Т. 16. Дейра. Повести и рассказы - Филип Фармер

Анна достала из кармана рубашки какой-то напоминающий карандаш пластиковый предмет, нацелила его на лоб Даны Вебстер и выдвинула вперед одну секцию этого предмета.

— Вот видишь, — хмыкнула Вебстер, — нет у меня дьявольской метки.

Анна шагнула вперед, схватила девушку за волосы и нагнула ее голову. Кельвин хотел было возразить против излишней грубости, но передумал. Ему хотелось посмотреть на реакцию Даны — а вдруг она разозлится и выдаст себя?

— Ни одного рубца, — сказала Анна, отпуская волосы девушки. — Но это ничего не значит. Если бы у меня был микроскоп или хотя бы лупа…

Дана Вебстер не сказала ни слова и только насмешливо посмотрела по сторонам. Даже если ей и не понравился не слишком любезный прием, это никак не повлияло на ее аппетит. Она с удовольствием съела рыбу, бисквиты и консервированные персики. Персики и бисквиты нашел в развалинах какого-то дома Шерборн, маленький человек с большим чутьем на спрятанную пищу.

Перед едой Кельвин прочел благодарственную молитву, но, после того как присутствующие быстро расправились с пищей, сообразил, что надо еще что-то сказать.

— Господь добр к нам и послал нам сегодня достаточно еды, чтобы мы восстановили силы. И мы можем встретить завтрашний день с уверенностью, что Он даст нам еще пищи. Судя по сегодняшнему улову, в Средиземном море все еще водится рыба. И ее, должно быть, достаточно, чтобы накормить нас на пути к Возлюбленному городу.

Он заметил, что Дана Вебстер вместе со всеми сказала: «Аминь». Это могло не значить ровным счетом ничего, кроме того, что девушка отлично справляется с ролью христианки — если это на самом деле всего лишь роль. А что, если она ведет себя искренне? С другой стороны, по дороге к лагерю Дана позволила себе сделать несколько странных заявлений. И Кельвин спросил, о каких таких пришельцах шла речь.

Девушка оглядела обожженные солнцем лица с выдающимися скулами, впалыми щеками и темными кругами вокруг горящих глаз.

— Не стоило мне говорить о своих сомнениях, или, вернее, размышлениях, — сказала она. — Надо было подождать, пока мы доберемся до Возлюбленного города. Тогда бы все, так или иначе, встало на свои места. Правда, к этому времени уже могло бы быть слишком поздно. Я не хочу разговаривать на подобные темы, потому что вы решите, будто я — язычница. Но у меня есть некоторые соображения, и я должна их высказать. Разве не таков путь христианина?

— Мы не слуги Зверя, если ты это имела в виду, — сказала Анна. — И не собираемся никого убивать только потому, что его соображения по теоретическим вопросам отличаются от наших. Конечно, мы не станем слушать богохульства. Но если ты христианка, то не станешь богохульствовать.

— Сразу понятно, что я не нравлюсь тебе, Анна Силвич, — хмыкнула Вебстер. — Конечно, это вовсе не значит, что ты не христианка. Вполне можно любить человечество и при этом, по той или иной причине, испытывать неприязнь к какому-то конкретному человеку. Даже если этот человек одной с тобой веры. Но и такое объяснение не оправдывает тебя, если ты проверяешь себя и пытаешься выяснить, почему не можешь меня любить.

— Да, ты мне не нравишься. — Гневный голос Анны слегка дрогнул. — Что-то в тебе есть странное — может, запах…

— Запах серы, я полагаю? — съязвила Дана.

— Господи, прости меня, если я ошибаюсь, — вновь заговорила Анна. — Послушай, ты ведь сама знаешь, через какие ужасы мы все прошли. Предатели, шпионы, тюрьмы… Мы видели, как наших детей и товарищей пытали, а затем обезглавливали, как мнимые друзья отворачивались от нас или бросали в самые страшные моменты нашей жизни. Что тут говорить, ты и сама знаешь все это, кем бы ты ни была — христианкой или Иудой. Но в одном ты все же права, упрекая меня. Я не должна была говорить, что от тебя воняет дьяволом, пока у меня нет реальных доказательств. Но…

— Но ты сказала это и тем самым запятнала меня в глазах всех присутствующих. Неужели нельзя было подождать до полной определенности в столь щепетильном вопросе, вместо того чтобы клеймить — злонамеренно и совсем не по-христиански?

— По-моему, мы отклонились от заданного вопроса, — вмешался в перепалку Кельвин. — Про каких таких пришельцев ты говорила, Дана?

Девушка посмотрела на лица, освещенные пламенем костра, а затем на тени вокруг, как будто видела что-то в темноте.

— Я знаю, что вы не захотите прислушаться к тому, о чем я собираюсь говорить. Ваши тела и умы слишком устали, вы слишком ошеломлены ужасами гонений, катаклизмов и последовавших за ними войн, чтобы думать еще об одной битве. Может, стоит вам напомнить, что люди ждали Апокалипсиса более двух тысяч лет? И множество раз говорили о том, что конец света не просто близок, а уже начался?

Прошли времена, когда некоторые авторитетно заявляли о близости конца света. Все они ошибались, введенные в заблуждение самими собой или же Врагом. Что, возможно, одно и то же. Я говорю о том, что Враг может находиться внутри нас; возможно, он не существует реально и не является в принципе личностью, объективно существующей вне нас самих. Вопрос в том, не обмануты ли мы снова? Возможно, это не самообман, как раньше. Может, нас ввели в заблуждение какие-то внешние силы? Пришельцы, использующие в борьбе против Земли оружие, которое сильно превосходит наше? А сейчас всех верующих попросили собраться в так называемом Возлюбленном городе. Но почему? А что, если нам суждено породить грядущие поколения рабов этих неземных существ?

Последовала долгая пауза, которую нарушил крик Анны Силвич:

— Ты вынесла себе приговор, женщина! Ты хочешь внести сомнения в наши сердца, разрушить нашу веру! Ты язычница!

Кельвин поднял руки, призывая к тишине. Это не помогло, и тогда он заорал на Анну, веля ей заткнуться.

— Дана, а у тебя есть какие-нибудь доказательства существования пришельцев? — спросил он, когда шум затих.

— Точно такие же доказательства, которыми вы подтверждаете начало пресловутого тысячелетия, — ответила Дана. — Разница только в интерпретации. Попытайтесь объективно посмотреть на ситуацию и наши теории. И вспомните, что Антихрист обдурил многих, возможно, включая присутствующих здесь, когда объявил себя Христом. Но его разоблачили и предположительно уничтожили навеки. Или, по крайней мере, до финальной битвы, которая произойдет через тысячу лет. Но подумайте: а был ли это сам Сатана, который пытался последний раз сыграть с нами в свою дьявольскую игру? Возможно, пришельцы, которые знали о страстной надежде верующих в наступление тысячелетия, и вызвали начало этого псевдотысячелетия? И…