Ветер прошлого - Екатерина Риз

Секретарша неопределённо пожала плечами, при этом не сводя глаз с мальчика. Таня посоветовала себе успокоиться и по пустякам не раздражаться. Девушке мило улыбнулась (слишком мило, аж скулы свело) и отвернулась сразу же. Прежде чем войти в кабинет шефа, постучала. Так, на всякий случай, ради соблюдения приличий. Дождалась разрешения войти и только после этого открыла дверь.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась она и посмотрела на Артёма, который послушно проговорил:

— Здрасти.

Борис привстал при их появлении и удивлённо воззрился на ребёнка, а потом кивнул.

— Здрасти, — повторил он, но опомнился и быстро исправился: — Добрый день.

Татьяна с трудом сдержала улыбку, глядя в его растерянное лицо.

— Боря, ты не против, если Артём здесь посидит? Артём, это Борис Владимирович, мой начальник.

Ребёнок кивнул, правда, без особого интереса. Таня подвела его к дивану, а после этого подошла к столу и выжидательно посмотрела на шефа.

— Что случилось?

Стержаков чуть сдвинулся в сторону, чтобы мальчика видеть, а затем поднял на Татьяну удивлённый взгляд. Очень тихо, но не без ехидства, поинтересовался:

— Сколько ему лет? Он что, не может один посидеть дома?

Таня с упрёком посмотрел на него.

— Ты за этим меня пригласил? — Села на стул и открыла первую попавшуюся папку, которая лежала на краю стола. — Что у тебя случилось?

Борис тут же позабыл о действительности и мгновенно превратился в делового человека.

— Это бумаги, которые привёз нам Салтыков. Помнишь его?

Таня задумалась на секунду, а потом кивнула.

— Мне кажется в них что-то не так. Я всё просмотрел не один раз, вроде всё в порядке, но в итоге у меня не сходится. Я хочу, чтобы ты сама всё просчитала.

Самойлова нахмурилась, внимательно всматриваясь в колонку цифр.

— Я не могу сейчас ничего сделать. Мне нужно спокойно сесть и пересчитать.

— Ну, так садись и пересчитывай!

Она в упор посмотрела на него.

— Я не могу. Артёму обедать пора, а тут работы на несколько часов.

Стержаков недовольно поджал губы.

— Начинается! Таня, это срочно!

— Я понимаю… Ладно, я возьму их с собой и вечером всё сделаю. А завтра привезу. Так тебя устраивает?

— В последнее время меня вообще ничего не устраивает!

Она легко улыбнулась.

— Я заметила. — Поднялась, обернулась на Артёма, который сидел со скучающим видом, и сказала: — Тём, я вернусь через пять минут, хорошо? Только кое-что в кабинете своём возьму. Посидишь?

Он кивнул и стал накручивать на шею шарф, видимо, уйти ему просто не терпелось.

А вот Стержаков перепугался.

— Тань, ты куда?

— Сейчас вернусь, — пообещала она и вышла. В приёмной послышался быстрый стук каблуков, она явно торопилась.

Стержаков побарабанил пальцами по столу, покосился на ребёнка, и ему показалось глупым сидеть с постным видом и притворяться, что не замечает необычного гостя в своём кабинете. Заметил, что мальчик осматривается, и довольно добродушно поинтересовался:

— Тебе нравится кабинет?

Артём задумался, а потом пожал плечами.

— У папы кабинет больше.

Борис насторожился после такого ответа.

— Да? А кто у тебя папа?

В этот раз задумчивости не возникло.

— Генеральный директор.

— Генеральный директор чего? — задал логичный вопрос Борис.

— «Вексол». Это компания такая.

— А-а, понятно… — а сам задумался, пытаясь вспомнить что-нибудь об этом самом «Вексоле». — Компания, значит… А с Таней вы чем занимаетесь целыми днями?

Артём поёрзал на диване и оттянул от горла замотанный шарф. Видимо, ему стало жарко.

— Играем. И уроки учим. И гуляем, — принялся перечислять он. — Жалко, что в школу скоро! Было бы здорово дома сидеть! С Таней.

Борис заставил себя улыбнуться.

— С Таней? Но у неё работа, как и у твоих родителей. Да и они наверняка это понимают.

Артём навалился на подлокотник и тяжко вздохнул, а потом покачал головой.

— Папе Таня нравится… — уверенно заявил он.

Борис выпрямился на кресле и посмотрел на ребёнка с проснувшимся интересом.

— Но папа это ещё не всё. Решает-то, наверняка, мама.

— А мама с нами не живёт, — спокойно заявил Артём, а сам в этот момент с интересом разглядывал статуэтку на полке книжного шкафа. — Я с папой живу. И с Таней.

— Как это — с Таней? — забеспокоился Стержаков, но в этот момент вернулась Самойлова, и ни о чём спросить он больше не успел. Только уставился на неё с претензией, но и этот взгляд никакого эффекта на неё не возымел. Она сразу подошла к ребёнку, на Бориса не обратив никакого внимания.

— Вот зачем ты шарф накрутил? Вспотел? А сейчас на улицу!

— Мы уходим? — поинтересовался Артём, поднимаясь. Татьяна кивнула. Размотала шарф и стала завязывать его как следует.

— Надевай шапку.

Повернулась к Борису, который с хмурой задумчивостью наблюдал за ними, и улыбнулась ему ничего не значащей улыбкой.

— Я документы заберу. Взяла диск со всеми расчётами и к завтрашнему дню всю сделаю. Обещаю.

Борис поднялся и решительно заговорил:

— Таня, мне надо с тобой поговорить.

Самойлова удивилась его серьёзному тону.

— Что ещё случилось?

— Это у тебя случилось, насколько я понимаю. И я хочу знать…

Она обернулась на ребёнка, а потом снова посмотрела на шефа, и тихо проговорила:

— Боря, давай завтра, хорошо? Нам идти пора.

Он испепелял её взглядом, пока не понял, что её это волнует не так уж и сильно. Она думала о ребёнке, постоянно оборачивалась на мальчика и, по всей видимости, надеялась поскорее уйти.

— Иди, — сказал Борис. — Иди. Ты теперь всегда торопишься. Раньше на работу торопилась, а теперь у тебя другие дела.

Татьяна с укором посмотрела на него.

— Вот что ты говоришь?

Он только рукой махнул.

— Таня, а тебе кто больше нравится — папа или этот дядя? — спросил Артём, причём на полном серьёзе, когда они вышли на улицу.

Таня запнулась, остановилась и изумлённо посмотрела на него.

— Что?

Он пожал плечами.

— Кто-то из них тебе должен нравиться.

Она задумалась всего на секунду, а потом осторожно проговорила:

— Они мне оба нравятся.

— А кто больше? — продолжал допытываться он, а Таня от смущения разозлилась.

— Ты под ноги лучше смотри! И почему ты спрашиваешь? Борис тебе не понравился?

— Не знаю, — честно признался Артём. — Он непонятный.

— Почему? — удивилась Таня.

— Про папин кабинет расспрашивал. Но ведь у папы кабинет и правда, больше! Я не врал!

Татьяна вздохнула.

— Ладно, разберёмся… с кабинетами. Домой поедем?

— А в гости?

— Артём, ну к кому мы в гости пойдём?

Он забежал вперёд, чтобы посмотреть ей в лицо.

— А к кому ты хочешь?

— Я? — несказанно удивилась Таня, а Артём так смотрел на неё, что она поневоле задумалась. Уж очень ему не хотелось домой, видно, действительно надоело сидеть в четырёх стенах. А потом нашла очень простое решение. — Давай я тебя в гости приглашу?

Но Артём сначала задумался, а потом покачал головой, не соглашаясь.

— Нет, тогда получится, что ты в гости не пойдёшь. Я так не хочу.

Она закинула голову назад и выразительно посмотрела на хмурое небо.

— Боже, что за ребёнок?

— Ну, Таня! — он смеялся, но смотрел на неё обеспокоено и даже за руку подёргал.

— Хорошо. Пойдём в гости. Поехали.

— К кому? — заинтересовался Артём, обрадовано улыбнувшись.

— К моим родителям, — решила она. — Я как раз давно у них не была, вот и проведаем.

Возможно, это была глупость с её стороны, приводить Артёма к родителям, но Тане очень хотелось поговорить с матерью. Срочно требовался её совет. Уж слишком многое случилось в её жизни в последнее время и что со всем этим делать, и как правильнее поступить, было совершенно непонятно. Надо было посоветоваться.

Родители встретили её радостно, но потом замерли в удивлении, заметив ребёнка, который в первый момент спрятался за её спиной. Таня обернулась и вытянула Артёма вперёд. И с воодушевлением заговорила:

— Мам, пап, знакомьтесь, это Артём. Мы к вам в гости!

Те с недоумением переглянулись, а потом мама засуетилась.

— Проходите, проходите! Замёрзли, наверное? Рукава у куртки сырые, что ли?

— Я с горки катался, — осторожно сообщил Артём, расстёгивая молнию на куртке. — А чем так пахнет вкусно?

— Наш человек, — засмеялся отец. — Правильный вопрос! Пошли на кухню пироги есть!

— Танюш, ему надо носки надеть ещё одни! С горки катался, ноги, наверное, ледяные!

Но Артём уже был на кухне и его довольный голос разносился по всей квартире. Татьяна неожиданно для себя замерла в прихожей, прислушиваясь. Сколько лет в этой квартире не было слышно детского голоса?