ВОДЫ КЛАЙДА - неизвестен Автор

Трагедия Дугласов

Проснись, лорд Дуглас, вставай скорей,Доспехи надеть спеши.Пусть люди не скажут, что наша дочьВенчалась в ночной тиши,

Проснитесь скорее, мои сыновья,Спешите доспехи надеть,И в оба глядите за младшей сестрой,За старшей поздно глядеть».

Она скакала на белом коне,На сером в яблоках — он,И рог висел у него на боку,И быстро темнел небосклон.

Лорд Вильям на миг обернулся в седле,Повел глазами вокругИ видит — семь братьев на резвых коняхВдогонку спешат через луг.

«О леди Маргарет, наземь сойдем,Коней подержи в поводу,А я обнажу мой острый мечИ братьев твоих подожду».

Она не давала воли слезам,Но видела, стоя вдали,Как семь ее братьев и старый отецОдин за другим полегли.

«Лорд Вильям, сдержи хоть один ударРади отцовских седин.Я много друзей могла бы найти,Отец у меня один».

Она достала белый платокГолландского полотнаИ осушила раны отца,Что были краснее вина.

«О леди, теперь навсегда выбирай,Остаться иль сесть на коня».«Я еду, лорд Вильям, я еду с тобой,Нет больше родных у меня».

Она скакала на белом коне,На сером в яблоках — он,И рог висел у него на боку,И грозно темнел небосклон.

Все медленней ехал он вперед,А в небе луна взошла.Он леди Маргарет возле рекиПомог сойти с седла.

Они наклонились к прозрачной воде,Они отразились в волнах.Но волны реки окрасила кровь,И в леди вселился страх.

«Ты ранен, лорд Вильям, — сказала она, —Ты ранен, и быть беде».«Не бойся, леди, то алый плащОтразился в светлой воде».

Они подвигались вперед, впередПри бледном свете луны,Покуда не сошли с конейУ замковой стены.

«Вставай, вставай, о леди-мать,Вставай и двери открой!Мою подругу, мою любовьЯ нынче привез домой.

Пошире нам стели постель,Стели повыше нам,И утром долго меня не буди,Пока не проснусь я сам».

Он в замке встретил последнюю ночь,Она — последний восход.Пусть всем возлюбленным на землеБольше, чем им, повезет.

Она лежит в сырой землеРядом с любимым своим.Алая роза растет над ней,Алый шиповник — над ним.

Шиповник и роза цветут весной,Сплетаются над могилойИ говорят, что верный другНавеки верен милой.

Лорд Рэндэл

Где ты ездил так долго, лорд Рэндэл, мой сын?Где ты ездил так долго, мой паладин?»«Я охотился, мать; постели мне постель,Я устал на охоте и крепко усну».

«Где ты нынче обедал, лорд Рэндэл, мой сын?Где ты нынче обедал, мой паладин?»«У любимой моей; постели мне постель,Я устал на охоте и крепко усну».

«Что ты ел за обедом, лорд Рэндэл, мой сын?Что ты ел за обедом, мой паладин?»«Ел вареных угрей; постели мне постель,Я устал на охоте и крепко усну».

«А давал ли собакам, лорд Рэндэл, мой сын?А давал ли собакам, мой паладин?»«Да; подохли они; постели мне постель,Я устал на охоте и крепко усну».

«Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэндэл, мой сын.Я боюсь, ты отравлен, мой паладин».«Да, отравлен я, мать; постели мне постель,Я устал на охоте и крепко усну».

Старуха из Ашерз-Велл

Том Рифмач[1]

Однажды, словно бы во сне,Наездницу увидел Том.Она на белом скакунеВдоль речки ехала верхом.

Одета в шелк была она,Зеленый, как трава лугов,И в лад на сбруе скакунаЗвенела сотня бубенцов.

Вгляделся Том и снял берет,И на колени стал тотчас:«Мария-дева, вечный свет,Ты посетила грешных нас!»

«Встань, честный Том, надень беретИ на меня смотри смелей.Я не Мария-дева, нет,Я только королева фей.

Хочу, чтоб ты играл и пел.Сыграй и спой мне, честный Том.А если ловок ты и смел,То поцелуй меня потом».

«Пускай погибель ждет меня,Я сроду трусом не бывал!»Она легко сошла с коня,И он ее поцеловал.

«Ну, честный Том, теперь ты мойИ вместе с нами будешь жить.В моих владеньях под землейСемь лет ты должен прослужить».

Том стремя даме подержал,Уселся позади седла,И в тот же миг скакун заржалИ прянул в воздух как стрела.

Они неслись вперед, впередНа белоснежном скакуне.Они окончили полетВ пустынной мрачной стороне.

«Мой честный Том, с коня сойди,Но от меня ни шагу прочь.Три чуда ждут нас впереди,Нелегкой будет эта ночь.

Ты видишь длинный узкий путь,Прямой, но тесный, как нора?Там тернии растут по грудь,И это правый Путь Добра.

Ты видишь тот просторный путьСреди цветов, травы и мха?Он глаз твой может обмануть,И это ложный Путь Греха.

А вот и наш укромный путьПод низким пологом ветвей.Мой честный Том, отважен будь,Ты едешь в королевство фей.

Теперь молчи, мой честный Том.Молчи, что б ни было с тобой.Кто здесь обмолвится словцом,Тот не вернется в край родной».

Они торопят скакуна,Он реки переходит вброд.Померкли солнце и луна,Лишь море дальнее ревет.

Густая мгла вокруг легла,А волны темные красны.Вся кровь, что льется на земле,Стекает в реки той страны.

Но вот они в саду густом,И говорит она ему:«Съешь яблоко, мой честный Том,И лгать не сможешь никому».

«О нет, — ей отвечает Том. —На что мне эта благодать?С таким правдивым языкомИ не купить, и не продать.

Девчонку с ним не залучи,А залучишь — опять беда…»«Молчи, мой честный Том, молчи,Со мной не спорят никогда».

Том верно службу нес свою,Он в шелк и бархат был одет,И на земле, в родном краюЕго не видели семь лет.

Мальчик и мантия (Баллада двора короля Артура)

Мая второго числаМальчик в Карлейль прискакал.Видом еще дитя,Был он мал, да удал.

«Поклон тебе, король Артур, —Сказал учтиво он, —Поклон королеве ГиневреИ всем на пиру поклон».

Тут он мантию вынулИз малого кошелька,Мантию легче пуха,Воздушнее лепестка.

«Мантия не простая.По росту придется онаТолько той, кто взаправдуМужу была верна».

Вышла вперед королеваС улыбкой на устах.Смело она смотрела,Но томил ее страх.

Чуть мантии коснулисьПальцы белой руки,Как нитки стали рватьсяИ отходить куски.

Один кусок посинел,Другой стал красным, как мак.Мантия на королевеВисела кое-как.

Когда же ткань почернела,Как ночь бывает черна,Король сказал: «Похоже,Ты изменяла, жена».

Мантию королеваСбросила с плеч тогдаИ удалилась в башню,Покраснев от стыда.

Крэддок сказал жене:«Вот он и судный день.Леди, прошу, пойдиИ мантию надень».

Мантию леди взяла,Ей заплатила дань,Но мантия сбилась в ком,Пошла морщинами ткань,И леди сказала ей:«Постыдись, перестань.

Каюсь, в лесной глушиУ ивового кустаРыцарь до свадьбы моейМеня целовал в уста.Но это Крэддок был,И совесть моя чиста».

Едва успела онаСказать о любви своей,Как мантия в самый разПришлась по росту ей.

Каждый кусок и крайЗолотом пламенел,И весь королевский дворСловно бы онемел.

Мальчик в двери глядел,Вдруг он выбежал вон:Возле самых дверейВепря увидел он.

Мальчик охотничий ножВыхватил на бегу,Вепрю сердце пронзил,Как пронзают врагу,И с головой егоВновь явился в кругу.

У вепря голова,Сказал он, так тверда,Что с нею нож хвастунаНе справится никогда.

Одни сказали, — у нихБудто бы нет ножа,Другие точили ножи,Их под столом держа.

Король и мальчик вдвоемСмотрели на этот трудИ видели, что ножиГолову не берут.

У Крэддока ножичек был,Не узок и не широк.Разрезал голову онВдоль, потом поперек,И каждому на пируДостался равный кусок.

Был у мальчика рог,Из какого король не пьет.Мальчик сказал, что трусВино из рога прольет,И окатит виноСпину или живот.

Лили вино мимо рта,На бороду или ус.Катились капли винаНаподобие бус.Тут увидели все,Кто из рыцарей трус.

Крэддок рог осушилИ не пролил вина,Следом мантию в дарПолучила жена.Их достойной четеСлава на все времена!

Элисон Грос