Речные заводи. Том 1 - Ши Найань

осудите меня, старуху, за мою откровенность, – ответила старая Ван, – но самое главное в этом деле – не останавливаться на полпути. Если вы хоть чуточку не доделаете, все пойдет прахом! А я знаю, вы человек скуповатый и не особенно любите тратить деньги. Вот это-то и может помешать вам!

– Ну, это дело легко поправимое! – возразил Си-Мынь Цин. – Стану следовать вашим советам, и все тут.

– Если уж вы не постоите перед затратами, уважаемый господин, – сказала Ван, – то я знаю, как устроить вам встречу с этой курочкой. Только станете ли вы делать все то, что я вам скажу?

– Я готов выполнить все, что бы вы мне ни посоветовали, – с готовностью отвечал Си-Мынь Цин. – А не откроете ли вы мне свой чудесный план, дорогая мамаша?

– Сегодня уже поздно, и вам надо возвращаться домой, – отвечала, смеясь, старая Ван. – А как пройдет с полгодика да еще месяца три, так приходите обратно, и мы потолкуем.

Тут Си-Мынь Цин даже на колени опустился перед старухой, умоляя ее.

– Дорогая мамаша, не мучьте меня! Сделайте все, что можете.

– Да что за горячка на вас напала! – продолжала шутить старая. – План мой очень хорош. И хоть, может, я и не попаду в храм, где выставлены имена великих полководцев, но думаю, что немногим уступлю Сунь-цзы44, обучавшему женщин военному искусству. Так вот слушайте, уважаемый господин, что я вам сейчас скажу. Эта женщина была раньше служанкой в одном богатом доме в городе Цинхэ, – она очень хорошо шьет. Вам, уважаемый господин, надо купить кусок узорчатой камки, синего шелка и белой тафты да еще десять цзиней хорошей шелковой ваты и все это принести мне. Я пойду к этой курочке попить чайку и расскажу о том, что один уважаемый благодетель подарил мне материи на похоронное платье, и я пришла попросить у нее календарь, чтобы выбрать счастливый день для шитья. Если она не обратит на мои слова никакого внимания, придется это дело оставить. А если скажет, что портного звать не надо, и предложит мне помочь, то первый шаг сделан. После этого я приглашу ее работать сюда, но если она откажется и попросит принести материю к ней, то опять же делу конец. А если обрадуется этому приглашению и скажет, что охотно придет ко мне и поможет, то, значит, сделан и второй шаг. К ее приходу мне придется приготовить вина и печенья, но вам не следует показываться здесь в первый же день. Может случиться, что на следующий день она почему-либо не пожелает прийти ко мне, а захочет работать у себя дома, тогда делать больше нечего. Если же она охотно согласится пойти ко мне и на второй день, то можно считать, что и третий шаг сделан. Но и в этот день вам тоже не следует появляться. Лишь на третий день около полудня вы как следует принарядитесь и приходите сюда. А когда придете, кашляните и громко скажите у дверей: «Что это вас не видно, матушка Ван?» Я выйду к вам навстречу и приглашу войти в дом. Если она, увидев вас, встанет и бросится вон, я не смогу ее удерживать, и тогда на этом придется кончить дело. Но если она останется на месте, то можно считать, что и четвертый шаг сделан. Когда вы усядетесь, я скажу нашей пташке: «Вот это и есть тот самый благодетель, который, спасибо ему, подарил мне материю!» Тут я начну превозносить ваши достоинства, а вы похвалите ее работу. Не вступит она в разговор, то опять же от нашей затеи придется отказаться, а если станет вам отвечать, то считайте, и пятый шаг сделан. Тогда я скажу: «Эта женщина была так добра, что согласилась помочь мне в шитье. Оба вы мои благодетели – один подарил материю, а другая вызвалась шить. После этакого благодеяния мне как-то неудобно просить вас еще о чем-нибудь. Но так как эта женщина уже здесь, что редко бывает, то я хочу просить вас, уважаемый господин, вместо меня угостить ее за труды». Тогда вы достанете деньги и пошлете меня купить угощения. Если она встанет и пойдет прочь, то удерживать ее бесполезно, и наше дело на этом закончится. Если же она останется, то считайте, что и шестой шаг сделан. Ну а потом я возьму у вас деньги и, уходя, скажу ей: «Уж ты побудь здесь, голубушка, вместо меня, займи уважаемого господина!» И опять же, если она встанет и пойдет домой, то я уж никак не смогу препятствовать этому, и тут делу конец. Ну а если она и с места не двинется, то это хороший признак, и можно считать, что и седьмой шаг сделан.

Когда я куплю все, что нужно, и вернусь домой, то разложу припасы на столе и скажу: «Ну, моя милая! Убери-ка свою работу и давай выпьем по чашечке вина. Ведь неудобно же зря вводить в расход такого уважаемого господина». Если она откажется сесть вместе с вами за стол и уйдет домой, то делать больше нечего. А если станет говорить, что ей нужно идти, а сама и с места не двинется, то все хорошо и можно считать, что и восьмой шаг уже сделан. Когда она порядком выпьет и вы по душам разговоритесь, я скажу, что вино кончилось, и снова попрошу у вас денег, а вы опять же пошлете меня. Уходя, я стану запирать вас, и если она рассердится и убежит, то все кончено. А если не обратит на это никакого внимания и не рассердится, то, значит, все в порядке. И тогда останется сделать последний шаг. Только помните, что этот шаг и есть самый трудный. Когда вы, уважаемый господин, останетесь с ней вдвоем, старайтесь говорить ласковые слова и не действуйте очертя голову. Уж если вы тут все испортите, я не стану снова вам помогать. Прежде всего, словно нечаянно, смахните рукавом со стола палочки для еды, а когда нагнетесь за ними, легонько ущипните ее за ногу. Если она подымет шум, я прибегу к вам на выручку, и так на этом все и кончится. Но если она промолчит, то и десятый шаг можно будет считать сделанным, и тогда все в порядке. Что вы скажете об этом плане?

Выслушав старуху, Си-Мынь Цин даже рассмеялся от удовольствия и сказал:

– Хоть имя ваше и не запишут среди знаменитостей, но план и впрямь хорош!

– Не забывайте же вашего обещания насчет десяти лян серебра.

– «Кто