Опознавательный знак - Виктор Александрович Байдерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, смотрите и учитесь!
— Благодарствую. Поучусь.
Некоторое время оба молчали. Медведкин, стоя за спиной Рябинина, следил за каждым его движением.
Понаблюдав за работой Рябинина, Медведкин заметил, что Корней Иванович очень умело использует силу инерции. Вот он стал подтягивать ковш, наполненный землей, и в то же время двинул стрелу вправо. Ковш только что стал раскрываться над автомашиной, а стрела уже пошла обратно. Пока это движение передалось по тросу ковшу, грунт уже был высыпан. То же самое делал Рябинин и при заборе грунта. Получалось, что ковш ни на минуту не находился в состоянии покоя. Время использовалось экономно, поэтому росла и производительность труда. Медведкин понимал, что темп в работе достигается не сразу — нужна сноровка, сметливость, нужен расчет. Тем не менее он запомнил все, что делает Рябинин, и решил попробовать перенять его прием.
— Сколько времени у вас уходит на заправку мотора? — спросил Медведкин.
— Пятнадцать минут.
— Только?
— Мой помощник готовит все до мелочей. А как же иначе?
— У меня, — признался Медведкин, — на это уходит минут сорок пять.
— Ого! — воскликнул Рябинин. — Лишних тридцать минут! Знаете, сколько это кубиков?
«Кубиками» он именовал кубометры вынутой экскаватором земли.
— Ну, не буду вам мешать, — сказал Медведкин. — До свидания!
— Подождите, Медведкин, есть разговор.
— С удовольствием, — несколько вопросительно отвечал Медведкин.
— Только не об экскаваторах.
— О чем же, Корней Иванович?
— О прошлом. Вы были на войне?
Медведкин заметно смутился.
По-прежнему стоя за спиной Рябинина, он посмотрел на его курчавый затылок с тревогой и ответил не сразу.
— Ну, был…
— В плену побывали, я слышал?..
— Кто это вам сказал?
— Да тут один знакомый. Плен отбывали где? В Дрездене и Любеке?
— Д-д-да. А откуда вам это известно?
Рябинин вдруг выключил мотор, встал с сиденья и круто повернулся к Медведкину.
— Вот что, Константин Ильич… Мне нужна ваша помощь. Не бойтесь: не в убийстве. Так, в одной мелочишке. Хотелось бы рассчитывать на вас твердо. Поможете?
— Смотря в чем.
— Скажите определенно: поможете вы мне или нет?
Медведкин уже забыл, зачем пришел в светлую кабину экскаватора. Вся радость освоения передового опыта исчезла, испарилась. Тревога, боль сжали сердце. Кто такой, этот Рябинин? Чего ему надо? Какая помощь?
— Я еще раз спрашиваю вас: будете мне помогать? Спрашиваю, как друга.
— Я вам не друг! — крикнул Медведкин. — Я вас вообще не знаю! Кто вы? На что меня подбиваете?
— Спокойно, спокойно, — сдержанно проговорил Рябинин. — Мы с вами не дети и не кисейные барышни. Мы — мужчины. Вы кому-нибудь рассказывали про случай с майором Крамовым? Надеюсь, это ваша личная тайна. А что, если она будет раскрыта?
— Вы не посмеете! — выдохнул Медведкин, хватаясь за скобку дверцы.
— Я буду нем как рыба при условии, если вы мне окажете одну маленькую услугу. Всего одну. Очень маленькую…
— Я ничего не знаю! Я ничего не хочу!
И торопливо, словно боясь, что Рябинин ухватит его за лацканы пиджака, Медведкин выскочил из кабины.
Дверца хлопнула у него над головой. Звук был похож на выстрел. Медведкин втянул голову в плечи и зашагал прочь.
Он шел и чувствовал, что Рябинин смотрит ему вслед сквозь стекло кабины, смотрит и пытается угадать, примет Медведкин его предложение или откажется.
«Нет, нет, тысячу раз нет!» — твердил мысленно Медведкин, шагая по неровному, развороченному дну котлована.
Ему отчетливо припомнились дни пребывания в плену. Да, тогда он не выдержал, оказался предателем. Сломленный пытками в фашистском застенке, он сказал, что захваченный вместе с ним пленный есть майор Крамов, заместитель командира батальона по политической части. Фашисты перестали его пытать. Кончилось и заточение. Вместе с группой пленных Медведкина направили на работу к немецкому помещику. Товарищи сторонились Медведкина. Однажды он услышал за спиной страшное слово:
— Предатель.
— Я не предатель! — крикнул он, обернувшись.
— А мы не о тебе говорим, — ответил один из пленных.
Но Медведкин знал: это его назвали предателем.
Он замкнулся, стал сторониться людей.
Возвратившись из плена, Медведкин не поехал в Иркутскую область, где родился и вырос, откуда пошел на фронт.
Он несколько лет жил на Украине, а услышав о большой стройке на юге Казахстана, с готовностью поехал сюда.
Тысячу раз клял он себя за малодушие в плену, старался загладить свой тяжкий проступок добросовестным трудом, заботой о товарищах по работе. Временами казалось: навсегда забыт тот случай, вычеркнут из памяти, похоронен. Но иногда воскресало все до мелочей: лица допрашивавших эсэсовцев и укоризненные глаза майора Крамова. В такие минуты Медведкин готов был плакать.
Рябинин разбередил старую рану…
Рябинин, Рябинин… Нет, они не встречались никогда прежде. Лицо совсем незнакомое. Кто же он такой, этот лучший экскаваторщик стройки? Кем подослан?
«Вот сейчас пойду и все о нем расскажу», — решил Медведкин. Но тут же рассудил: что он скажет о Рябинине? Что он знает о нем? Ничего! А вот если Рябинин начнет говорить… Его, Медведкина, немедленно прогонят со стройки. И не только прогонят: арестуют, накажут. Из-за кого погиб в плену майор Крамов? Из-за него, Медведкина!
Встреча на рыбалке
К реке не было другого пути, кроме как через гору. Горный хребет тянулся вдоль левого берега, будто защищая реку от степного зноя.
Юные рыбаки вышли из городка на рассвете. Когда карабкались на вершину хребта, взошло солнце. Было еще не жарко, но по лицам ребят струился пот. С хребта стала видна река. Отсюда она кажется узкой серебристой полоской. Вдоль берегов тянутся заросли джиды, туранги, камыша, тамариска. В этой мягкой оправе кустов река стремительно мчит свои студеные воды навстречу Аральскому морю.
Ребята взглянули влево, вниз по течению реки и увидели какую-то большую стройку. Там, как и в котловане, работали экскаваторы, механические лопаты, сновали грузовики. Отсюда, с горы, было видно какое-то громадное сооружение, похожее на клетку.
— А что здесь строят? — недоуменно спросил Сергей.
— Ты разве не знаешь? Здесь — третий участок нашего Гидростроя.
— Я не знал, — удивился Сергей.
— Здесь строят плотину и ГЭС. Плотина перегородит реку, уровень в ней подымется. Справа вода станет падать на турбины и даст ток. А слева она под напором пойдет в тоннель, в котором мы были. Понял?
— Не совсем. Разве без плотины вода не пошла бы в
