Червь - myriad

Сука направилась к деревянному поддону, лежавшему на штабеле кирпичей, на котором были мешки с кормом для собак. Она разрезала ножом край двух мешков, позволяя их содержимому ссыпаться в корыто. Я была рада, когда большая часть собак вокруг меня умчалась, чтобы получить свою порцию.

Передышка была недолгой. Несколько собак начали драться перед корытом. Чёрный лабрадор, с немного комичным выражением морды, зарычал и погнал меньшую собаку прямо ко мне. Та натолкнулась на мои ноги и начала яростный бой, защищаясь от лабрадора, следовавшего за ней по пятам. Собака побольше, крупнее и выше лабрадора, с очень коротким мехом, пересекла комнату чтобы присоединиться к сваре, защищая маленькую собаку.

— Сука? — спросила я, прилагая все усилия, чтобы мой голос звучал спокойно, когда собаки боролись у моих ног, толкая меня. Я сделала шаг назад, но они снова оказались возле меня.

— Чёрного зовут Сириус. Он новичок, ещё не привык к порядку. Он будет вести себя лучше — другие собаки общаются с ним, и у меня будет возможность его обучить.

— Они тут, э-э, действительно увлеклись, — я вздрогнула и подняла одну ногу, убирая её с пути собаки.

— Сообщи мне, если дойдёт до крови.

Собачья драка нервировала, вызывая очень яркие воспоминания о нападавших на меня собаках Суки. Почему это меня так пугало, ведь рядом с её псами-монстрами я не так сильно нервничала?

Закрыв глаза, я обратилась к своей силе. Я не собиралась ничего делать, я просто хотела отвлечься, увидеть всё с другого ракурса. Переключая внимание на общую картину, рассматривая себя как очень маленькую фигурку на фоне окрестностей, я могла сосредоточиться. Я могла игнорировать мохнатых животных, толкающихся возле моих ног, подпрыгивающих вокруг меня, прижимающих холодные носы к моим ладоням и рукам.

Какое-то число насекомых оказалось в непосредственной близости, прямо у меня под ногами. Мои глаза распахнулись, и я увидела их хозяина, лабрадора с тёмной шерстью, и дотронулась до него руками. Но это были не блохи и не клещи, ничего подобного, какая-то более плотная масса. Больше всего это было похоже на осиное гнездо. Или на скопище личинок в мешке для мусора.

— Сука, — сказала я осторожно.

— Что? — её голос звучал раздраженно... нет, не так. Казалась, она была готова убить меня за то, что я оторвала её от обеспечения собак свежей водой.

— Думаю, один из них серьёзно болен.

Её голова резко повернулась в мою сторону:

— Покажи.

Когда она зашагала к нам, собаки прекратили драку. Я воспользовалась шансом, чтобы осторожно ухватить Сириуса за ошейник, когда она отвела остальных подальше. Она сверлила меня взглядом:

— Объясняй.

Даже без её пристального внимания мне было достаточно трудно собраться с мыслями.

— Черви. Не ленточные, а… я не могу видеть через их глаза. Гм. Я не знаю, что это за черви, так что я могу сказать только то, в чем уверена. В основном они ещё молодые, хотя есть несколько взрослых особей, гм...

— Здесь, над сердцем? — она указала на место в нижней части груди.

Я кивнула.

— И в артериях? Одна тянется отсюда, — она указала на плечо лабрадора, — до этого места? — она провела пальцем вдоль его позвоночника.

— Там их много. Но не только там. Они в нём повсюду.

— Подонки. Вот подонки, — прорычала она. — Я же их предупреждала.

Перехватив ошейник лабрадора, она приказала собаке:

— Рядом, Сириус.

Пес упирался до тех пор, пока Брут не подался вперед, а затем все же пошёл, хотя всё ещё пытался сопротивляться и вывернуться из хватки.

— Я ничего не знаю о собаках, — сказала я, следуя за ней к стае собак в здании. — У меня никогда не было домашнего животного, потому мне это ни о чём не говорит.

— Это — сердечные гельминты. Чтобы их не было, собакам необходимо давать лекарство каждый месяц.

— Хозяева не давали?

— Не давали в приюте. Ленивые, подлые, жадные ублюдки. Это — вторая собака, которую я получила оттуда, и о которой не заботились. А люди, которые всё-таки возьмут кого-то из приюта, получат больную собаку? Подонки, подонки, подонки.

— Что ты собираешься с ним сделать? — я пыталась проигнорировать слоняющихся возле меня собак, чтобы двигаться вслед за Сукой.

— Мы сейчас обе будем ему помогать.

Я покачала головой:

— Не думаю, что смогу вывести червей, не навредив ему. Они находятся в его сосудах, можно было бы попробовать вывести их через лёгкие, но, боюсь, они станут слишком сильно кровоточить. Я даже не уверена, что могу заставить их двигаться.

— Возьми эту цепь, — она указала на другой конец комнаты, удерживая рукой Сириуса.

Я увидела несколько покрытых ржавчиной кусков тяжёлой цепи, свёрнутых петлёй и висящих на стене над штабелем повреждённого непогодой кирпича. Я поспешила туда и спустила её. Цепь была достаточно тяжёлой, мне пришлось тащить её по траве, чтобы принести Суке.

— Рюкзак, — сказала она мне. Я сняла его и вручила ей. Она открыла переднее отделение и вручила мне карабин, металлическую петлю с запирающим механизмом.

— Иди, привяжи цепь к чему-нибудь прочному.

Я закрутила цепь вокруг основания подъёмного крана, установленного на бетонной плите в центре комнаты, закрепила цепь карабином и вернулась к Суке.

Иуда, Брут и Анжелика были уже на полпути к своему полному размеру. Сука взяла цепь и начала обматывать её вокруг сопротивляющейся собаки, скрепляя цепь полудюжиной карабинов, так что она обхватывала его шею, тело, живот, и проходила между его ног.

— Что происходит?

— Я использую на нем свою силу. Но он не обучен.

— Погоди-ка. Когда у тебя впервые проявились способности, разве собака не убила несколько человек?

— Ага.

Я почувствовала, что моё сердце стало биться быстрее.

— Так это действительно опасно.

— Ага, — она дернула цепь на шее Сириуса.

— Ладно, — я медленно выдохнула. — Чем я могу помочь?

— Пока что держись подальше.

Сириус начал расти. Под его чёрной шерстью забугрились мышцы, и он взвизгнул, вырываясь.

— Мы не можем сначала дать ему успокоительное? — спросила я, наблюдая, как лабрадор пытается вырваться, несмотря на связывающие его цепи.

Сука держала в руках конец цепи, удерживая пса на месте.

— Нет. Моя сила выжгла бы любые лекарства.

— Ему это не нравится.

— Требуется время, чтобы привыкнуть. Но это лучше чем то, через что он мог бы пройти, если бы им занимался ветеринар. Безопаснее.

Не для нас, подумала я, когда Сириус сделал шаг назад и натянул цепь. Сука притянула его поближе к себе, перехватывая цепи на его шее и груди, чтобы ослабить их и дать Сириусу больше пространства для роста. Его уши были прижаты к голове, на морде застыло выражение страха и гнева, зубы оскалены. Я опасалась, что он может меня укусить, помня о том, как легко он мог бы отхватить зубами половину лица, но Сука ни разу не вздрогнула и не прервала с ним зрительный контакт.

Что-то двинулась с правой стороны от меня, и я увидела, как там ходит Брут. Другие собаки, те, которых я не знала, оставались позади на достаточном расстоянии, где их удерживало присутствие Брута.

Цепь зазвенела, когда Сука снова её отрегулировала.

— Иуда, Анжелика! — позвала она, освобождая Сириуса и пятясь назад. — Держать!

Сириус, зрачки которого сузились в точки, прыгнул к ней. Иуда встал между ними, и в это же время Анжелика напала на лабрадора сбоку, повалив его на землю. Через мгновение они были на нём, Иуда держал в челюстях горло Сириуса, а Анжелика лежала на задней части его тела. Даже при том, что на него навалились две собаки полного размера, Сириусу удавалось сопротивляться.

— Гельминты? — Сука посмотрела на меня.

Я проверила, используя свою силу. Что бы ни происходило в теле Сириуса, черви крутились, разлагались и распадались.

— Почти исчезли.

Она кивнула.

Она обратила внимание на лежащего Сириуса, грудь которого тяжело вздымалась.

— В сердечных гельминтах живут бактерии. Когда черви погибают, бактерии попадают в собаку. Лечить такое у ветеринара — очень долго, в мышцы будут вводить мышьяк, давать кучу антибиотиков. А сейчас его тело убьет не только червей, но и заразу от них. Завтра он будет в порядке.

Сириус испустил долгий печальный звук, похожий на нечто среднее между скулежом и воем, настолько громкий, что мне пришлось отвернуться и прикрыть уши руками.

Когда я удостоверилась, что он не будет делать этого снова, то опустила руки и спросила Суку:

— Ты раньше такое делала?

Она помотала головой.

— Я использовала свои силы на большинстве собак, но только слегка, чтобы они были здоровее. Сириус первый, кто достиг такого размера после Анжелики, Брута, Иуды и Ролло.

Я чуть не спросила, кто такой Ролло, но сдержалась. Я поняла, в разговоре с Сукой не стоило заходить слишком далеко и давать ей повод злиться. Есть вещи важнее моего любопытства.

Кроме того, немного подумав, я поняла, что Ролло, возможно, был первым псом, на котором она использовала свою силу. Тем самым, на счету которого были человеческие жертвы.