Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

– Да, пожалуйста, – Настя хлопнула телефоном об стол. – Раз он для меня умер, зачем мне его телефон? А ты меня не обманешь?

– Обманывают мужчины, сама знаешь, – фыркнула Алла.

Алла выпила два бокала и чувствовала себя в лёгком расслаблении, когда в голову приходят светлые мысли. Алла вызвала такси и завезла Настю. Домой вернулась с удовольствием. Сегодня с утра студент, как она его про себя называла, разбирался в папиных записях. Она оставила его в квартире и сейчас предвкушала, что он ей расскажет. Заварит облепиховый чай и будет слушать.

Глава 59

Когда Алла вошла в кабинет, Станислав тут же поднял на неё светящиеся глаза. Лицо у него было взволнованным.

– Вы не представляете, что я вам расскажу, – начал он. – Владимир Валентинович был великим человеком. Я всегда это знал. Всегда.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Алла. – Погоди, я сейчас сделаю нам чай, и ты всё расскажешь. Или, может, тебя покормить? Кажется, у меня есть пельмени.

– Не беспокойтесь, я вышел пообедать. Эта новость так потрясла меня, что я не мог оставаться в квартире. Мне хотелось пространства. Меня словно распирало изнутри.

– И квартира оказалась слишком тесной. «Мне знакомо это чувство», —сказала Алла.

Отец тоже испытывал подобное после того, как ему удавалось найти верное решение. У него даже лицо становилось другим. Он шёл на улицу, обязательно один, а потом приходил счастливый, притихший с какими-нибудь вкусностями для них с мамой. Подмигивал им и говорил: я сегодня отличник, решил задачку.

Сегодня Алла не удержалась и купила тортик, чтобы побаловать студента. Да и себя заодно. Неизвестно, сколько ей тут осталось ещё. Получается, что угадала: повод есть.

Станислав к торту и не притронулся, так хотелось побыстрее начать. Алла, переодевшись в свободные джинсы и красную футболку, устроилась на диванчике и приготовилась слушать. Было полное ощущение, что папа где-то здесь. Смотрит на них сверху и говорит: «Так-так, мне всё-таки удалось вас удивить».

– Представляете, Алла, сегодня, разбираясь в записях, я узнал, что Владимир Валентинович мог стать Нобелевским лауреатом. – Станислав потряс тетрадкой. Вот здесь все его решения! Вот расчёты. Понять не могу, почему он об этом не заявил.

Наверно из-за меня, подумала Алла. Может, хотел поделиться со мной? Вот почему он так спешил, и всё заставлял меня заниматься физикой. Хотел, чтобы я поняла.

– Представляете, нобелевку разделили на две части. Одна половина досталась британцу Роджеру Пенроузу, доказавшему возможность существования черных дыр. Вторая – профессорам – не помню их фамилий – Калифорнийского университета, обнаружившим одну из таких дыр в нашей Галактике. В самом центре млечного пути.

Алла уставилась на Станислава, почувствовав, как пересохло в горле. «Чёрная дыра может быть порталом в другие миры. Ты понимаешь, что тебе придётся оставить тело этой девушки? И что ты собираешься делать дальше?» Спрашивал её отец.

Алла потянулась к чашке, сделала глоток. Боже, отец как будто чувствовал.

– Проклятые америкашки! – сказал в сердцах Станислав. – Алла поняла, что и не слышала, что он тут ей наговорил. Впрочем, это и неважно.

– Гениально, – сказала она. – Чёрную дыру можно использовать, как временной портал? – Алла уставилась на Станислава.

– Теоретически да. И В.В. – ой извините, мы его в так универе называли, –

– Ничего, продолжай. Он ничего не имел против, а я уж тем более, – быстро сказала Алла.

– И знаете ещё что, В.В. – парень выставил указательный палец, сотрудничал с астрономами из частной лаборатории в Домодедово, и они выяснили, что одна из тысячи звёзд в созвездии Плеяд погаснет, и на её месте образуется чёрная дыра.

Алла встрепенулась. Руки покрылись мурашками от волнения. Всё это, она была уверена, имело к ней прямое отношение. И опять это ощущение, что этим руководит отец. Алла вспомнила, как однажды на даче – дело было зимой – они с отцом вышли после ужина прогуляться. Ясная морозная ночь, когда снег скрипит под ногами, лучшее время, чтобы наблюдать звёздное небо. Они полюбовались Большой медведицей и созвездием Ориона, а потом переключились на Плеяды. Скопление звёзд в созвездии тельца. В греческой мифологии семь дочерей титана Атланта и океаниды Плейоны, которых преследовал охотник Орион. Отец называл их имена, но Алла никак не могла запомнить. Ей больше нравилось разглядывать их в бинокль.

– И как называется эта звезда? – спросила Алла у студента, удивляясь, как дрожит её голос.

– Алиолса, – сказал Станислав.

– Алиолса? – повторила Алла. Было что-то знакомое в этом названии, но она не могла уловить. У студента зазвонил телефон, и он, извинившись, вышел поговорить из комнаты. Алла встала, взяла листок для записей и написала название печатными буквами. Ну, конечно, теперь она вспомнила. Одна из девяти ярких звёзд-сестричек называлась Алкиона, и папа, смеясь, говорил, что это её звезда. Нужно всего лишь выбросить букву «о», и она будет Алкина. Это, вообще, было её созвездие, поскольку она родилась двадцать девятого апреля под знаком Тельца. Взгляд снова впился в буквы на листке. Теперь Алла заметила, что это название совокупность их имён с Алисой. Опять же, если выкинуть букву «о». Алла в волнении прижала руки к лицу.

Всё это выглядело так, словно сам отец собирался руководить её путешествием.

Чёрная дыра.

Временной портал.

– Папа, – взмолилась она, если ты здесь, подай мне знак.

Легчайшее движение воздуха и листок с буквами придвинулся к ней ближе. Алиолса. Алла и Алиса.

– Извините, – Станислав неловко протиснулся между двумя столами, и Алла опять заметила дырку на его чёрном носке. Только в этот раз дырка – она могла поклясться – была не на левом носке, как вчера, а на правом.

– Представляете, если бы можно было попробовать прыгнуть в эту чёрную дыру? Возможно, попасть на другую планету. Но это опасно. Сильная гравитация превратит тебя в макаронину. Есть вероятность, что ты не выберешься обратно, и тогда время пойдёт вспять, что противоречит физике. Окажешься в состоянии мёртвого и живого одновременно, – продолжил студент.

Неужели возможно вернуться в прошлое? – лихорадочно думала Алла. Каждая душа, которая сожалеет о самоубийстве смогла бы вернуться в тот момент и передумать.

Тема!

– Тут ещё есть переписка В.В. с анестезиологом, который наблюдал за людьми во время наркоза.

– И что там?

– Этот некто Хамерофф – опять американец