Памятное. Испытание временем. Книга 2 - Андрей Громыко

Неужели в США нет людей, в том числе из тех, кто находится у власти, понимающих, что сложившееся положение ненормально? Конечно, есть, но они не в состоянии бороться с той грубой силой, имя которой – капитал, прибыль.

Беспощадное сито капитала

Вот уже на протяжении более полусотни лет в США в той или иной степени существуют модернистские течения в искусстве – живописи, скульптуре, театре. Заходишь в иной музей, вроде Музея Гуггенхейма на Пятой авеню в Нью-Йорке, и на тебя смотрят ряды уродливых существ – это, оказывается, рисунки художников, о которых пишет печать, похваливая их. Правда, чувствуется, что тот, кто похваливает, не имеет ни малейшего представления об искусстве. Вышел я из этого музея, и мне очень захотелось вдохнуть свежего воздуха.

Однажды в американском журнале «Лайф» в 1946 году один такой художник решил изложить свое творческое кредо. Он поведал читателям, что когда начинает писать свою очередную модернистскую картину, то сознание, разум у него не работают. Он прямо так и заявил: «Работает подсознание». И что в конце концов получится – художник сам не знает. Редакция поместила это «философское» высказывание в совершенно серьезном плане, не делая оговорок.

Да, буржуазные идеологи США не очень любят думающее искусство. Они не желают знакомить зрителя с искусством, порождающим у людей возвышенные чувства, мысли о дружбе и мире между народами, о безграничных возможностях разума человека. Им нужен в искусстве – на картинах, в скульптурах, на сцене театров, в кино – человек-робот, который умел бы стрелять, рубить, бить, высаживаться с военных кораблей на территории других стран, поражать противника с космических аппаратов – словом, осуществлять насилие, исправно сбрасывать бомбы на чужие города в порядке «популяризации» американского образа жизни, «защиты прав человека и демократии».

Конечно, американский народ, как и всякий другой, богат людьми одаренными, в том числе в области искусства, литературы. Природа вовсе не плетет интриг против него. Ведь вышли же из его среды Эрнест Хемингуэй, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Генри Лонгфелло и ряд других великих мастеров прозы и поэзии. Ведь украсили же американский, да и не только американский, киноэкран шедевры Чарли Чаплина, фильмы с участием Мэри Пикфорд, Бетти Дэвис и многих других.

В области музыкальной культуры тоже есть имена, получившие признание далеко за пределами США, например Джордж Гершвин. Великий чешский композитор Антонин Дворжак и Джордж Гершвин лично не знали друг друга, тем не менее первый – духовный отец второго. Три года в прошлом веке провел Дворжак по контракту в Нью-Йорке на посту ректора Национальной консерватории. Здесь он написал свою великолепную симфонию «Из Нового Света», здесь же он изрек:

– Я нашел надежную основу в негритянских мелодиях для новой национальной музыкальной школы Америки.

И далее он заявил, что тот из американских композиторов, кто в основу своих произведений положит негритянские мелодии, станет основателем американской национальной музыки.

Им стал Гершвин. Он взял блюз и спиричуэл – фольклорную негритянскую музыку, напевы рабов с плантаций Юга и положил эти мотивы в основу своих мелодий. Тем и прославился сам, и заставил весь мир заговорить о существовании самобытной музыкальной культуры США. Я приехал в Вашингтон через два года после смерти Гершвина, но хорошо помню призывные аршинные буквы рекламы его оперы «Порги и Бесс». Она стала американской классикой, ее с успехом ставят и в Советском Союзе. Я сам испытывал удовольствие, когда слушал эту оперу в Москве.

Но, как часто бывает, исключение лишь подтверждает правило. А правило суровое. Капитал, прибыль – это беспощадное сито, через которое должно проходить и проходит все, что имеет отношение к культуре, искусству, духовной жизни страны. Здесь не глохнет, не гибнет только то, что сулит доход монополистическому капиталу.

Эта сила не выдает ярлыки насчет того, кто из деятелей культуры достоин похвалы, а кто ее не достоин. Существуют тысячи способов, чтобы кого-то поднять на пьедестал, а кого-то сделать вечным неудачником. Один из них – пресса и вообще средства массовой информации. В своем большинстве они выполняют и в этой области в конечном счете заказ правящего класса.

Бывают случаи, когда появляются таланты, которые в других условиях сделали бы честь США и обогатили культурную жизнь не только страны, в которой они родились. Но спрут социальных условий и в конечном счете жизнь, подчиненная экономическим законам капитализма, уродуют эти таланты и в прямом и в переносном смысле слова.

Разве не характерным примером стала недолгая жизнь известного американского певца Элвиса Пресли? Два десятка лет он слыл кумиром молодежи. Его жанр представлял собой нечто легкое, временами приближавшееся к черте, за которой находилось уже непристойное. Приближавшееся, но не перешедшее эту черту. Те, кто получал выгоды от его выступлений, делали все, чтобы выжать максимум из этого одаренного певца. Америка поражалась столь длительному сопротивлению, которое Пресли оказывал дельцам, эксплуатировавшим его талант.

Те, кто постоянно толкал его на путь пошлости, достигли успеха в одном: человек, который приносил прибыль, подорвал здоровье. Он тяжело болел. Все об этом знали. Но вместо заботы о нем, его лечения певца заваливали контрактами, за которыми стоял бесконечный калейдоскоп выступлений, дававший огромные барыши дельцам.

Уже задолго до смерти Пресли все знали, что он держится на лекарствах-стимуляторах. Но социальный спрут не обращал внимания ни на что. Куй железо, пока горячо! И ковали. В тисках этих оков талант рухнул. В сорок четыре года певец скончался.

Разумеется, и в США есть люди, которые хорошо понимают и осуждают положение, сложившееся в сфере культуры. Но они пока бессильны противостоять всесилию доллара и духовной опустошенности.

Глядя на все, что происходит в области культуры в американском обществе, я часто вспоминал знаменитую картину Ла Кутюра «Декаданс Рима», которую увидел в Лувре. На ней изображена группа мужчин и женщин, пресыщенных оргией, которые полусидя, полулежа смотрят на тебя тупым остекленевшим взглядом. В нем одна лишь опустошенность. Не символ ли это упадка западной буржуазной культуры, которая служит силам мракобесия и развращает человека?

Сказанное не означает, что в США в области культуры, искусства, литературы нет борьбы между реализмом и декадентством, между здоровым началом и растленностью. Борьба имеет место, но борющиеся силы пока неравны.

Немалое число представителей американской культуры, да и здравомыслящих политиков в беседах со мной не раз подчеркивали: