Эйзенхауэр. Солдат и Президент - СТИВЕН АМБРОЗ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

МАККАРТИ И ВЬЕТНАМ

В вопросах внутренней политики Эйзенхауэр не был ни реакционером, ни реформатором, а скорее находился посередине. В результате некоторые его умеренные политические решения вызвали недовольство как консерваторов, так и либералов, однако получили поддержку общественности и большинства в Конгрессе. Например, Айк отверг предложение Трумэна о национальной системе страхования здоровья, а также не согласился с позицией Американской медицинской ассоциации, что федеральное правительство вообще не должно заниматься вопросами здравоохранения. Эйзенхауэр попросил подготовить законодательный акт, который позволил бы обеспечить федеральную поддержку частным страховым компаниям, занимавшимся страхованием здоровья. Он был против высоких страховых тарифов, и ему удалось удержать их на низком уровне. Он хотел, чтобы строительство и эксплуатация атомных электростанций осуществлялись частными компаниями по лицензиям, выдаваемым Комиссией по атомной энергии, и он добился этого. В 1954 году в День труда* в Шиппингпорте, штат Пенсильвания, состоялась торжественная церемония по случаю начала строительства первой атомной станции в Америке.

[* Первый понедельник сентября.]

Наиболее значительная победа в законодательной сфере была достигнута Эйзенхауэром в вопросе социального страхования. Он пытался в 1953 году расширить систему страхования, но не получил поддержки. Год спустя он вновь поставил этот вопрос. В связи с приближением ноябрьских выборов ** конгрессмены-республиканцы были настроены скорее на совершенствование системы, чем на ее разрушение. Поэтому законопроект, который поддерживал Эйзенхауэр, был принят. Он предусматривал увеличение льгот по социальному страхованию и его распространение на десять миллионов человек, которые прежде его не имели. Он добился выделения средств на участие Америки в реконструкции транспортного водного пути по реке Св. Лаврентия. Он также сумел провести законопроект о пересмотре системы налогов, который не уменьшал налоговые ставки, но увеличивал удержание, благодаря чему удалось сократить налоги в 1954 году на 7,4 млрд долларов. Сокращение расходов на вооружение позволило ему выйти на сбалансированный бюджет, несмотря на уменьшение поступлений от налогов.

[** Переизбирается часть членов Конгресса.]

Весной 1954 года страна вступила в полосу послекорейского экономического спада, неглубокого по масштабам. Эйзенхауэр был настроен решительно — снять с Республиканской партии ярлык "партии депрессии". Он неоднократно предупреждал членов своего Кабинета и республиканских лидеров Конгресса, что нельзя позволять "навешивать ярлыки, как это случилось с г-ном Гувером, — несправедливо или из-за того, что он ничего не делал, чтобы помочь в экономически тяжелые времена" *1. Эйзенхауэр затрачивал массу времени на изучение состояния экономики совместно со своим главным экономическим советником д-ром Артуром Берном и его коллегами. Он был готов принять решительные меры, если уровень безработицы значительно превысит 5 процентов (в 1953 году эта цифра составляла 2,9, а в 1954 году поднялась до 5,5).

К счастью для Эйзенхауэра и республиканцев спад продолжался недолго. Было ли быстрое восстановление экономики результатом политики Администрации или простым везением, в основе которого была присущая американской экономике сила, осталось неясным. Во всяком случае, республиканцам удалось избежать депрессии, похоронив по крайней мере часть страхов, так широко распространившихся после 1929 года, когда понятие "республиканская администрация" ассоциировалось с высоким уровнем безработицы и беззаботным правительством. В области экономики Эйзенхауэр был близок к достижению своих основных целей: сбалансированному бюджету, нулевой инфляции, сокращению налогов, систематическому росту валового национального продукта и низкому уровню безработицы.

Ни в коем случае нельзя считать, что его отношения с Конгрессом были безоблачными. Попытка подорвать влияние Маккарти, игнорируя его, не удалась. Имя Маккарти по-прежнему доминировало в газетных заголовках и звучало на пресс-конференциях в Белом доме. Эта ситуация вызывала у Эйзенхауэра неподдельное беспокойство; в меру своего понимания и чувств он осуждал средства массовой информации. Он сказал Биллу Робинсону: "В данном случае перед нами личность, которая своей известностью и влиянием на современную политическую жизнь целиком обязана средствам массовой информации Америки"; Эйзенхауэр жаловался, что "теперь эти же самые средства массовой информации ищут кого-нибудь, кто мог бы свалить их собственного ставленника"*2. Он хотел, чтобы пресса была составной частью его команды, работала вместе с ним на благо страны так же, как она была рядом с ним во время войны.

Рассуждая реалистично, Эйзенхауэр ждал от прессы как минимум объективной информации. В конце января в Белый дом на уик-энд приехал Эллис Слейтер. За завтраком в воскресенье оба государственных деятеля просматривали газеты. Слейтер записал в дневнике: Эйзенхауэр "заметил, что после двенадцати лет общественной жизни, когда он имел возможность знать всю подноготную событий, описываемых в новостях, он почти пришел к выводу, что по любому вопросу журналисту практически невозможно получить объективную исходную информацию" *3.

Типичным примером было дело министра армии Роберта Т. Стивенса, который "сдался" Маккарти. Начало этого инцидента связано с различными расследованиями, проводившимися Маккарти, о проникновении коммунистов в армию, в результате которых было обнаружено, что призванный в армию зубной врач д-р Ирвинг Пересс является "коммунистом по пятой поправке" к Конституции. И хотя Пересс отказался подписать обязательство соблюдать лояльность или отвечать на вопросы Маккарти на слушаниях, он был повышен в чине (это было требованием закона о призыве врачей в армию) и уволен в отставку с почетом. Маккарти пришел в ярость и вызвал для дачи показаний генерала Ральфа Цвикера, начальника форта Килмер. Почти весь февраль во внутренних новостях доминировал единственный вопрос, заданный Маккарти Цвикеру: "Кто отдал приказ о повышении в звании Пересса?" Цвикер заявил, что ничего об этом не знает. Маккарти запугивал Цвикера, разговаривая с ним в надменно-грубой форме — мол, у генерала "мозги хуже, чем у пятилетнего ребенка", и "он не подходит" для своей формы. После этого Стивене приказал Цвикеру больше на вопросы не отвечать. Тогда Маккарти вызвал Стивенса на заседание комитета для дачи, показаний. 24 февраля Стивене и Маккарти оказались вместе на ленче в сенатском офисе Эверетта Дирксена. И там Маккарти пообещал Стивенсу прекратить оскорбления свидетелей в обмен на его разрешение продолжить дачу Цвикером устных показаний и публикацию "фамилий всех, кто был причастен к повышению в должности Пересса и его почетному увольнению из армии" *4.