Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир

Рэн обменялся взглядами с женой и матерью. Святейший явился без приглашения, бесцеремонным образом вклинился в королевскую семью, а теперь стоит с таким видом, будто король ему что-то должен. Находясь перед подданными как на ладони, Рэн не мог проявить неуважение к иерарху. Подавив злость, дал знак караульному. Тот притащил из ближнего шатра раскладной стул и поставил его справа от кресла короля.

— Турниры — это зло в чистом виде, — продолжил разглагольствовать Святейший, усаживаясь на жёсткое сиденье. — Они пробуждают гордыню и зависть, разжигают ненависть и гнев, вызывают алчность, поощряют чревоугодие во время пиров. И самое ужасное — турниры потворствуют разврату, поскольку рыцари сражаются для удовольствия распутных женщин. Вы только посмотрите на них! Нарядились как актриски, порядочную даму от шлюхи не отличишь. После игрищ они ринутся в шатры воинов расточать и тратить свою честь.

Лейза наклонилась вперёд, чтобы за Янарой и Рэном увидеть иерарха:

— Я слышала, что, перед тем как уйти в монастырь, вы были рыцарем.

— Такова участь дворян. Так сложилось исторически.

— Вы участвовали в турнирах?

— Приходилось.

— Сколько вы одержали побед, сэр Кьяр?

— Забудьте это имя!

— Сколько воинов вы убили и покалечили? Скольких женщин совратили с пути добродетели? — Не получив ответа, Лейза пригладила на коленях шёлковое платье. — На самом деле меня интересует другой вопрос. Если турниры — зло в чистом виде, то почему вы здесь?

— Я пришёл помолиться за грешные души. — Святейший отец всем телом повернулся к Рэну, звякнув серебряными кольцами на чёрном одеянии. — А вы почему молчите?

— Нападать вдвоём на одного запрещено правилами турнира.

Святейший рассмеялся. Неподдельное веселье в глазах болотного цвета и этот смех — рассыпчатый, беззлобный — вдруг превратили раздражительного церковника в жизнерадостного человека. Его широкие плечи и мозолистые, как у каменщика, руки, его крепкие ноги, словно вросшие в доски помоста, говорили об отличной физической подготовке. Рэн смотрел на мощную шею с выпирающим кадыком, на скуластое лицо, обрамлённое посеребрёнными волосами, и видел воина. В нём ещё бурлит нерастраченная сила, и воспоминания о славном прошлом омывают его сердце горячими волнами. Почему он насилует свою природу и вместо доспехов носит чёрный балахон?

С противоположной стороны поля донеслось бряцанье панцирей и храп коней. В широком проходе между трибунами стало заметно движение. Рассмотреть что-либо не представлялось возможным — помехой служило не только большое расстояние, но и пасмурное утро.

Рэн навалился боком на подлокотник кресла и начал объяснять Янаре:

— Сейчас рыцари выстраиваются в колонну по двое для торжественного открытия турнира.

— Они проедут по полю? — спросила она, не сводя глаз с дальних трибун.

— Да, они проедут перед нами. Ты можешь выбрать фаворита.

— Как? Они ведь в шлемах.

Рэн не сдержал улыбку:

— Одни оценивают фигуру рыцаря, другие — доспехи. На кого-то производит впечатление конь. А некоторые просто болеют за тот или иной знатный дом. Лорды или их сыновья выедут со своими штандартами. Вольные рыцари — те, у кого нет сюзерена, — выедут с собственными флагами. Вассалы выедут с вымпелами домов, от которых они выступают. У каждого на оплечьях геральдика, на плащах и щитах гербы. Единственное, участников довольно много, в схватке следить за фаворитом крайне сложно.

— Кто выступает от дома Хилдов?

— Сэр Ардий.

Янара прижала к груди сцепленные руки и прошептала:

— О господи…

— Ты не рада?

— Он опекун моего сына. Если с сэром Ардием произойдёт нечто плохое — кто встанет на защиту Бертола?

Рэн откинулся на спинку кресла:

— Пока я жив, твоему сыну ничто не угрожает.

— Конечно, не угрожает. — В голосе Янары слышалась неприкрытая обида. — Только ты находишься здесь, в Фамале. А сэр Ардий почти всё время проводит с Бертолом, тренирует защитников крепости, решает вопросы с соседями… — Она запнулась на полуслове. Дотянулась до руки Рэна и крепко сжала его пальцы. — Прости. Пожалуйста! Прости!

— Зря волнуешься. Сэр Ардий окажется в числе победителей.

— А если нет? Если его ранят. А если… — Голос Янары сломался.

Рэн поцеловал её руку:

— Ты можешь взять сэра Ардия под свою защиту, если решишь, что он в опасности. — И указал на установленный возле помоста шест, обвязанный пурпурной лентой.

— Королевская милость, — прошептала Янара. — Как же я забыла о королевской милости?

— Только не вступайся за него в начале сражения, — попросил Рэн. — Дай ему шанс проявить себя.

Раздался протяжный звук рога. Природа словно ждала этого сигнала. Острый, как лезвие, ветер взрезал стоячие облака. Засверкали в лучах солнца латы воинов и броня коней. Развернулись штандарты, затрепетали вымпелы, всколыхнулись за спинами рыцарей короткие накидки, ожили вышитые гербы домов. Железные горы тронулись с места и, миновав проход между трибунами, двинулись по полю чести и славы.

— 2.30 ~

Публика встречала участников состязания стоя. С восхищением рассматривала доспехи: отполированные до белого блеска, червлёные, отделанные чеканкой, насечкой или гравировкой, инкрустированные золотом или серебром. Разглядывала шлемы: с рогами, клювами, мордами зверей, украшенные перьями павлинов, страусов, фазанов…

Совершив объезд ристалища, рыцари разделились на две группы и выстроились вдоль противоположных сторон поля. На арену выступили герольды в сопровождении шести трубачей, и установилась тишина. Почётный судья провозгласил турнир открытым. Грянули трубы.

Герольды сообщили зрителям, что в состязаниях принимают участие четыре сотни рыцарей — вольных и выставленных великими и малыми домами. Зачитали правила турнира и назвали награды, которые достанутся победителям. Рыцари заорали во всё горло, размахивая флагами. Никто не ожидал, что король одарит лучших из лучших не только деньгами, но и землями. Раскрасневшаяся публика рукоплескала, предвкушая жесточайшую схватку.

Почётный судья вскинул руку и в наступившей тишине обратился к участникам:

— Будьте храбрыми и беспощадными. Нежными и добрыми пусть будут ваши женщины.

Традиционное пожелание вызвало дружный смех зрителей. Под пронзительные звуки серебряных труб, выкрикивая: «К почестям! К почестям!..», герольды взошли на судейские трибуны, возведённые по периметру ристалища.

Всадники спешились. К ним подбежали оруженосцы, держа щиты, копья и боевые доспехи, предназначенные для конно-копейных поединков.

Наблюдая, как воины меняют броню, Рэн придвинулся к Янаре:

— Сейчас пройдёт конная сшибка. Надо копьём выбить противника из седла и при этом не упасть самому. Не всякий доспех подходит для этого поединка. Кираса должна быть утолщённой. К ней привинчивается специальный шлем «жабья голова». Он надёжно защищает твою собственную голову и шею, что очень важно при столкновении с копьём противника и при падении. В этом шлеме ни черта не видно. Точнее, ты видишь только летящего на тебя соперника. Для сшибки такого обзора достаточно.

Янара была благодарна мужу за толкование происходящего. Она никогда не посещала турниры, хотя читала о них. Но одно дело — смотреть в книгу и представлять, и другое дело — видеть всё наяву. Тем более что в балладах и новеллах не описываются такие тонкости.

— Кираса для сшибки в два раза тяжелее обычной. Видишь, как воины приседают под её тяжестью? — продолжил Рэн. — При падении главное не сломать позвоночник. Чтобы не попасть под копыта чужого коня, рыцари каждого отряда встанут друг от друга на безопасном расстоянии. А чтобы мы всё увидели, они будут съезжаться по очереди: пара за парой, пара за парой. Сэр Ардий крепко сидит в седле, и падать он умеет.

Вытянув шею, Янара пробежалась взглядом по воинам. Оруженосцы унесли их флаги, разноцветные плащи участников слились в пёстрое море, а разглядеть геральдические знаки на оплечьях не позволяло расстояние.