Вождь из сумерек. - Николай Ярославцев

Стас проводил его задумчивым взглядом и присел на порог.

За спиной раздался молодецкий, заливистый храп и Стас с завистью оглянулся на своих молодых спутников. Не горя, не заботы.

Не торопясь, доел лепешку, допил вино и поплелся в свой угол. И, совершенно неожиданно для себя, сразу же уснул, успев подумать, что прав был этот чертов сын Леха, говоря, что бьет клятое вино в голову. А выпили то всего по кружке.

Спал, как в далекие и беззаботные курсантские годы. Без сновидений. И проснулся так же, по курсантски. Открыл глаза и сразу сел на лавке, стряхивая с себя остатки сна. Рядом давился храпом Леха, бормоча что, то не понятное во сне. Лавка Толяна была пуста. И на столе стопка лепешек вроде бы заметно похудела. Двери настежь распахнуты и в них нагло и бесстыже врывается солнечный свет.

Оторвал кусок лепешки, плеснул в кружку вина.

«Будем считать, что работаем в полевых условиях». — Успокоил он себя и, запивая лепешку вином, вышел на крыльцо.

Солнце поднялось уже на ладонь над горизонтом, и в крепости царила привычная гарнизонная суета. Армия есть армия, какой бы антураж не украшал ее суровые будни. Заметил в дальнем углу лошадей у коновязи. Должно быть конюшни. Не велика разница, если вместо боевой техники вроде танков, БТРов и БМПух здесь всего то лошади. За скотиной уход не меньше, а пораскинуть мозгами, так и вовсе больше хлопот. Вот и скребут скребницами, раздевшись по пояс, дюжие мужики своих скакунов, больше похожих на деревенских битюгов. Поливают водой, смывая вчерашнюю пыль, доводя до блеска лоснящуюся шерсть.

Кто, то чистит пудовый доспех, доводя кусочком шерсти до зеркального состояния каждое колечко, каждую пластику, каждую пряжку застежки. А вон и меч правит куском точильного камня, как крестьянин литовку перед покосом. Сыровато железо на здешних мечах. Не зря былинные богатыри друг друга топорами охаживали и пудовыми булавами молотили.

Посередине крепости колодец с воротом, похожим на колесо от восточной повозки. Тут же деревянные колоды с водой. Не женщин, не детей.

На верхних ярусах башен дозорные в полном доспехе. И крепостные ворота, несмотря на то что, на дворе давно день, до сих пор закрыты.

А вот и Толян. На голой шее золотая цепь, «голтяк», болтается. И в самом деле, что за бандюг без голтяка? Голтяк для них опознавательный знак. Как в армии погон. В Толяновой цепи не меньше пяти десятков звеньев. Такой цепочкой при случае и подраться можно. Не последний человек среди своей братвы Толян.

Вокруг него толпа из нескольких человек. Он посередине. Присел на корточках и руками разводит. Мужики сверху вниз на него поглядывают и переговариваются шепотом.

— Ну, кто следующий, пацаны? Все без обмана. Кручу, верчу…выигрыш плачу. — Долетел до Стаса бодрый басок Толяна. — Если видит глаз, выиграешь враз. Все без булды…туды, сюды…

Стас допил вино, пристроил кружку на камень, бесшумно подошел к ним и, привстав на цыпочки, заглянул в центр. То, что открылось его глазам, могло, кого угодно повергнуть в шок. Толян крутил наперстки, роль которых выполняли небольшие деревянные стаканы.

— Кто следующий? — Глаза Толяна лучились божественным светом, голос источал елей. — Выворачивай карманы, я играю без обмана.

Скосил глаза наверх. Заметил Стаса. И без тени смущения пояснил.

— А я тут детство счастливое вспомнил, командир. Братва вообще тащится. Я свою гайку на кон поставил, так они чуть было, не унесли ее. Фартовые пацаны! Еле отыграл.

— Накладут они тебе по шее!

Толян, уловив в его голосе явное осуждение, ответил обезоруживающей улыбкой.

— Они? Да никогда. Они, командир, вообще конкретные пацаны. Где они еще такой кайф словят? И у нас, типа, бабки появятся.

— Ну, смотри, Толян. Потом не жалуйся.

— Чтобы я, да на своих корешей барабанил! — Возмутился Толян. — Не держи меня за лоха, командир! Все по понятиям! Я отвечаю.

Содержательную беседу прервал громкий счастливый вой. Со стуком дверной щеколды клацнули челюсти. Стас обернулся. За спиной стоял Леха и с наслаждением зевал во всю белозубую пасть.

— Смотри, челюсть не вывихни. — Участливо предупредил его Стас. — А то лепешку не чем жевать будет.

— Со школьной поры так не спал. — Отмахнулся Леха. — Понимаю так, что вступаем в пору счастливой жизни. Не горя, не заботы. День прошел и ладно. И над душой никто не стоит.

Лепешка стремительно исчезла в его рту. С челюстью, вопреки опасениям, Стаса, было все в порядке.

— БОМЖ одним словом. И, все-таки, с выводами ты поспешил, напарник. Будут тебе еще и горе, и заботы. По самые ноздри.

— Скучный ты человек, гражданин начальник. — Леха с видимой жалостью посмотрел на него сверху вниз и скорбно покачал головой. — Живой, сытый и солнце над головой светит. А могли на такие галеры угодить, что и во сне не привидится. Правда, Толян?

— Подумаешь! Что, мы солнца не видали, что ли? У нас этого добра и раньше навалом было, в натуре. Вот если бы, типа, затемнение — другой базар. Затемнение — это прикольно. — Пренебрежительно фыркнул Толян, повернулся к Стасу и осторожно проворчал. — Весь кайф ты мне поломал, командир. Пацаны только фишку поймали. И мне фарт попер.

— Знаю я твой фарт.

Стас обреченно вздохнул. Бык, есть бык. Что с него взять? Весь ум в кулаках сфокусировался.

— Леха, заканчивай туалет. Пойдем начальству представляться. Надо же, как-то определяться с положением.

— Подумаешь! — Было явно видно, что Леха был не склонен драматизировать положение. — Надо будет, позовут. Нам командировочные не отмечать. День приезда, день отъезда.…А, ну что я говорил? Вот тот верзила точно за нами торопится.

Совершенно бесцеремонно указал пальцем в сторону торопливо шагающего в их сторону ратника, одетого в полный боевой доспех и с копьем в левой руке, в котором Стас узнал одного из тех, кто уцелел во вчерашней стычке.

— Армия, есть армия. Без вызова к начальству не ногой. Тебе ли этого не знать, дорогой мой командир? Любая кривая вокруг начальства короче всякой прямой. Аксиома известная далеко за пределами доблестных вооруженных сил. И смотри-ка, уважают! Не босяка какого-нибудь прислали, а справного бойца во всей воинской красе.

— А может это за Толяном? — Усмехнулся Стас.

— Командир, я не приделах.

— Как это не приделах? — Удивился Стас. — А распространение азартных игр? А обман мирных и не сведущих граждан? К тому же покушение на нравственность совершенно чистых средневековых душ.… И накрутят они тебе, Толян, на полную катушку. А полная катушка здесь, в смысле в этом веке, означает только одно — усекновение головы.