Савроматы. Ранняя история и культура сарматов - Константин Фёдорович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наиболее интересна фигурка лежащего оленя, вырезанная из кости, в Блюменфельдском кургане (рис. 78, 10). Форма рогов оленя, прижатых к шее, хорошо нам известна по описанным образцам савроматской иконографии оленя. Плечо животного украшено головкой грифона с просверленным глазом. От головы сохранился лишь лоб с небольшим ухом и глаз в виде отверстия. Изображение двустороннее. Особенно необычна поза этого оленя, на что обратил внимание Б.Н. Граков[1097]. Обычно лежащих травоядных животных изображали в скифском искусстве с подогнутыми передними и задними ногами. Позу блюменфельдского оленя всегда придавали хищникам. Горноалтайские мастера прикладного искусства в этой позе воспроизвели и копытных. На Алтае так изображали кабана и лошадь[1098].
Стремление придать травоядному животному некоторые черты хищника особенно ярко прослеживается на костяной пластине из савроматского кургана 3 у пос. Матвеевский. На ней выгравировано полиморфное животное с согнутой и выставленной вперед ногой и опущенной вниз мордой (рис. 48, 2б). Голова с длинным ухом характерна для травоядных и очень похожа на голову лошади, украшавшую конец железного псалия из урочища Бис-Оба (рис. 15, 5г), но нога заканчивается не копытом, а лапой хищника с выделенными пальцами или когтями. Борозды, идущие поперек тела зверя, передают складки или полосатую расцветку шерсти, как у тигров, изображаемых в горноалтайском искусстве.
Для собственно скифского искусства смешение травоядного и хищника в одном образе не характерно, но на территории, граничащей с областями расселения савроматов, — на Дону и на Северном Кавказе, — изображения подобных полиморфных существ известны. К ним относятся изображения лежащих животных (оленей с лапами хищников) на бронзовых крючках из с. Мастюгино[1099] и станицы Старо-Минской (Ейский музей, рис. 81, 5), оленя с пастью хищника на золотой пластине из станицы Елизаветовской[1100] и барса с мордой травоядного и копытом на передней ноге, вырезанного на костяной рукоятке, из г. Малгобек на Северном Кавказе (рис. 81, 9).
На савроматской территории нам не известны изображения оленей в спокойно стоящей позе; она характерна для южносибирского зооморфного искусства. Однако к кругу савроматских изделий этого рода можно отнести бронзовую литую бляху в виде стоящего оленя с большими ветвистыми рогами. Бляха найдена у пос. Булычева на р. Уфимка в Башкирии (рис. 80, 14), т. е. в южной пограничной зоне ананьинской культуры, в искусстве которой этот образ не был популярен[1101]. По стилистическим особенностям уфимскую бляху можно сравнить с савроматскими бляхами, изображающими верблюдов, или с золотой бляшкой того же сюжета из коллекции Н. Витзена[1102]. Во всех случаях мы видим стоящие фигуры травоядных с одинаковой трактовкой шерсти на шее и груди. На уфимской бляхе и на бляхах из группы Пятимары одинаково переданы круглые выпуклые глаза без ободков, клочья шерсти на шее и груди.
Фигуры лежащих травоядных с подогнутыми ногами и поднятой кверху головой изображены на костяном навершии из Блюменфельдского кургана (рис. 78, 14) и на бронзовом котелке из с. Рахинка (рис. 70Б, 11). На обоих предметах представлены безрогие животные. В первом случае, возможно, изображена лосиха, как думает Б.Н. Граков[1103], во втором — самка оленя или кулан.
Блюменфельдское костяное навершие выполнено местным резчиком по кости. Он изобразил животное схематично, но довольно живо, снабдив его длинными острыми копытами и головкой грифона на лопатке. Бронзовый котелок из с. Рахинка с рельефным изображением животного, как я отметил выше, вероятно, семиреченского происхождения.
В покровских курганах на р. Илек найдены бляшки с изображением горных козлов. Головка этого животного с большими рогами и клочьями шерсти на горле отлита из бронзы (рис. 16, 1г). Две золотые бляшки представляют композиции из двух головок (рис. 16, 2з). Это — разновидность сюжета в виде пары противопоставленных голов горных козлов, известного на бронзовых и золотых бляшках и пряжках Казахстана, Приаралья[1104] и Ордоса[1105] и на ряде предметов из Причерноморья[1106]. Трактовка покровских голов близка восточным образцам, но предметы, тождественные этим золотым бляшкам, мне не известны.
Голова горного козла украшает широкий конец бронзового налобника из кургана 2 Мечетсайского могильника (рис. 80, 7). Оригинально расположение этой головы, обращенной в сторону узкой части подвески. Может быть, такая схема возникла под влиянием известного в европейском искусстве мотива копытных животных, стоящих или лежащих с повернутой назад головой.
Совершенно в сибирском стиле выполнена фигурка стоящего на кончиках копыт горного козла на золотой серьге из кургана у с. Сара (рис. 35Б, 9). На бронзовых предметах из Казахстана, Восточного Памира, Южной Сибири и Ордоса аналогичные фигурки животных обычно украшают оружие, различные навершия, зеркала, колокольчики, бляшки и пр. В Северном Причерноморье этот тип горного козла совершенно неизвестен.
Наконец, горный козел изображен в сцене борьбы животных, показанной на роговой пластине из группы Пятимары I (рис. 33). Он представлен крупным планом, лежащим с подогнутыми ногами. Два хищника-медведя, о которых было сказано выше, занимают угол этой пластины. Несмотря на статичность всей композиции и большую несоразмерность между отдельными животными, они связаны друг с другом. Стоящий медведь, повернув голову назад, кусает морду копытного, а малый хищник как бы вцепился в колено передней ноги этого животного. Далеко не вся фигура животного сохранилась, но мы можем признать в ней козла по следующим деталям: по изображению бороды под нижней челюстью в виде завитка и по длинной шерсти на шее. Эти детали обычны в изображениях горных козлов в восточных областях Евразии. Губы животного, как всегда, представлены в виде широкой рельефной ленты, а контуры морды с легкой горбинкой на носу повторяют контуры морд горных козлов и баранов, изображенных на горноалтайских предметах, особенно на крышке саркофага из второго башадарского кургана[1107]. Да и в композиции зверей на крышке этого саркофага есть нечто общее с композицией южноуральской пластины. На ней тигры идут как будто бы спокойно, но в действительности они попирают лапами с распущенными когтями лежащих с подогнутыми ногами горных козлов и лосей, а раскрытые пасти хищников готовы ухватить свои жертвы за головы. В таком же состоянии показаны животные и на других сибирских и алтайских изделиях со сценами терзания. На них иногда хищники изображены мельче, чем травоядные животные[1108]. Например, на бляхе из коллекции C.T. Loo сцена терзания медведем горного козла показана в иной композиции: крупный
