Ключ - Наталья Болдырева

— Марк. — Он посмотрел на меня. — Ты защитил то, что обещал. Срок твоей службы кончился. Помни об этом.

— Но я принёс клятву верности новому королю, — он усмехнулся.

— Об этом тоже не забывай, — я вернул ему усмешку, и он стал серьезен. Кивнул, соглашаясь.

— Я понял тебя, Никита. Спасибо. — Я пожал плечами. — А ты? — спросил Марк. — Вернешься домой? Ты можешь теперь. Прямо отсюда.

Я окинул взглядом пещеру. Встретился глазами с Рокти. Она присела, обхватив голову льва, а тот перевернулся на спину, позволяя чесать себе пузо. В её глазах мне почудилась тень страха. Я пожал плечами.

— Надо подумать.

Марк проследил мой взгляд. Кивнул. Протянул ладонь, и я пожал её. Он пошел прочь, к страту.

— Надо подумать? — спросила Рокти.

— Зачем спрашиваешь? Ты ведь всегда знаешь, вру я или нет.

— Не врешь, — подтвердила она, и у меня отлегло от сердца, потому что сам я не был уверен. — Только немного лукавишь, — улыбка тронула её губы, и я узнал лесную охотницу, которую встретил однажды у тракта. Я засмеялся, обхватил ладонью лошадиную морду, тыкающуюся мне в плечо. — Пойдём, я познакомлю тебя с Ролом. — Я кивнул на домового. Тот стоял на коленях перед телом Калкулюса. Она кивнула. — Знаешь, — вспомнил я, — тогда на тропе странник сказал мне, что здесь у меня один друг… — я тронул колечко на цепочке под рубахой, — и одна судьба. С другом он угадал…жаль, нельзя выбраться наверх и посмотреть на город странников.

— Можно, — ответил Рол, поднимая голову, вставая с колен, — вон он выход. — Он кивнул в тоннель, из которого вышли грифон, единорог и феникс. — Ведет на поверхность. Я бы тоже не отказался побывать там. — Рол посмотрел на Марка, беседующего о чем-то со стратом. — Не думаю, что дома сейчас… слишком спокойно.

Я вздрогнул, когда Рокти вдруг схватила меня за локоть. Обернулся к ней.

— Мой дом, — прошептала она. — Лист…

— Хочешь, вернемся туда прямо сейчас? — спросил я.

— Да, — закивала она мелко.

— Я тоже хочу вернуться, — Девочка и волк подошли, стали рядом. Пепельно-серая морда склонилась, обнюхивая труп гнома. Волк чихнул, и от тела поднялось вдруг облачко пыли.

— Обернулся в камень, — сказал Рол, — и рассыпается, крошится на глазах. Не удивительно, что от гномов не осталось ни следа, ни памяти. Интересно, куда они ушли.

— Кто знает, — пожал плечами я, не сомневаясь, домовой выяснит это со временем. — Меня просили передать, — я обернулся к волку, — твои братья помнят и ждут тебя в твоем логове.

Он распахнул пасть и вывалил язык, словно смеясь. А потом тихонько сжал зубами кисть девочки.

— У нас есть свое логово. Одно на двоих. В Мадре. Но сейчас я хочу вернуться в О'Ктранский лес. Там был мой дом когда-то. Сегодня я должна быть там.

— Я так и не знаю, как тебя зовут, — сказал я.

— Закат, — ответила Рокти, — её зовут Закат.

— Я не думала, что кто-то помнит ещё моё имя.

— Сложно забыть величайший позор в истории кланов. Тебе не стоит возвращаться. Совет осудит тебя. Осудит вас обоих, — она кивнула на волка.

— Давно умерли те, кто имел право вершить суд надо мной. Судить же брата могут лишь его братья, — Закат провела пальцами меж ушей волка, — а их приговор ты слышала. Я такая же, как и ты, — она усмехнулась, кивнув на меня, — нарушившая древние традиции. Прошу тебя, — девочка протянула раскрытую ладонь, — не будем ссориться, сестра.

Помедлив, Рокти пожала ей руку.

Я отошел, оставив их вместе. У меня оставалось ещё одно незавершенное дело.

Вадимир стоял, глядя на сияющую со дна озера жемчужину. Я вынул засапожный нож и, подойдя сзади, разрезал верёвки, скручивавшие его руки.

Он размял кисти. Потом тронул рукой неровно обрезанные волосы. Заправил за уши две длинные пряди спереди и ощупал оголенный затылок сзади. Четко была видна тонкая граница загара на шее.

— Я был бы плохим королём, — сказал я, становясь рядом.

Он посмотрел искоса. Покачал головой. Вновь уставился в светящуюся изнутри воду.

— Прости меня за предательство, — слова давались с трудом.

— Я думал, ты слаб, — сказал Вадимир, наконец, — думал, что могу тебя использовать… Я ошибся. Тебе не за что извиняться.

Я кивнул, не чувствуя ни радости, ни удовлетворения.

— Там война теперь, а ты даже не можешь вернуться, — сказал я.

— Нет, — он покачал головой, — я устал от мелких приграничных стычек. Уж как-нибудь без меня. — От сердца отлегло. — Там, наверху город Странников? — Я кивнул. — Пойду к ним. Может мне дадут на воспитание какого-нибудь мальчишку…

Опустившись на колени, он зачерпнул руками воды из озера, умылся. А потом лег на живот и принялся пить.

Я тихо отошел в сторону.

— Идём? — тронул за плечо Рокти.

Они стояли все вместе, беседуя тихо о чем-то. Феникс кружил под сводами пещеры, бросая алые отсветы на подсвеченные голубой водою стены. Единорог подошел к Марку, заглядывая тому через плечо, и главнокомандующий далионской армией все отводил в сторону его морду, мешавшую ему говорить со стратом. Я оглянулся и не увидел мальчишки Крысёныша.

Рокти взглянула на девочку и, получив утвердительный кивок, обернулась.

— Да, идем.

Волк встал, встряхнувшись. Поднялся гладивший грифона Рол.

— Новыми чудесами будут знамениты великие пустоши меж Далионом и Наканом, — сказал он, улыбаясь.

— Мы вернемся, чтобы увидеть их все, — ответил я. И, опустившись на одно колено, крепко обнял домового.

Мы, четверо — два ктрана, брат и я — прошли по четырем мостам к возвышению в центре, на котором стоял треножник, изображавший грифона, единорога и феникса.

На треножнике покоилась чаша, грубо вырезанная из цельного куска камня.

Я обернулся и понял: круг замкнут. Пещера просторным куполом смыкающаяся над подземным озером, была пуста. Я вернулся в то место, откуда начал когда-то путь. Девочка подбежала к чаше и, смеясь, окунула лицо в воду, а потом запрокинула голову, и капли сверкнули бриллиантовыми брызгами. Волк в один прыжок очутился рядом. Положил лапы на край возвышения, заглядывая ей в лицо.

— Ты знаешь выход из лабиринта? — спросила Рокти.

— Да, — ответил я твёрдо. — Идём. Нам надо спешить.

Домовой и капитан. Они последними ушли из подземелья. Рол ехал, взгромоздившись на спину грифона, свесив короткие ножки меж сложенными крыльями. Вадимир шел рядом. Копыта единорога цокали где-то впереди, а феникс кружил, освещая путь.

— Я поклялся себе жить вечно, — сказал Рато, — глядя в неиссякаемое озеро живой воды. — Я освобождаю себя от этой клятвы.