Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сопряженных с Тверским краем уездах Московской губернии чаще встречаются кокошники того же типа. В Волоколамском у. “женщины носят кокошники низкие, шитые гарусом, бумагою и шелком, а по праздникам – шелковые с позументом”[1950]. В Звенигородском у. у женщин “на головах кокошники и чепцы”[1951]. Материалы Клинского уезда дают максимальное представление о многообразии моды. Здесь женщины “на головах имеют кокошники, зборники, сороки и чепцы простые, а кто побогатее – вышитые гарусом, шелком и золотом”[1952]. В Дмитровском у. “на голове употребляют из разных материй кокошники и шитые золотом, шелком и бумагою сороки. Подвязываются так же разными платками”[1953]. Наконец, в Московском уезде “на голове носят платки, кокошники, кички парчевыя и тафтяныя с позументом, прикрыты будучи шелковыми фатами с позументом и бумажными белокрайками”[1954]. Это, конечно, сказано только о богатых.
Начиная с Московского уезда к югу все чаще встречаются кички как самостоятельный головной убор и особенно – сороки. Так, в Воскресенском у. “употребляют сороки и кокошники, вышитые шелками и золотом, а прочие – в повойниках”[1955]. В Коломенском уезде “на головах носят кички и сороку, у некоторых шелками и золотом вышитые и выкладенныя позументом”[1956]. Наконец, в самом южном уезде, Серпуховском: “на головах пестр ыя и белыя сороки, а позаживнее – китайчатыя, в праздники – тафтяныя кокошники”[1957]. Южнее, видимо, также чаще были сороки.
Наконец, о русском Севере. В Архангельском уезде в будни женщины носили зборник или повойник из шелковой или бумажной материи. “А лучшее употребляют кокошник, по приличным местам выложенный, смотря по достатку, серебрянными или золотыми гасиками. Жены достаточных мужей (имеют) кокошники с верхом, вышитом золотом, и жемчугом переды высаженные”[1958]. Идучи в гости и в церковь, женщины употребляли “на голове чебак куний или соболий, а богатые – кораблик”[1959]. Изредка в Архангельской округе встречались на женщинах старинные монашеского типа “подкап-ки”[1960]. В Холмогорском уезде женщины, “в покоях будучи – носят косые кокошники (видимо, ярославского типа, – Л.М.) и зборники. А вне оных – разноцветные триухи, кораблики и чесаки (чебаки, – Л.М.)”[1961]. В Онежском у. “головные бабьи уборы – в набойчатых, камчатых, атласных и в других шелковых повойниках и кокошниках, обложенных золотыми или серебряными позументами”[1962]. В Шенкурском у. – “шелковые, бумажные и набойчатые кокошники, фаты и чебаки. На шеях бисерные наборники”[1963]. По соседней Олонецкой губернии наблюдатель лишь лаконично отметил, что на головах женщин: “сороки, повойники и платки”[1964]. На юге России “на голове женщины носят низкий цилиндрический убор, сделанный из красной и белой материй, а спереди и сзади вышитый или обшитый галуном. Под этот убор, называемый сорокой, оне прячут волосы”[1965].
Девка красна до замужестваРезко отличен головной убор у крестьянских девушек. В XVIII в. они носили так называемые “перевязки” или “повязки” (это широкая полоска ткани с украшенной налобной частью, называемой челкой, почелком и т. п.). По И. Георги, девичий убор “состоит из ленты, в косу вплетаемой, которая будучи заплетена втрое, висит над затылком, а спереди составляет убор сей род коронки из позаментов или золотой сетки. Так же косники (то есть полоски ткани, шнура, лент, сшитые в виде треугольника, – Л.М.) бисерные, привязанные к косе”[1966]. В Архангельском уезде “девки повседневно ленту вокруг головы и с гасом по лбу повясок. В праздники – чюлки или вьюнки, бисером, а некоторые – жемчугом высаженные, на затылке привешены лапости (точнее, лопасти, – Л.М.) из шелковой материи и по концам золотом обшиты или серебряною широкою сеткою. На шеях перла или наборошники бисерные. В ушах – серебряные серги”[1967]. В Шенкурском у. девичий убор составляют “бисерные почелки, шелковые широкие ленты с савязками… фаты и чебаки”[1968]. В Онежском уезде “девки носят бисерные челки, золотые, шелковые и набойчатые повяски. На шее бабы и девки повязывают бисерные или дешевого жемчуга наборочные, серебряные цепочки. В уши вкладывают серебреные сережки”[1969]. Тот же тип головного девичьего убора был и в Тверской губернии. Так, в Тверском у. “носят повяски и ленты шелковыя, мишурныя. На шеях повязывают из простых разноцветных камней ожерелья и на косах – бисерные кисти”[1970]. В Кашинском у. “повяски тафтяныя, а другия – шелковыя, мишурныя и золотые. В косы вплетают алыя и других цветов шелковые ленты”, а на шеях те же ожерелья из каменьев и широкие ленты[1971]. В Весьегонском уезде у женщин и девушек на шее были бисерные ожерелья, а в Вышневолоцком – “пронизочные и бисерные ожерелья”[1972]. Повязки и ленты носили девушки из Можайского, Весьегонского уездов[1973]. Повязки у девушек отмечены также в описании Нерехтского уезда[1974]. В Краснохолмском у. “девки носят ленты в косах. Кроме того в косы вплетают бисерные кисти”[1975]. В Вышневолоцком у. в косы вплетали ленты, а на головах были “миширные и шелковые с позументом повязки”[1976]. В подмосковных уездах девушки и женщины носили “серьги в ушах большие, длинные, с толстыми кольцами о двух или трех подвесках”[1977]. Это отмечено по Московскому, Рузскому и Серпуховскому уездам (в последних двух серьги были “длинныя с подвесками”)[1978]. И. Георги отмечал, что женщины и девушки “на шее имеют бисерные ожерелья, гранатки, цепочки своего рукоделия, серьги длинные бисерные, кольца медные или серебряные на пальцах ручных”[1979]. В Весьегонском у. кресты носили на бисерных цепочках[1980]. На юге России “девушки же повязывают голову белой повязкой, а волосы заплетают в одну плоскую косу. Серьги носятся всеми. Оне обыкновенно состоят из небольшого кольца и подвешенных к нему кораллов. Девушки носят коралловые нитки и вокруг шеи”[1981].
Купи шубу крытую, а одежду шитуюНаконец, несколько слов о женских шубах. По покрою женские овчинные шубы практически не отличались от мужских. В описании Клинского уезда так и сказано: “а в зимнее время сверх летней носят одежду, сходную с мужчинами”[1982]. В Кашинском у. “в зимнее время как мужчины,