От Рио до Мексики… «автостопом»! - Юрий Лурье

Несмотря на различие в политических взглядах, с сеньором Вонгом мы жили, что называется, душа в душу, являя собою пример, достойный подражания. Однако, в наших отношениях неожиданно появилась трещина. Причиной этого явился удар, полученный нами со стороны, откуда мы его никак не ожидали. А именно со стороны «АКНУР» а — то есть организации, в чьи обязанности как раз и входит защита интересов «перемещённых лиц», каковыми мы и являемся. Дело в том, что именно эта организация взята нас под свою опеку, пообещав добиться для нас визы, дающей право на работу. Без этой визы устроиться на работу в Панаме, как и в большинстве стран, нельзя. Вопрос этот решается в течении трёх месяцев (но не более). До этих пор мы сдали свои паспорта в обмен на удостоверение, в котором чёрным по белому сказано: «без права на работу». Удостоверение действительно только в течение этих трех месяцев, в течение которых «АКНУР» берет на себя обязательство выделять ежемесячно определенную сумму на оплату жилья и питание. Но если деньги на питание (честно говоря — мизерные, но и за это, как говорится, спасибо) выдаются на руки, то оплата жилья производится «АКНУР» ом по прямому договору с квартиросдатчиком. Как правило, работники этой организации сами рекомендуют «подшефным» жильё. Именно таким образом мы и попали на квартиру к той самой мулатке, от которой сбежали. Ее рекомендовали нам две её подруги, работающие в «АКНУР» е, желая помочь ей деньгами. Помните поговорку: «Жалует царь, да не жалует псарь»? Так вот, это тот самый случай. В связи с тем, что основания для смени жилья у нас были более чем серьёзными, руководство «АКНУР» а пошло нам навстречу, разрешив самим подыскать подходящее жильё. Именно так мы и оказались на квартире у Вонга, с которым и был заключён договор. Но подруги мулатки — хозяйки предыдущего жилья, отомстили нам (очевидно, они имели неприятности с руководством из-за этого случая). Сделано это было чисто по-женски — мелочно и злобно. Прекратив дотацию по истечению трехмесячного срока, они скрыли этот факт от нашего хозяина, представив дело так, будто мы сами «перехватили» деньги, не желая платить за жильё. Между нами и нашим хозяином состоялся очень неприятный разговор. На следующий день мы представили доказательства непричастности к этой подлости и всё разъяснилось. Сеньор Вонг принёс нам свои извинения и даже предложил жить у него совершенно бесплатно столько, сколько нам потребуется. Но оскорблённые тем, что хозяин на первых порах поверил не нам, с кем в течение более чем двух месяцев целил хлеб, а вышеупомянутым сотрудникам вышеупомянутой организации, мы отправились «искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок». Далеко идти не пришлось — нас позвал к себе тот самый американец, Джонни, хозяин пит-буль-терьеров Бальбоа и Писарро. «Стопроцентный американец», Джонни, как выяснилось, имел мать-никарагуанку и отца-венгра, эмигрировавшего из Венгрии в пятидесятых годах во время известных событий. Одним из побудительных мотивов этого приглашения явилось воспоминание о борще, приготовленном мною в доме сеньора Вонга и который соседу, Джонни, удалось попробовать. В знак признательности за помощь в трудный момент жизни, я в первый же день пребывания на новом месте приготовил ещё одно своё «коронное» блюдо — пельмени, от которых Джонни был в восторге (ел их даже ночью!). На следующий день Джонни притащил целую сумку, набитую всеми ингредиентами для приготовления борща в количестве, достаточном чтобы накормить значительную часть американского экспедиционного корпуса в Панаме. Намёк был понят, и к концу дня на плите стояла огромная кастрюля удавшегося и на этот раз борща. К нашему удивлению, обошлось без помощи извне. Вообще, в лице Джонни я встретил весьма благодарную аудиторию для демонстрации своих кулинарных способностей. Из «отходов производства» — костей и овощных очистков Джонни готовил «борщ» для Писарро и Бальбоа. Так что все были довольны. Стас оказывал посильную помощь нашему хозяину в ремонте старинного «тандербёрда», а также недавно им купленной небольшой прогулочной яхты. Три месяца, необходимых для получения документов, дающих право на работу, в течение которых «АКНУР» оказывает материальную поддержку, давно истекли. Врученное нам в замен паспортов удостоверение с надписью «без права на работу» не даёт нам никаких шансов устроиться хоть куда-нибудь, мы знаем, что все наши знакомые получили долгожданные документы менее чем за три месяца. В чём же дело? Как жить? С этими вопросами идём в «АКНУР». И попадаем, конечно же, к тем самым женщинам… С плохо скрытым торжеством они заявляют нам, что ждать нам, возможно, придётся… ещё два-три месяца! На вопрос: «как же жить?» разводят руками. Мы чувствуем, что-то здесь не так, но попасть к более высокому начальству через голову «ведущих» — то есть этих самых женщин — невозможно. Бюрократия в этой организации — страшная! В надежде найти работу в провинции, мы со Стасем выехали в отдалённый департамент «Бокас дель Торо». Но и здесь непроходимым препятствием стала всё та же запрещающая работу, надпись в «корнете». Заехав на обратном пути в г. Давид, центр самой богатой панамской провинции Чирики, вернулись в Панаму. Совершенно очевидно, что наши «подруги» в «АКНУР» е не остановятся на достигнутом, а прожить даже и эти, обещанные «два-три месяца» без работы мы просто не сможем (нельзя же, в самом деле, бесконечно пользоваться гостеприимством Джонни).

И мы снова стали готовиться в путь. На этот раз — в Коста-Рику. Неожиданную помощь в отъезде мы получили в местной баптистской общине. К нашему удивлению мы без всякого труда получили визу в эту страну, что расценили как «знак свыше» — ведь все «русские», с которыми мы встречались, убеждали нас в нереальности получения визы в эту страну в советский паспорт.

У читателя наверное возникнет вопрос: почему же, попав в столь трудное положение, мы не стали искать помощи у соотечественников? Вопрос, конечно интересный и я попробую ответить на него как можно более подробно, но, по-видимому, не совсем объективно, так как опираться буду в основном, на собственный опыт и опыт наших немногих русских друзей, чего, пожалуй, недостаточно для фундаментального исследования, под названием «Русские за границей». Кроме того, из каждого правила всегда есть исключения, что видно хотя бы из приведенных выше глав этих «записок». К тому же «русская колония» в Панаме — особая, как говорится, стать.

Итак. Трудности наши не исчерпываются описанными выше проблемами с «АКНУР» ом. Разорился и уехал, продав свой ресторан, грек Петрос, у которого, как вы помните, подрабатывал Стас. Причем, уехав, он даже не рассчитался со многими своими работниками, в том числе и со Стасом. В моем случае Федерация бокса, обещавшая работу, заняла выжидательную позицию до решения вопроса с рабочей визой. Конечно, если бы мы имели какие-либо финансовые возможности продержаться какое-то время — рано или поздно всё как-нибудь образовалось бы… Но такой возможности у нас не было.