Нефритовый тигр - Сутямова Александра

– Опасная затея, – голос юноши вернул её в разговор.

– Знаю, но останавливаться тоже нельзя. Ми Лу стала заложницей в этом городе. Без именной таблички она не может пройти через ворота. И если мы не добудем ей «Фа Цзы Ёу»[46], подтверждающий её освобождение, то весь твой труд обесценится.

– Вовсе нет! Она тихо поживёт в доме, так никто ни о чём не выведает.

– Или же Юй Куо решит вновь нажиться на ней и отправит лиену[47], дабы те вернули беглую. В таком случае в опасности будем мы, твои родители, брат и сёстры.

– Я предостерегал, не нужно было её покупать! Рабу до́лжно оставаться рабом! Теперь она собственность нашего Царства! Забудьте, забудьте про неё! – парнишка перешёл на громкий шёпот.

– …И отправить ребёнка на улицы, где нет для неё еды, воды и крыши над головой? Скажи, ты сам хотел бы оказаться в подобном месте? Но ты уже взрослый, а ей удастся прожить неделю.

– Вы же сами её выкупили! Хотя я предупреждал! – сорвался Чжу Жу.

Сона понизила голос:

– Я знаю, что виновата перед вами и первостепенно перед тобой, но прошу тебя ещё об одной услуге. Помоги сделать Ми Лу свободной.

– Великая Матерь, даруй мне терпенье! Вы не понимаете, – продолжать шептать было трудно, поэтому теперь оппоненты говорили просто тихими голосами, – она не была продана. В «Муцзиджэ Бу»[48] нет записей о том, что хозяин её вам продал или освободил. И даже если избавиться от свидетельства, учётные книги останутся на рынке, у Сборщика[49] и, я уверен, у всех прошлых работорговцев и хозяев.

– Тогда выход предсказуем. Найдём человека, чьё имя сможем вписать в документ, после чего он её освободит. Но, дабы избежать расспросов, отыщем не просто того, кому необходимы деньги, а человека, равнодушного ко всему происходящему. Полагаю, завсегдатай цзёугуан[50] станет лучшим выбором.

– Кроме него, остаётся налог. Одно серебро с продающего и одно с покупающего.

– Сам раб продаётся дешевле, – буркнула Сона.

– Да, город берёт немало, но в итоге не так дорого, как в Лю Шуэй[51], а это – сама столица работорговли.

– Я оплачу за обоих.

– Мы не уговорим Юй Куо. Во всех документах должно стоять его согласие. Почему вы купили именно у него?! Он бесчестный человек!

– Что важнее для Сборщика: два серебра или соблюдение правил?

– Конечно, налог! Вот только опасаюсь, за такое Сборщику придётся предложить благодарность.

– Подкупая, мы лишь признаем преступление. Наш документ законен, торговец отдал товар сам и по желаемой цене. Осталось устроить всё таким образом, чтобы и Сборщик мыслил так же, тогда ни у кого не возникнет сомнений в нашей честности.

– Если же не удастся?

– Не подавая виду, отступим и начнём по-другому. А сейчас нужен покупатель.

Юноша глубоко вздохнул, затем посмотрел на спящую Ми Лу:

– Хорошо, я сделаю. Но если встретим сложность…

– …выдай меня сразу же.

– Невозможно. Тогда моя участь станет незавидной. Помните, вы о моём стремлении не ведаете! Ни одна душа не должна прознать, что девочку купила чужеземка.

– Если ты считаешь, что так верно, – понимающе согласилась Сона.

– Мне нужно четыре серебра.

В ответ Сона молча протянула мешочек:

– Думаю, тебе понадобится больше.

Чжу Жу намётанным глазом подсчитал монеты:

– Излишек верну, хотя не надейтесь, что останется много.

Они продолжали сидеть, наблюдая за кружащимися в полоске света пылинками, каждый размышляя о своих опасениях.

– Как думаете, что она пережила?

– Уж точно не счастье, – горькой игрой слов ответила Сона. – Сейчас интересно другое – что ей предстоит пережить.

Раздался скрип дверных петель.

– Так и спит? – внося в комнату поднос с обедом, поинтересовалась Аи. – Столько дней в пути без отдыха… Такая худенькая, бедняжка, – поставив поднос на пустой край комода, она поправила одеяло, под которым спала девочка. – Те люди ничего не сказали о родителях? Откуда они? Имя? – слегка протяжно уточнила женщина.

– Лишь то, что девочка стояла одна, плача, видимо, потерявшись, – ответила Сона.

– Странная у тебя судьба, Ан Ан – искать дитя без родителей и родителей оставленного дитя… – улыбнулась Аи и, немного подумав, добавила: – Жу, позже я отправлюсь в Фаюэн[52], дабы сюэтуфа[53] составил девочке именую табличку заново. Присмотри за сёстрами.

– Я сам! Прошло время следить за младшими, на то есть кормилицы. А я – мужчина!

– Жу, – укоризненно посмотрела на него мать, – нельзя оставлять дом и гостей. Мне понадобится твоя помощь здесь.

– Я сказал, сам пойду! – юноша резко вскочил и вылетел во внутренний двор.

– Чжу Жу! – безнадёжно окликнула его мать. – О, Великая Матерь и Её посланник…

– К чему новая? Вначале отыщем родителей Ми Лу, полагаю, её яопай[54] осталась у них. Да и родного имени она не назвала. Подождём немного, – успокаивала женщину Сона.

Аи вновь одарила Сону слегка нервной улыбкой и вышла вслед за сыном.

Теперь в комнатке присутствовали лишь Сона и изредка подёргивающаяся во сне Ми Лу – девочка лет одиннадцати, исхудавшая и измученная долгим рабством.

«Сто́ишь ли ты того, чтобы мы в это ввязывались? За эти деньги я могла бы выкупить уже четверых. Да и самой мне что прикажешь делать? Я даже не знаю, сколько ещё тут придётся жить. А если не выгорит? Ради тебя другие рискуют собой и семьёй. Надо ли для спасения одного рисковать жизнью многих? Чжу Жу прав, зря я тебя купила».

* * *

Сона жила и работала в доме Аи уже две недели. Теперь она регулярно выходила на прогулки с содержательницей закусочной или её сыном, изучая эпоху. По торговым улицам ежедневно разносились свежие новости о практически беспрепятственном продвижении вражеской армии к столице. Ю Ху не задерживался.

– Тьен Ши не поспеет.

Сона вместе с Аи застала обсуждение этой темы местными торговцами.

– Что же будет? Они свергнут правителя Вана[55]? – тревожным голосом спросил человек, продающий капусту.

– Айя! Что ты несёшь, неуч! – из рядом стоящей лавки ответила жена мясника. – Как можно свергнуть Благословенного?! Кто посмеет пролить кровь правящего рода?!

«Ю Ху не осадил ни одного города, хотя по пути встречаются крупные. Армия идёт прямиком на столицу, не встречая при этом сильного сопротивления. Почему? Зачем Равнинам было формировать достаточно мощные силы так далеко от столицы, на севере? И что, кроме Тьен Ши, других нет?»

– Его жизнь могут сохранить… – тихо пытался оправдать свои умозаключения первый.

– Закрой рот и не сей ересь! Никто, кроме рода Ван, не вправе занять Лон И[56] Южных равнин!

– Ю Ху тоже из благословенного рода, – пробубнил торговец капустой.

– И что с того?! Он из рода У, – теперь в спор вмешался сам мясник, – Великая матерь этого вероотступника не примет. А если не замолчишь, кто-нибудь обязательно донесёт Цзисы[57], тогда сразу за ум возьмёшься, – и добавил себе под нос: – Только и нас с тобой прискажут.

– Что ты! Не я так думаю, я просто слышал, слышал. Великая Матерь и Её посланник! – начал молиться капустник. – Нас миновала участь столицы! Пойду в храм, принесу жертву Матери! Пригляди, а? – выходя из-за прилавка, кивнул он соседу.

– Иди, иди, глядишь, хоть праведности научишься, – не унималась жена мясника.

– Весьма неожиданно слышать эти слова от неё, – наклонив голову в сторону Соны, прокомментировала доселе молчавшая Аи.

– А что не так?

– Раньше мы часто брали у них птицу, и для себя, на праздник, и для кухни. Но как только Страна Восточных ветров перешла границу, они первыми же подняли цену, а в последний раз прислали не мясо, а сплошной жир да кожу. Понять их можно, время нелёгкое, но так поступать не подобает. Я и сама не знаю, сколько мы ещё устоим. Просить много за еду нельзя, чтобы люди были не в обиде. Война когда-то закончится, а соседи будут помнить.