Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

Дятлы напали на елку и раздолбили ее внизу со всех сторон.

Северные опушки лесные белые, южные в голубой воде, поле чистое и мажется, а березы мокнут (капает березовый сок). На реке за одни сутки от всей цепочки льдин остались небольшие грязные бугры, ударишь по ним ногой, и разбиваются на длинные чистые кристаллы. Кроты работают. Но трава, даже на опушках под лужами, еще не зеленеет, и нога на земле чувствует лед.

Я спросил двух женщин, одну с мальчиком, другую свободную: – Кто ближе к природе во время родов, мать или ребенок? Женщина с мальчиком ответила: – Ребенок.

482

Женщина свободная: – Мать. – Понятно, – сказала первая, – ребенок, говорят, вначале и видит не так, и слышит плохо, и ничего не понимает. Он, конечно, ближе к природе. – Так вы понимаете природу, – ответила вторая, – будто природа слепая, глухая. В природе есть все, и это может знать только человек очень близкий к природе. Ближе всех в этом к природе рождающая женщина: она одной стороной своей даже сама природа, а другой – она человек.

Я вчера высказал свою заветную мысль о немцах, что они и русские – единственные идеалисты на свете, что география даже обеспечивает единство этих народов, и если эти народы соединятся, они добьются хозяйственного единства во всем мире. – Не дадут, – ответила Раиса. – Но ведь в этом же и есть смысл нашего требования единой демократической Германии. – Все равно не дадут! – сказала она решительно. И я по тону реплики понял, что в этих кругах нет ни малейшего даже сомнения <1,5 строки вымарано>. Так оформился новый этап контрреволюции. Положение ухудшается сравнительно с прошлым тем, что невозможно прибегнуть к обману, каким был НЭП: теперь всякую такую уступку поймут как сдачу позиций: сдай в одном, и все полетит. Остается усиление диктатуры и надежда на большой урожай. Диктатура – это в руках человека, а урожай? (Вот когда пришло время решать загадку «природа науку одолевает».) Тридцатилетие все скажет. Но все-таки дело в руках «природы», или «счастья», или случая.

– Вдохновение! – сказала Татьяна. – Никакого вдохновения нет, – ответила Раиса, – есть только труд, труд и труд. А вы как думаете, Михаил Михайлович?

– Я думаю о чудесном саде, какой мне достался от матери без всякого моего личного труда. После я пробовал делать сады, но они даже в малой степени не дали мне той радости, какую дал мне сад матери, полученный мной без труда. Есть ли вдохновение? я не знаю, но есть целый мир

483

как великое Данное, получаемое нами без труда. Мой личный труд есть лишь средство добиться права на обладание этим наследством: одному это легче дается, другому труднее. Есть, наверно, счастливцы вроде Моцарта, кому это право дается одним вдохновением, другой, как осел, идет в гору с тяжестью и до снежной вершины никогда не дойдет.

Иван Тимофеевич (Филемон и Бавкида) ни за что (караул соседский) получал ежемесячно от меня 200 рублей. Он счистил снег с крыши и за это попросил еще 150 р. И в тот самый момент, как он попросил, он погубил всю свою карьеру (мы его поняли и отстранили). Так это правда, что с человеком надо съесть пуд соли: соль ешь – это надо! Но постижение человека совершается мгновенно, и случай возможен, когда поймешь и без соли. Но метод постижения – это соль, на соль можно всем опираться, а на случай только счастливому.

Занимаюсь с Женей проектом электрификации дома. Завтра он к этому приступит.

Отказал Константину в жительстве в моей избушке. Придется то же сказать и Марье.

18 Апреля. В пятницу после обеда постучался Женя – проводить электричество в даче, я хватился – нет ключа.

Я хватился – нет ключа, искал, Ляля взялась точить, ключа я не мог найти. Пошел дождь, я накинул плащ, и мы пошли без ключа. Дождь был не особенно теплый, лягушки прыгали редкие, вялые. Я с горечью думал о ворчании Ляли, стараясь очистить ее от этой истерической шелухи, присущей, оказывается, всем женщинам. Понимаю это явление как рефлекс материнства, как Надо самой природы, обращенное к детям своим. Так это и следует понимать: Надо, как надо носить, как беременность, как проклятие Божие: в болезнях рождать и в поте лица трудиться для добывания хлеба (к этому еще и драться за хлеб и любовь).

484

И рядом с этим Надо природы – какие в той же природе образцы свободы: эти порхающие с цветка на цветок бабочки, не имеющие даже пищеварительных каналов... да и мало ли всего! А наше искусство, все наше человеческое Хочется! А наше упование на то, что рожденный Девой сотрет главу змия (этот наш обдуманный путь к свободе).

По приходе на дачу оказалось, пробой держится на двух маленьких гвоздиках. Женя принялся за электрификацию. Завтра он поедет в город, привезет калоши и замок.

Ходили к директору и получили отказ в жилище семье рабочего, которого они же спихнули нам. Вообще директор этот человек из подполья гепеушного, т. е. человек малый, на малом месте, ищущий повода демонстрировать свою власть. Только при помощи Ляли я не вышел из себя, а колол его со смехом мефистофельским. Потом мы ходили к его жене, и я наблюдал после Надо (одного из факторов государственной власти) у женщины явление дипломатии. После дипломатической дамы спустились к Константину, герою нашей беды, и не могли понять, гордец он большой или тоже плут. По пути познакомились с новым соседом, башкиром и капитаном, танкистом, имеющим виды на разведение белых мышей.

Еще в этот день (пятницу) Раиса удачно начала портрет Ляли. Я долго рассказывал ей о судьбе Трубецких и Лопухиных, соревновавшихся в деторождении (как оказалось, в интересах рода). После рассказа осталось такое чувство, будто целые миры человеческие сошли в океан, а я на островке зачем-то живу и пишу о себе, стараясь представить свое как смысл всего прошедшего.

19 Апреля. Вернулась зима, все белое, летит снег. Лягушки все спрятались.

Много раз сегодня появлялось солнце и пряталось в летящих по ветру тучах. В промежутках валом валил снег, лавины белых крупных хлопьев закрывали собой