Ромул - Михаил Евгеньевич Бондаренко

А вот как описывает превращение Энея в бога поэт Овидий:

Но небожителей всех и даже царицу Юнону

Старый свой гнев отложить побудила Энеева доблесть.

А между тем, укрепив молодого державу Иула,

Предуготовленным стал для Олимпа герой Кифереин.

Стала богов обходить всеблагая Венера и, шею

Нежно обвив у отца, говорила: «Ко мне ты жестоким

Не был, отец, никогда, — будь ныне, молю, подобрее!

Дай ты Энею теперь моему, которому дедом

Стал ты по крови моей, божественность, пусть небольшую!

Лишь бы ты что-нибудь дал! Довольно того, что он видел

Раз тот мрачный предел и прошелся по берегу Стикса!»

Боги сочувствует все; и царицы-супруги недвижным

Не остается лицо; и она соглашается кротко.

«Оба, — отец говорит, — вы достойны небесного дара,

Тот, о ком просишь, и ты, просящая. Все ты получишь», —

Он провещал. В восторге она и отцу благодарна.

Вот по воздушным полям, голубиной влекомая стаей,

К брегу Лаврента спешит, где вьется, одет камышами,

К близкому морю стремясь речною волною, Нумикий.

Повелевает ему, что смерти подвластно, с Энея

Смыть и бесшумной волной все смытое вынести в море.

Рогоноситель приказ выполняет Венеры; что было

Смертного в сыне ее, своей очищает волною,

Что же осталось — кропит. Так лучшая доля — сохранна.

Преображенную плоть натирает она благовоньем,

Что подобает богам, и, амброзией с нектаром сладким

Уст коснувшись его, в божество превращает. Квириты

Бога зовут «Индигет», алтари ему строят и храмы[38].

Известно, что индигетами латины называли тех богов, которые изначально являлись древними царями, героями или родоначальниками, впоследствии обожествленными. Среди них оказался и Эней. По свидетельству Дионисия Галикарнасского, позднее «латины устроили ему героон, отмеченный таким посвящением: „Отцу и подземному божеству, который разгоняет воды реки Нумик“… От него остался небольшой холмик, а вокруг него — деревья, выросшие в ряд, приятно ласкают взор»[39].

Этот героон (святилище над могилой героя) археологи обнаружили во второй половине XX века во время раскопок Лавиния (близ современного города Пратика-ди-Маре), лежащего всего в нескольких километрах от моря. В процессе изучения акрополя Лавиния была найдена керамика XII–XI веков до н. э., которая указывает на глубокую древность этого города.

Исследования показали, что героон Энея был воздвигнут в VII–VI веках до н. э., а в IV веке до н. э. подвергся существенной перестройке. Он представляет собой большое курганное погребение с камерой, сооруженной из обработанных камней. Рядом находилась площадка для жертвоприношений духу умершего. Кроме того, неподалеку археологами была найдена стела с посвящением Энею, которая относится ко второй половине IV века до н. э.

На расстоянии четырех с лишним километров к югу от Лавиния, почти на самом морском побережье археологи обнаружили 13 массивных алтарей, сложенных из местного туфового камня. Самый древний из них был воздвигнут еще в VI веке до н. э. Алтари вытянуты в ряд по одной линии и образуют нечто вроде аллеи. Поблизости находились хранилище для священных предметов и небольшой храм. Кроме того, у одного из алтарей была найдена бронзовая пластина с посвящением божественным братьям Диоскурам — Кастору и Поллуксу, относящаяся к началу V века до н. э. По мнению некоторых ученых, все эти алтари и здания составляли часть большого святилища (храмового комплекса), которое функционировало здесь в VI–II веках до н. э. и, вероятно, принадлежало богам-пенатам, культ которых привез из Трои Эней и которые в дальнейшем особо почитались римлянами[40].

Некоторую информацию об этом святилище можно почерпнуть у Дионисия Галикарнасского, который пишет, что «вначале те троянцы, которые пристали в Лаврентской бухте (или бухте Лавиния. — М. Б.) и разбили на морском берегу палатки, страдали от жажды, так как место было безводным (я сообщаю то, о чем узнал от местных жителей). Но затем они узрели родники с вкуснейшей водой, бьющие сами по себе прямо из-под земли. Из них потом утоляло жажду и все воинство, а участок стал орошаем до моря, куда стекала вода из всех ключей. Однако ныне родники уже не так полноводны, чтобы переливаться через край, но лишь немного воды собирается во впадине, которую местные жители зовут Солнечным святилищем. А близ него показывают два алтаря троянцев: один — обращенный к востоку, другой же — к западу. На алтарях, рассказывают, Эней совершил первое благодарственное жертвоприношение богу за воду»[41]. Очевидно, во времена Дионисия, то есть в I веке до н. э., это святилище находилось в запустении, и на поверхности виднелись только два алтаря, а остальные 11 находились уже под землей.

Первый лагерь, который троянцы разбили на италийской земле и который получил впоследствии наименование «Троя», располагался, по сообщению Дионисия Галикарнасского, примерно в четырех стадиях (около 740 метров) от морского побережья и в двадцати четырех стадиях (около 4440 метров) от того места, где со временем был основан город Лавиний[42]. Надо сказать, что почти на таком же расстоянии от моря и от Лавиния находится вышеупомянутый храмовый комплекс с аллеей алтарей, который, очевидно, благодарные потомки возвели на месте «Трои» в честь высадки Энея.

Династия Альба-Лонги

После исчезновения Энея царем латинов стал его сын Асканий. Он был вынужден продолжить нелегкую войну с Мезенцием. Когда Лавиний подвергся осаде, Асканий проявил себя как хитрый политик и талантливый полководец. Ему удалось не только снять осаду с города и разгромить лагерь этрусков, но и заставить царя Мезенция по собственной воле заключить перемирие с латинами[43].

Как уже говорилось, Эней, согласно предсказанию, заложил город Лавиний на том месте, где увидел лежащую на земле огромную белую свинью с тридцатью поросятами[44]. В соответствии с этим же предсказанием, через 30 лет (по числу поросят) после основания Лавиния Асканий заложил в Лации новый город «и назвал его от цвета свиньи Альбой, потому что на языке латинян Альба значит „Белая“. Второе же название, Лонга, что в переводе значит „Длинная“, он дал потому, что в ширину город был узким, а в длину — протяженным»[45].

Впрочем, современные ученые считают, что название «Альба-Лонга» скорее следует переводить как «Горный длинный город», поскольку слово «альба» в переводе с древнего лигурийского языка означает «гора», да и сам город протянулся вдоль хребта Альбанских гор. По словам Дионисия Галикарнасского, этот «город был выстроен между горой и озером, и они служили как бы оборонительной стеной города, делающей его неприступным.