Наследник олигарха (СИ) - Марика Крамор

В мгновение крылатые устраивают столпотворение, увлечённо размахивая крыльями.

А Мишка только того и ждал. Срываясь с места, он на всех парах несётся в гущу событий, издавая весёлый громкий визг.

Он любит гонять голубей. А ещё не пропускает ни одной собаки на улице. Всегда с улыбкой машет ладошкой мохнатым зверям.

Но больше всего сын любит кошек. Обожает наблюдать за ними, а я рассказываю об их повадках, что какие-то живут дома, какие-то — на улице, что чужих животных гладить нельзя. Мы периодически покупаем в магазине корм для кошек — угостить маленьких пушистиков — или выносим что-то съестное из дома. А ещё изучаем цвета по шёрстке.

Я думаю, что когда Мишка подрастёт, заведу котёнка. Беспородного. Подберу его на улице и заберу домой. Будет в этом мире на одного сытого и обласканного котяру больше.

Звонит мой телефон. Широкая улыбка освещает моё лицо, и я тепло отвечаю сестренке:

— Да, Олечка, привет.

— Привет! Чем заняты?

— Птичек кормим, скоро уже домой пойдём, а то темнеет.

— Давайте я к вам заеду? У меня полтора часа свободны.

— Дерзай. Мы недалеко от дома. Ждём.

— В магазин надо по пути?

Кто-то пробивается по второй линии, номер незнакомый, поэтому я спокойно продолжаю разговор:

— Сама лучше скорее приезжай, а то ветер поднимается.

— Хорошо, если что вспомнишь — звони!

Олю я обожаю. Мы с ней очень близки. С мамой как-то не сложилось. Я редко делюсь с ней чем-то сокровенным, а Оля — другое дело. Всегда поддержит. Всегда. Даже если она со мной не согласна, то выскажется очень деликатно, мягко, но честно.

Как я ей благодарна, словами не передать. Они с Егором очень многое для меня сделали. И квартира, в которой я живу сейчас, принадлежит ему.

Оля в последнее время ходит грустная. Я не лезу, но знаю причину: желанный ребёнок для них с мужем так и продолжает оставаться всего лишь далекой мечтой.

Как только я отнимаю от уха телефон, он вновь начинает вибрировать. И снова неизвестный номер.

— Слушаю.

— Влада, — спина каменеет, а рот сам собой чуть приоткрывается. Полный шок. Зачем он звонит? — Это Демид. Я подъеду.

По телу словно пробегается легкий электрический разряд. «НЕТ!!!» чуть не вырвалось непроизвольно.

— Кое-что по бумагам. И твои замечания обсудить.

Замечания? Это когда я сама за себя заплатила?

— Мне сейчас некогда. Можем это в рабочее время сделать?

— Нет, лучше сейчас. Всё, что нужно — минут десять твоего личного времени.

Думай, думай, думай!!! Срочно надо что-то придумать! Что-то придумать!

— Я… Мне… — срываюсь с места бегом за Мишей, потому что он уже заигрался и не смотрит, куда его ноги несут. А поблизости — дорога. — Мне неудобно сейчас! Да! Вообще неудобно! Я очень занята! И я…

— Бегаешь наперегонки с голубями, — сухо обрубает мои попытки отказаться.

Свободной рукой хватаю Мишку за капюшон толстовки, заставляя его остановиться. Поднимаю взгляд и успеваю заметить, как прямо по курсу недалеко от нас останавливается чёрный Бентли. И медленно-медленно опускается заднее стекло, сантиметр за сантиметром открывая лицо Демида.

Паника перехватывает горло и затрудняет доступ кислорода. Я теряю связь с реальностью на несколько секунд и с ужасом осознаю, что между лопаток начинает покалывать. Заставляю себя дышать и отворачиваюсь от бывшего любовника.

Демид не дожидается, пока водитель откроет дверь. Нетерпеливо распахивает её сам и выбирается из светлого кожаного салона. В одной его руке небольшой картонный пакет, похожий на подарочный, только чёрный и без рисунка.

— Мам, дай ещё! Дай-дай!

Мишка хватается за мою одежду и виснет на ней, выпрашивая ещё хлеба. А до меня слишком поздно доходит, что половина батона осталась лежать на прежнем месте. Очевидно, ломоть выпал из ослабевших пальцев.

Природа как будто чувствует моё внутреннее состояние: вмиг становится темнее и тучи сгущаются. Неужели так резко дождь пойдёт?

Я стою, пошевелиться не в силах. Он на меня смотрит. На сына смотрит. А я будто чувствую каждое его движение. Каждый шаг.

— Мам!

— Хлебушек потерялся, — едва шевелю побелевшими губами.

Я столько раз в ушедших мечтах представляла себе встречу Демида с сыном. Но точно не так.

— Дааай… — расстроено повторяет малыш и указывает на птичек.

Я должна взять себя в руки. Он не догадается. Он ничего не поймёт!

Демид двигается нам навстречу. Подходит к хлебу и, присаживаясь на корточки, медленно поднимает его с грязного асфальта. С ничего не выражающим лицом протягивает мне пропажу, преодолев разделяющее нас расстояние.

— Мама, вот он!

Мишка непосредственно тянется к Демиду, смело принимая из его рук батон. Чешет голову и начинает увлечённо ковырять хлеб, чтобы оторвать для голубей очередной кусочек.

А у меня все слова пропали. Испарились куда-то. Демид, засунув руку в карман, смотрит на сынишку очень внимательно, ловит каждое движение. не моргает даже. А потом переводит тяжелый взгляд на меня.

— Я узнал, где ты живешь, направлялся к дому. А тебя из окна увидел случайно.

К дому? Зачем он ко мне ехал? Зачем он вообще что-то обо мне узнавал?

— Что ты хотел? — стараюсь придать голосу громкости, но выходит так себе.

Мужчина вновь ошеломлённо смотрит, как Миша бросает хлеб, но на этот раз сын не спешит от меня отодвигаться и опасливо косится на Демида.

— Я… — прочищает горло и, перемещая пронзительный взор на меня, продолжает уже уверенней, — я привёз кое-что. Янтарные сувениры. Взгляни, если ты одобришь, то я прямо сейчас дам отмашку выкупить их.

Я ошарашенно заглядываю в мужское лицо. Быть не может, чтобы он из-за этого сорвался с места и лично привёз мне на утверждение сувенирную продукцию, предназначенную для членов делегации.

— Можно было отправить фото… —