Подлежит Удалению - Евгений Леган

Первым, что бросается в глаза – продолговатое кресло в виде яйца в центре комнаты, изрыгающее свой белок… Оно стоит на массивной, чёрной ножке, подобно улитке, перетаскивающая свой домик. Чуть далее стул, на котором обычно сижу. Напротив, стол. Сзади за её спиной полупустой, широченный шкаф во всю ширину стенки. К удивлению, больше для декора. В нём чаще встречаются изображения в рамках. Мелкие фигурки. Футляры. Вазы. Другие прочие вещицы, способные привлечь интерес. Аквариум даже есть, нежели чем хотя бы с десяток медицинских книг. В лучшем случае, по центру красуются пяток толстенных альбомов в разноцветных обложках. Они ярче всего видны со стороны.

Мира, как всегда, сидит спокойно, глядя в одну точку, будто всматриваясь в дальний угол сквозь меня. Её пронзительный взгляд в последнее время, казалось, мог коснуться до внутренностей моей головы, тем самым отупляя до безобразия. Прямиком до уровня малого ребёнка, делая растерянным, боязливым, а иногда… А иногда и агрессивным, чтобы сорваться и устроить с пустого места истерику или погром. В общем, случалось всякое. Каждый поход в её сторону считался испытанием. Враждой не только с ней, но и с самим с собой. Едва пальцы коснулись края кресла, как тотчас же прозвучали настораживающие слова:

– Ты обратно проспал все уроки… верно?

– (Неловко) Ну да, – быстро запрятал за спину руки. – А куда делся… диван?

Девушка скептически посмотрела на меня, а потом на голую стену справа от неё, где виднелось несколько тёмных полос. Она не стала долго зацикливать на этом внимание и быстро вернулась к нашему разговору:

– Вообще-то, ты его поджёг месяц назад с лишним… Забыл? Что, опять проблемы с памятью? Забываешь?

– (Неловко) А… Ну да… Нет, – боязливо помотал головой, – всё в порядке. Я просто хотел… ещё раз извиниться. Я честно не хотел… Так… получилось…

­­­– Знаю, но, к сожалению, больше диванов в этом кабинете, увы, не станет. Жалко немного, – вдохнула. – Хорошим был… Ладно, не будем вспоминать о грустном. Ложись, Кай. Для начала, как всегда, проведём маленький медосмотр. Не пугайся, – немного привстала. – Ложись. Я обещаю, на это раз всё будет гораздо быстрее. Ты очень скоро пойдёшь домой… (Настойчиво) Ложись.

Очередные секунды молча, тут же прекратились, как только врач, словом, дала в тык. В который раз указали ладонью на кресло. Удивляюсь, как у неё рука не отсохла… Как же не хотелось снова ложиться… Самая странная и, пожалуй, неприятная вещь… С одной стороны, ничего страшного, да и внутри лежится не дурно. Главный минус как по мне – присутствует этакое… скользкое ощущение, словно черви медленно заползают в твою башку. Кого хочешь, подобное может взбесить. Странный гулдёшь от полусферы быстро затихает, а приятная, лазурная подсветка помогает расслабиться. Я прямо чувствую, как по коже приятно растекается свет. Местами немного бывает покалывает в глазу.

– (Сосредоточенно) …Лучше не становится, – посмотрела на монитор, – это точно… Главное, чтобы хуже не стало… Пожалуйста, Кай, только не дёргайся. Лежи спокойно. Дай мне для фиксации… несколько… секунд…

Мире пришлось встать со своего любимого кресла, обтянутое красной кожей. Она не стала высчитывать и томить. Просто спокойно подошла ко мне. Обычно она за всем наблюдает со своего рабочего стола, но сегодня ей захотелось быть рядом. Особенно, если это касается важных дел. С неё порою, невозможно считать эмоции плохого настроения. Практически в любой ситуации держится на высоте. Либо тактически умело подавляет весь негатив, либо попросту не бывает плохих дней. Только затяжное молчание выдает суть неисправимых вещей.

Сиденье кресла приподнимается чуточку выше, погружая голову внутрь улья. Она не всегда стоит рядом, но, когда стоит, тщательно за всем наблюдает. Изредка, если вдруг что-то не устраивает, Мира может подвигать мои руки. Более усерднее вдавить их в подлокотники. Чуть реже поправить голову и в некоторых специфических случаях, насильственно ладонью закрыть глаза. Она никогда не раскрывает мне подноготную. Молчит или попросту говорит: «Так надо. Терпи».

В этот раз всё прошло гораздо спокойнее. Ладонь едва коснулась оболочки скорлупы, и к ней выехал прозрачный козырёк. Он тотчас же запестрил разными цифрами, графиками, диаграммами и прочей нужной лабудой. Мне кажется, что врач в этот момент даже особо и не смотрела. Бегло оценила общее состояние и экран погас. Козырёк заехал обратно. Тихий гулдёж пропал. Кресло принимает привычное, слегка наклонённое положение. Даже характерного покалывания и слизких червей, почему-то не ощутил. Не знаю, что всему виной. Халатное отношение или приток обязательств и интереса. Остаётся разве что гадать.

– Можешь сесть нормально. Всё в принципе… более-менее… хорошо… В переделах нормы.

Мира не спешит возвращаться обратно, и лишний раз осматривает всё ли в порядке, будто бы в этом есть хоть какая-то польза. Ей и осмотр не особо то и важен, чтобы понять… Всё предельно очевидно. Нежные ладони обхватывают голову. Пробегает мороз по коже. Никогда не забуду её прикосновение. Такое же полезное и лучистое, как ненависть и ложь.

– Глаза не болят?

– Нет.

– А вот так? – наклонила мою голову.

– Тоже нет.

– А вообще, болят? Бывают побочные… ощущения?

– Болят… Иногда… Не сейчас… Слизкие черви словно копаются в глазу…

– Ну, это ерунда, – отпустила голову. – Это остаточное. Слишком уж у тебя, сетчатка глаза чувствительная. Я бы даже сказала гипер… Ты капли принимаешь?

Обыденное молчание лжеца, всегда смутит. Неодобрительный кивок в мою сторону по сути ничего серьёзного не означает и мало чего весомого за собой несёт, просто… Мира всегда чем-то недовольна… То промолчал, то ответил не так. То ещё чего-то забыл