Натали - Анна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она хотела постучать, но дверь, как ей показалось, выглядела как-то иначе: она не была плотно прижата… Наталия взялась за ручку, и дверь отворилась. В комнате горела ночная лампа, прикрытая пестрым абажуром. Кровать была пуста, хотя и разобрана.
Наталия, услышав шаги по коридору, едва успела спрятаться за ширму, как в комнату стремительно вошла Гаэлль. На ней были широкая ночная рубашка и домашние войлочные туфли. Она запыхалась. Села на постели – отдышаться. Затем подвинула стул к зеркалу и присела перед ним. Свет от лампы падал на туалетный столик, заставленный множеством флаконов и пузырьков, баночек с кремами и коробок с косметикой.
Гаэлль взяла в руки щетку и принялась расчесывать волосы. Затем она спрятала их тщательнейшим образом под белую махровую шапочку и, обмакнув большой клок ваты в одну из баночек с жидким кремом, принялась счищать с лица пудру… Затем она привычным движением отклеила с век накладные ресницы, смазала каким-то душистым маслом шрамики за ушами, нанесла на лицо маску, напоминающую розовую глину, полежала несколько минут с ней на кровати, затем умылась над раковиной, снова смазала чем-то кожу вокруг глаз и легла. Закрыла глаза. Затем протянула руку и выключила свет.
Наталия была поражена. «Восемнадцать лет».
Гаэлль было под сорок.
– Давайте подведем некоторые итоги. – Луи отпил из чашки кофе и откинулся на спинку кресла.
Разговор происходил после завтрака в гостиной. Наталия, все утро с интересом наблюдавшая за «восемнадцатилетней» Гаэлль, от души радовалась своему открытию, но только не могла пока понять причину, заставившую эту немолодую уже женщину так молодиться. Неужели у нее роман с молодым мужчиной?
Других причин, на ее взгляд, не существовало.
– Что вы так разглядывали Гаэлль весь завтрак? – вдруг спросил Луи.
– Да просто так… Мне интересно, у нее есть жених или любовник?
– Любовники бывают только у замужних женщин, вам это следовало бы знать…
– Вы еще больше невоспитанны, чем я думала… Давайте оставим эту тему и перейдем к «некоторым итогам»… С чего начнем: с отрубленных голов или капусты?
– Вы всегда с такой легкостью говорите о смерти?
– А вы как будто нет, – парировала Наталия, изнывая от своей беспомощности и безвыходности: ей уже порядком надоела жизнь затворницы. Она скучала по Логинову, по свободе, она задыхалась…
– Я – нет, к вашему сведению.
– Послушайте, где это вас так хорошо научили разговаривать по-русски?
– Не важно.
– Вы, наверно, из французской разведки? Или наоборот – из русской? Вы плетете вокруг меня паутину, но я не могу понять, зачем вам все это… Слишком уж много бессмысленности… Вот ответьте мне, многоуважаемый господин Сора, кроме вас и Гаэлль, в доме еще кто-нибудь живет?
– Нет, я же говорил вам…
– Ну что вы все время врете-то?! Я сама своими глазами видела вчера в лаборатории карлика под колпаком – это раз. В оранжерее был карлик в красном – это два. А ночью, когда вы спали, я поднялась на третий этаж и застала в постели обнимающуюся парочку карликов: он и она. И после всего этого вы говорите мне такие вещи… Если вы поставили своей целью свести меня с ума, то вам это не удастся хотя бы потому, что вы не успеете этого сделать. Я играла ночью, вы не слышали?..
– Нет, – удивился Луи, – и что же?
– А то, что я знаю, что очень скоро здесь, в этой самой гостиной, появятся люди, которые заинтересованы во мне куда больше, чем вы… И что их дело по сравнению с вашим…
– Вы блефуете, – забеспокоился Луи. – Вы все это придумали, причем только что… Я чувствую это…
Наталия отметила, что он не дурак. Но продолжала гнуть свою линию:
– Только у них связано это с военным заказом… Что-то очень серьезное…
– Я вам не верю…
– Больше того, они тоже действуют через посредника, но если я назову вам имя этого посредника, то многое в этом доме может измениться…
Как она жалела потом об этих словах!
Конечно же, она имела в виду Гаэлль. Ее шрамики за ушами, которые она так ловко умудрялась спрятать под волосами, навели ее на мысль о том, что Гаэлль вообще не та, за кого себя выдает. И почему бы их не столкнуть с Луи?
– Вы можете назвать мне это имя? – побледнев, спросил Сора.
– Могу, но не сделаю это. И что это вы вообще так засуетились, если не верите в мои предчувствия… Потому что, мой дорогой Сора, вы верите мне… Иначе зачем было меня красть и привозить сюда?
Он взял себя в руки.
– Итак, подведем итоги. Я вчера поздно вечером ездил в полицейское управление, чтобы спросить, не находили ли в прошлом году головы мужчины и женщины…
– Да вы с ума сошли! Разве можно им задавать такие вопросы?! Как вы будете им объяснять, откуда у вас такие сведения… Вы что, все им рассказали? Про кочаны?
– У нас там свои люди…
– Ах вон оно что, тогда продолжайте.
– Так вот: никаких голов никто не находил. А это значит…
– …что они закопаны где-нибудь в лесу или саду и уже давно сгнили…
– Возможно. Но какое отношение это имеет к Изабель?
– Если бы я знала… Так вы мне не скажете, кто проводит опыты в лаборатории? Может быть, вы?
– Считайте, что я.
– И почему сюда не приезжает хозяин… Разве он настолько вам доверяет этот замок, что не допускает мысли о вашей нечистоплотности?
– Прекратите…
– Это вы прекратите!
Она встала, развернулась и быстрым шагом покинула гостиную.
Глава 6
«Венецианское адажио»
«Венецианское адажио» Альбиони немного успокоило ее. Да, было в нем, пожалуй, что-то похоронное, но если подходить к жизни философски, то все люди рождены в конечном счете для смерти.
Такие мысли совершенно не вязались со следующим видением, которое перенесло Наталию в кондитерскую. Глядя на роспись на стенах, ей показалось, что она уже здесь когда-то была. В свой последний приезд в Париж. В прошлом году, кстати. И там она познакомилась с очаровательной женщиной по имени Анна. Когда Наталия вошла в кондитерскую, то первое, на что обратила свое внимание, была женщина, разговаривающая по телефону по-русски. Это было так приятно и необычно, что после того как женщина поговорила, Наталия пригласила ее за свой столик и предложила оплатить ее завтрак.
– Вообще-то здесь принято платить за себя, но если представить, что мы, к примеру, в Москве, тогда можно… Только с условием, что и вы позволите мне сделать для вас что-нибудь приятное…
Они разговорились. Анна была замужем за Седриком Беаром, директором одного из крупных парижских издательств. У них был дом неподалеку от Триумфальной арки. Одна беда – Анна была бесплодна. Причем необратимо.