Меч и перо - Мамед Ордубади

______________

* Ами - дядя по отцу.

ПИСЬМА

Проказник ветерок, дующий со склона горы Фаривер, пользуясь покровом ночи, жадно целовал лепестки уснувших полевых цветов.

Аисты на макушках высоких чинар что-то бормотали, будто баюкали колыбельной песней дремлющих на ветках птиц.

Река Машанруд, с шумом вырываясь из ущелья, замедляла на равнине бег и разливалась плёсами, в которых купались звезды короткой летней ночи.

Фахреддин сидел на веранде своего дома и предавался невеселым размышлениям, поглядывая на тусклый свет фонаря на вершине минарета гробницы Абу-Даджаны.

На днях Кызыл-Арслан прислал письмо, в котором писал: "Ты не должен уезжать из столицы. Если Тогрул не даст средств на содержание твоего войска, ты получишь деньги из Тебриза. Не считай временную бездеятельность позором! Твое пребывание в Хамадане необходимо мне..."

В последнее время Фахреддину приходилось особенно трудно. Султан Тогрул совсем перестал с ним считаться. Он пользовался любым поводом, чтобы оскорбить Фахреддина и его подчиненных. А после приезда Гатибы в Хамадан отношение султана к нему сделалось открыто враждебным. Фахреддину стало известно, что Тогрул, уступив настояниям Гатибы, пообещал при удобном случае выдать ей убийцу ее отца.

Гатиба отложила сведение счетов до того времени, когда иракское войско вступит в Хамадан и разоружит азербайджанские отряды.

Фахреддин пребывал в постоянной тревоге, так как численность войска, созданного в Хамадане султаном Тогрулом из иракцев и персов, уже превысила число находящихся в его распоряжении азербайджанских аскеров.

"Тогрул и Гатиба держат меня в Хамадане как заложника,- размышлял он. Они смотрят на меня как на жертвенную овцу, которую берегут к определенному дню. Я - воин, и враги не страшат меня, но разве не глупо бездействовать, уподобляясь бычку, который стоит и хлопает глазами в ожидании, когда над ним занесут нож?! Это не по мне! Мерзкая женщина мечтает отомстить мне. Не страшно умереть в борьбе за прекрасную цель, но та смерть, которую мне готовит она: - смерть бесславная и оскорбительная! Завтра же напишу письмо Кызыл-Арслану и попрошу его снять меня с поста раиса Хамадана. Я не желаю умирать от рук безвольного пьяницы Тогрула и его безнравственной сообщницы Гатибы. Не хочу быть обесчещенным!"

Вошла служанка и разостлала перед ним на козре скатерть, собираясь подать еду.

Фахреддин не испытывал никакого желания есть. Но пришел Сеид Алаэддин, и на душе у него стало веселее.

Они вдвоем приступили к вечерней трапезе.

На веранду опять вошла служанка и сообщила:

- Джанаб, у ворот стоит нищенка...

- Дайте ей все, что она просит, - распорядился Фахреддин.

- Мы предложили ей деньги и еду, но она от всего отказалась. Говорит, ей надо видеть вас.

- Видеть меня? Нищенка?!

- Да, хазрет. Она упорно добивается встречи с вами.

Алаэддин покачал головой.

- Как бы эта нищенка не оказалась проклятой Себой-ханум, - высказал он предположение.

- Это было бы чудесно! Я бы не задумываясь отправил ее на тот свет, он приказал служанке: - Приведи ее сюда!

Нищенка, войдя на веранду, поклонилась, откинула с лица чаршаф и молча уставилась глазами на Фахреддина.

У нее было бледное, утомленное лицо, однако приятное и привлекательное.

"Какое знакомое лицо! - подумал Фахреддин. - Где я ее встречал? Уверен, мы где-то виделись..."

Нищенка, видя, что Фахреддии никак не может припомнить ее, отбросила чаршаф на плечи и обнажила голову.

- Мой уважаемый ага, - сказала она, - перед вами стоит ваша смиренная рабыня Афифа. Неужели вы меня не узнаете?

Услышав приятный гортанный голос, Фахреддин перенесся мыслями в Багдад во дворец Дгоррэ, жены его покойного брата. Ему вспомнилась приветливая рабыня в белом шелковом халате, которая обмахивала его опахалом во время обеда.

- Афифа?! - воскликнул Фахреддин. - Что за странное одеяние?! Или с Дюррэ случилось что-нибудь?.. Говори скорей!..

- Успокойся, мой уважаемый ага, - тихо ответила Афифа, прикладывая палец к губам. - Моя госпожа жива и здорова. С ней ничего не произошло. Я привезла вам письмо от нее. В это тряпье я облачилась по ее приказанию.

Афифа протянула Фахреддину письмо.

Вызвав служанку, он приказал:

- Отведи гостью в хамам, пусть искупается. Сделайте так, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Служанка увела Афифу.

Фахреддин, нетерпеливо распечатав письмо, начал читать,

Дюррэ писала:

"Мой дорогой бесстрашный Фахреддин!

Сегодня дочь покойного халифа Мустаршидбиллаха Алиейи-Уля-ханум передала мне известие, которое лишило меня покоя.

Я решила послать к тебе в Хамадан Афифу с письмом, так как все другие способы сочла ненадежными. Я не могу доверить эту тайну никому другому.

Гатиба-хатун уже несколько дней находится в Багдаде. Она остановилась во дворце, где живет семья ее покойного деда Мустаршидбиллаха. Халиф Насирульидиниллах дважды принимал ее в своем дворце.

Мне было известно, что Гатиба-хатун твой недруг. Но она, кроме того, является злейшим врагом твоей родины, Азербайджана, и замышляет предательство, а это равносильно покушению на твою жизнь.

Я всеми средствами старалась узнать, зачем Гатиба приехала в Багдад. Цель ее приезда тщательно скрывалась.

Наконец Алиейи-Уля-ханум по секрету рассказала мне, почему она здесь, и просила меня непременно найти возможность сообщить обо всем тебе.

У Алиейи-Уля-ханум доброе, честное сердце. Она одна из почитательниц твоей доблести. Она на твоей стороне и не желает твоей гибели.

В Багдаде замышляют убить тебя. Гатиба вызвала в Багдад Себу-ханум. Твое убийство должно быть совершено ее руками.

Прошу тебя, Фахреддин, уезжай из Хамадана в Азербайджан. Пожалей свою бедную мать. Ведь она до сих пор убивается по Садреддину. Не дай Аллах, с тобой что-нибудь случится, тогда бедная женщина сойдет с ума.

Пожалей также меня. Несчастной Дюррэ, кроме тебя, не на кого больше опереться. Если с тобой произойдет несчастье, ни я, ни твоя мать не переживем этого.

Ты должен знать, что в Багдаде, этом городе, где многим так весело, неудачнице Дюррэ очень грустно. Жизнь в этой столице роскоши и распутства гнетет меня. Пойми, я держу в руках

чашу сладкого шербета, который отравлен ядом. Живя в раю, я испытываю муки ада.

Судьба сурово обошлась со мной. Повторяю еще раз, если с тобой что-нибудь случится, я умру от горя. Умоляю тебя, Фахреддин, как только получишь это письмо, немедленно уезжай в Азербайджан!

Дюррэ. Багдад".

Вскоре на веранду вошла Афифа, уже переодетая в другое платье. Фахреддин велел служанкам вкусно накормить ее.

Афифа начала рассказывать о жизни Дюррэ.

Поздно ночью из Хамадана в Тебриз поскакал гонец, увозя письмо Дюррэтюльбагдад Кызыл-Арслану.

Афифа уже вторую неделю жила в Хамадане. Фахреддин ждал возвращения из Тебриза своего гонца. Наконец тот прибыл с письмом от Кызыл-Арслана.

Атабек Азербайджана писал:

"Уважаемый Фахреддин!

Теперь-то мы точно знаем, что Гатиба и Тогрул замышляют новое преступление.

Довольно дремать, пора действовать!

Расставь на дорогах, ведущих из Хамадана в Багдад, Рей и Мерв, своих людей, которые будут перехватывать гонцов, скачущих к Тогрулу и от Тогрула. Мы должны знать замыслы наших врагов. Очень важно раздобыть сведения о переговорах между Хамаданом и Хорезмом. Перехватывай всех гонцов Тогрула к хорезмшаху и хорезмшаха к Тогрулу.

Кроме того, мы должны хорошо знать все, что делается в столице. От этого зависит наша победа в будущей войне. Пойми, ты и твои люди не должны терять времени даром.

Кызыл-Арслан. Тебриз",

Фахреддин решил отправить в Багдад своих самых ловких и надежных людей во главе с Сеидом Алаэддином.

Напутствуя друга, он сказал:

"Разбейтесь на маленькие группы по два-три человека и только таким образом пробирайтесь в Багдад. Гатибы я не так боюсь, но Себа-ханум - особа хитрая и коварная. Если она узнает, что ты и наши люди в Багдаде, она погубит вас всех. Поэтому прежде всего вы должны любой ценой отправить ее на тот свет! Каждый удар, который она наносит, очень дорого обходится нам. Более низкого существа я не встречал на свете. Себа дьявольски красива и обладает даром очаровывать людей. Никто не умеет так лгать, как она. Если ей удастся опутать сетями своих чар кого-нибудь из твоих людей - тогда всем вам конец. С вами поедет мой слуга Асад, который хорошо знает все ее повадки. Пока не уберете Себу-ханум, не начинайте действовать в Багдаде. Себа - не женщина, это шайтан!"

В течение недели люди Алаэддина тайно наблюдали за всеми, кто проходил через ворота Райского дворца, в котором жила семья покойного халифа Мустаршидбиллаха.

На восьмой день из ворот вышла женщина, закутанная в черный чаршаф. Прощаясь с рабынями, которые провожали ее, она приподняла край чаршафа, и слуга Фахреддина Асад узнал Себу-ханум.