Суждено быть рядом. Время перемен - Elme Orta

Вот если бы Фириат исчезла из ее жизни насовсем!..

И внезапно глаза Нэи сверкнули хищным огнем! Вот оно! Решение всех ее проблем!

Если Фириат умрет, Дайсэ испытает такую же боль, как Нэя когда-то. А уж она сумеет утешить его, как полагается! Идеальный, безупречный план! Вот только Фириат должна умереть!

– Нэя, ты идешь или так и останешься сидеть в экипаже? – Голос Кроули заставил ее очнуться.

– Да отец, теперь дороги назад мне нет! – И она хищно улыбнулась, вступая в дом Владыки так, словно все здесь уже принадлежало ей одной.

Эльфы

Райлин ничего не сказал Сариэль, не смотря на то, что обнаружил ее отсутствие. Не смотря на то, что узнал, куда она пропадает. Несмотря на то, что теллиани два дня просидела у себя в комнате с зеленым лицом. Точнее – проспала.

Он хотел своими глазами увидеть ее предательство. Чтобы она не смогла затмить ему разум сладкими словами. Чтобы это она почувствовала себя униженной. Ничтожной. Чтобы, глядя ему в глаза, сама сказала обо всем. И ее любовник тоже. Оба. Чтобы он смог им двоим показать, насколько опасно играть с ним в такие игры.

Райлина выворачивало от осознания того, что Сариэль предпочла ему другого. Его друга. Его названного брата, за которого он отдал бы жизнь.

Возможно, он был холоден с женой. Возможно, не осыпал ее подарками. Но он хотя бы был честен с ней. А теперь сдерживался из последних сил, чтобы ярость не затопила его разум и не превратила лицо в оскаленную маску.

Но, наконец, удача улыбнулась ему.

На третий день леди Айлани с радостным лицом захлопнула дверь ее спальни. Осталось совсем чуть-чуть. Какая-то возня, женский смех, тихий разговор. И вдруг – тишина!

Но Райлин не торопился. Он даст им время. Чтобы страсть завладела их телами и заставила забыть об осторожности. Чтобы их руки жадно искали прикосновений. Чтобы глаза затуманила любовная дымка. В последний раз.

Эльф тихо застонал и прислонился лбом к холодной стене. Пусть камень заберет его нетерпение. И его неуемную жажду острым лезвием выжигать на их разгоряченной плоти кровавые цветы. У него было так много дел. А он все стоял у двери в спальню своей жены и тихо сходил с ума, представляя, как Сариэль, которую он не тронул и пальцем, отдается другому.

И она отдавалась. Вот только это была не страсть жарких объятий. Это была страсть холодных клинков, со звоном высекающих искры друг из друга. Это была страсть стали, ищущей свою цель. Это была их игра, игра с опасностью, игра на лезвии ножа. Только Райлин пока еще ничего не знал.

Кейри не звал ее сегодня. Теллиани пришла сама. И как только белесый туман заклубился в его кабинете, сердце пропустило удар. И еще один. Пусть он поклялся себе, что это – в последний раз. Что больше он не выдержит этой пытки. Что уйдет, оставив собственный дом и тех, кем дорожил всю свою долгую жизнь, лишь бы они не видели его таким: беспомощным, пожираемым изнутри огнем ненужной, мучительной любви, сходящим с ума от одного ее взгляда. Или слова. Только не так. Но сегодня он будет смотреть на нее, чтобы не пропустить ни единого движения, ни единого взмаха ресниц, ни одной улыбки. Он вспомнит все это потом. Когда будет корчиться от душевной боли и раздирать себе руки в кровь. Один. Но не сегодня.

– Привет, – сказала Сариэль. – Мне нельзя было открывать коридор из снов пару дней, но я тут повалялась в твоей кровати недавно. Вдруг бы ты начал возмущаться: «Кто это помял мои простынушки?!» Поэтому я пришла сказать, что твои простынушки помяла я.

Кейри вымучено улыбнулся.

– Тайрэн мне сказал.

– Почему ты не говорил, что у тебя есть брат? – Спросила девушка.

– Это настолько важно, что об этом надо говорить? – Удивился Кейри, доставая из специальной коробки тэннари – острые стальные кольца для боевой косы.

– У меня вот вообще никого нет. А ты не один, – пожала плечами девушка.

«Если бы ты только позволила, я бы разделил с тобой твое одиночество», – подумал Кейри, но вслух сказал совсем другое.

– У меня есть брат. И порой он доставляет мне немало хлопот.

– А почему тебе? Где ваши родители? Я ни разу не видела их здесь. – Удивилась Сариэль.

Кейри посмотрел на девчонку и печально улыбнулся. Сегодня он сделал бы для нее все. Что бы она ни попросила. И уж тем более – любой ответ. Сегодня был особый день. Он видел ее в последний раз.

– Наши родители ушли за грань. Отец погиб в одной из схваток с демонами. А мама… Мама очень любила его. И не смогла оставаться здесь одна. Она ушла вслед за ним, чтобы и в посмертии быть вечно рядом с тем, кто дороже жизни.

– Прости, я не знала, – смутилась теллиани.

– Здесь не за что извиняться. Все уже сделано. Давно. И с тех пор я заботился о Тайрэне, как мог. Вот только порой его упрямство стоит мне больших нервов. Но на самом деле он не такой уж и плохой.

Кейри подошел к застывшей в кресле девушке и принялся осторожно перебирать шелковистые пряди ее волос, неспешно вплетая холодные стальные колечки. Сегодня он хотел растянуть удовольствие.

Сариэль сидела молча и не поторапливала его, как обычно, а затем опять принялась задавать вопросы. Словно чувствовала, что сегодня он не будет ничего скрывать.

– А почему ты сказал «в посмертии»? Это что такое?

Эльф вздохнул и принялся объяснять.

– Но ты ведь знаешь, что смерти нет…

– Что значит – нет? – Перебила его Сариэль. – Ты либо живой, либо не живой. Одно из двух.

– Жизнь возможна в разных формах, – пожал плечами Кейри, завязывая очередной узел в ее волосах. – Мы живем долго. Очень долго. Порой настолько, что смысл в таком существовании уже пропадает. От усталости, от чувства, что ты сделал все, что мог. Да мало ли что может послужить причиной. И тогда приходит пора отправляться за грань. Чтобы потом родиться снова, избрав для себя новый путь. Посмертие – это жизнь. Только не такая, какой она представляется здесь. Это сложно объяснить…

– То есть, ты хочешь сказать, что это полностью контролируемый процесс? С сохранением личности, воспоминаний. Просто как бы в другом мире?

– Не совсем так, но очень близко. Посмертие – это не другой мир. Посмертие – это посмертие. Но да, все, что накоплено за века, сохраняется неизменным. Это только смертные теряют себя, блуждая в коридорах за гранью.

– Ух, ты! – Удивилась теллиани. – А понятие времени, как я понимаю, там отсутствует напрочь?