблизительное место убийства первой девушки, — не давая себе погрузиться в чужое горе и расклеиться, повернулась к Максу. — Точнее смогу показать на месте, это за чертой города.

— Значит, найдём, — не стал распыляться на лишние слова Скиф. — Ты как?

— Жить буду, — перевела взгляд на призраков.

За время, пока эта группа частично выпала из моего поля зрения, Лера ушла. Скорее всего, она вернётся к матери, будет рядом с ней ждать новостей.

А у меня впереди ещё пять историй… Где взять силы, чтобы их узнать?

Глава 7

Новые грани

Тошно. Меня в прямом смысле тошнит от увиденного в последние два часа. Он же не человек, а выродок какой-то… Столько девчонок, у которых ещё вся жизнь была впереди. Столько невинных ради удовлетворения своего извращённого желания…

Лера была первой, той, которая сорвала его маску нормального человека. Он увидел, что может сделать, он познал, как сильно ему нравится насиловать и убивать тех, кто не может ответить. Теперь убийца, имея определённую цель, выслеживал своих жертв. Больше не было случайного стечения обстоятельств как с такси. Все девушки встретили свою смерть в разных местах, общим оставался лишь сценарий преступления: похищение, изнасилование и убийство. Но и здесь он стал вносить изменения. Маша — последняя убитая им девочка — мучилась дольше остальных. Он решил растянуть удовольствие, два дня держал её в каком-то гараже, но в конце концов так же убил. Задушил, гладя в глаза и упиваясь своей силой.

Я прочувствовала страдание каждой, узнала их мысли и отчаяние, умерла вместе с ними. А потом наблюдала, где насильник выкапывал для них безымянные могилы. Как я ещё смогла всё это рассказать Скифу на словах — не знаю. Я не представляю, где взяла силы, наверное, злость дала мне их взаймы, чтобы после оставить пустую оболочку. Я не хотела снова начать чувствовать, иначе, действительно могла сойти с ума. Это слишком. Слишком для любого нормального человека.

— Завтра же приступим к поискам тел, — Макс был вполне доволен моим рассказом. — Ты проделала огромную работу.

— Угу, — забыв о всех условностях, свернулась клубочком под одеялом и закрыла глаза. — Невероятно счастлива, что начальство в вашем лице так ценит свои кадры, — безэмоционально заверила его. — А теперь, раз уж моя работа на этом закончилась, я рассчитываю, что вы покинете мой дом.

— Гонишь? — словно бы удивился. — Раз я тебя так ценю, то не могу позволить себе оставить столь ценного сотрудника в подобном состоянии.