Сказки - Якоб Гримм

И слышу я – затеяли рыбы такой шум промеж себя, что слышно было до самого неба, а мёд тёк целой рекою, с глубокой долины на высокую гору, – вот уж, что и говорить, диковинные дела! Да ещё там два ворона луг косили; и приметил я двух комаров, что мост строили. А два голубя волка разорвали, двое ребят козочек вверх бросали, а две лягушки зерно молотили. А потом я видел, как две мыши епископа в сан посвящали, а две кошки медведю язык вырвали. Прибегает тогда улитка, убивает двух диких львов. А тут стоит брадобрей, женщине бороду подстригает, а двое грудных детей матерям замолчать велят. А ещё видал я двух гончих собак, тащили они мельницу из воды, а старая кляча стоит и им говорит: «Так вам и надо». И стоят во дворе четыре коня и зерно из всех сил молотят, а две козы печь топят, а рыжая корова хлебы в печку сажает. Тут как запел петух: «Ку-ка-ре-ку!» Вот и сказке конец, ку-ка-ре-ку!

159. Сказка-небылица

Хочу я вам кое-что рассказать. Видал я раз, как летели две жареных курицы. Летели они, надо сказать, быстро, животы свои к небу задрали, ну а спины прямо в преисподнюю повернули; а наковальня с мельничным жёрновом через Рейн плыли, да так уж тихо, медленно-премедленно; а лягушка сидела и лемех ела, – было дело на льду, в Троицын день. И стояло тут ещё трое парней; случилось, что собрались они зайца поймать, а шли они на костылях и на ходулях; один был глухой, другой – слепой, третий – немой, а четвёртый – и ногой вовсе двинуть не мог. Может, вы хотите узнать, как всё это кончилось? Слепой – тот первый увидел, что по полю заяц бежит; немой крикнул хромому, а хромой – хвать зайца, да прямо за шиворот. А вот было ещё: собралось несколько человек плыть по земле – натянули они паруса и поплыли себе по широкому полю; переплыли через высокую гору, и что ж? – утонули бедняги. А рак гнался за зайцем; и лежала высоко на крыше корова, – она взлетела туда. А мухи в тех краях большущие-пребольшущие, всё равно как у нас козы.

А теперь открой-ка окошко, чтоб все небылицы в него улетели.

160. Сказка-загадка

Были обращены три женщины в цветы, они росли на поле, и один из цветков мог бывать по ночам дома. И вот, когда начало уже светать, говорит раз женщина своему мужу, – а ей пора уже было идти опять к своим подружкам на поле и сделаться опять цветком:

– Если ты придёшь нынче до полудня на поле и меня сорвёшь, я буду расколдована и буду опять жить с тобой.

Так и случилось. Но вот спрашивается, как же муж узнал её? Ведь цветы были похожи друг на друга и различить их было нельзя.

Ответ: «А вот как: ведь она-то ночевала у себя дома, на поле её не было, и роса на неё не упала, как на те два других цветочка, и поэтому муж мог её узнать».

161. Белоснежка и Алоцветик

Жила бедная вдова одна в своей избушке, а перед избушкой был у неё сад; росло в том саду два розовых деревца, и цвели на одном белые розы, а на другом – алые; и было у неё двое детей, похожих на эти розовые деревца, звали одну – Белоснежка, а другую – Алоцветик. Были они такие скромные и добрые, такие работящие и послушные, что таких ещё и не было на свете; только Белоснежка была ещё тише и нежней, чем Алоцветик. Алоцветик всё больше прыгала и бегала по лугам и полям, собирала цветы и ловила бабочек; а Белоснежка – та больше сидела дома возле матери, помогала ей по хозяйству, а когда не было работы, читала ей что-нибудь вслух. Обе сестры так любили друг друга, что если куда-нибудь шли, то держались всегда за руки, и если Белоснежка, бывало, скажет: «Мы всегда будем вместе» – то Алоцветик ей ответит: «Да, пока мы живы, мы никогда не расстанемся» – а мать добавляла: «Что будет у одной из вас, пусть поделится тем и с другой».

Часто девочки бегали в лесу одни, собирали спелые ягоды, но ни один зверь их не трогал, и все доверчиво подходили к ним. Зайчик ел у них с руки капустный лист, дикая коза паслась рядом с ними, весело прыгал около них олень, и птицы оставались сидеть на ветках и распевали разные песни, какие только знали. И ни разу никакой беды с сёстрами не случалось. Если они, бывало, в лесу задержатся и наступит уже ночь, они лягут рядом на мягком мху и спят так до утра; мать знала об этом и никогда о них не беспокоилась. Однажды заночевали они в лесу, проснулись на рассвете, видят – сидит рядом с ними чудесное дитя в белом сверкающем платьице. Оно встало и ласково на них поглядело, но ничего им не сказало и ушло в глубину леса. Оглянулись они и увидели, что спали они как раз на самом краю пропасти и, должно быть, упали бы в неё, если бы в темноте сделали хоть один шаг. И вот мать им объяснила, что то, должно быть, был ангел, охраняющий добрых детей.

Белоснежка и Алоцветик держали избушку в такой чистоте, что в неё приятно было заглянуть. Летом за домом присматривала Алоцветик. Каждое утро, пока мать ещё спала, ставила она у её постели цветы – с каждого деревца по розе. Зимой Белоснежка затапливала печь, подвешивала к очагу котёл на крюке; и медный котёл блестел, точно золото, так хорошо он был вычищен. Вечером, когда падал белыми хлопьями снег, мать говорила:

– Ступай, Белоснежка, и запри дверь на задвижку.

Они садились потом у очага, и мать надевала очки и читала им вслух из большой книги. А девочки сидели, пряли и слушали. Рядом с ними лежал на полу ягнёнок, а сзади сидел на насесте белый голубок, спрятав голову под крыло.

Раз вечером сидели они мирно все вместе, вдруг кто-то постучался в дверь и попросил, чтоб его впустили. Мать говорит:

– Алоцветик, открой поскорей дверь, это, пожалуй, какой-нибудь странник просится на ночлег.

Алоцветик пошла и отодвинула задвижку, думая, что это какой-нибудь бедный человек; но то был медведь, который просунул в дверь свою большую чёрную голову. Алоцветик громко вскрикнула и отскочила назад, ягнёнок в то время заблеял, голубок вспорхнул, а Белоснежка забралась к матери на постель. Но медведь вдруг заговорил и сказал:

– Не бойтесь, я вас не трону, я очень озяб и хочу у вас немного отогреться.

– Ох ты, бедный медведь, – сказала мать, – ну, ложись тогда поближе к огню; только смотри, не спали своей шубы.

Затем она кликнула:

– Белоснежка, Алоцветик, идите сюда, медведь нас не тронет, он добрый.

Девочки подошли поближе, и мало-помалу и ягнёнок с голубком тоже перестали бояться медведя. Тогда медведь и говорит:

– Дети, стряхните снежок с моей шубы.

Девочки принесли метёлку и как следует почистили медведю шубу; он растянулся у очага и начал весело урчать от удовольствия. Вскоре они и совсем к медведю привыкли и стали подшучивать над своим неуклюжим гостем. Они теребили его за шерсть, становились ему на спину, таскали его по комнате или брали прут и били его, а когда он ворчал, они весело смеялись. И медведю это нравилось, но когда уж слишком сильно они ему докучали, он кричал:

– Ах, дети, оставьте меня в живых:Вы меня уж пожалейте,Женишка-то не убейте.

Когда пришло время ложиться спать и все уже были в постели, мать сказала медведю:

– А ты уж, бог с тобой, оставайся лежать себе у печки, уж тут ты укроешься от холода и непогоды.

Когда начало светать, дети выпустили медведя, и он затопал по сугробам в лес. С той поры стал медведь приходить к ним каждый вечер в свой обычный час. Он ложился у очага и всегда позволял детям с ним играть и коротать свой досуг; и все так к нему привыкли, что даже дверей не запирали, пока не явится их чёрный приятель.

Но вот наступила весна, всё кругом зазеленело, и сказал тогда медведь Белоснежке:

– Ну, теперь мне пора убираться, – целое лето я к вам не приду.

– Куда же ты пойдёшь, милый медведь? – спросила его Белоснежка.

– Мне надо идти в лес, свои сокровища от злых карликов сторожить. Зимой, когда земля замерзает, их никто там не откопает; но теперь, когда земля на солнце оттаяла и согрелась, карлики, чего доброго, ещё заберутся, начнут искать сокровища, докопаются и их утащут; а что попадёт к ним в руки, то запрячут они в свои пещеры, и не так-то легко их будет разыскать.

Белоснежка сильно загрустила, что приходится им расставаться. Когда она открыла дверь, то медведь, пробираясь, зацепился за дверной крюк, дёрнулся и вырвал кусок шкуры, – и показалось Белоснежке, будто золото блеснуло; но она не была в этом уверена. Медведь быстро убежал и вскоре исчез за деревьями.

Спустя некоторое время мать послала детей в лес собирать валежник. В лесу нашли они большое срубленное дерево; лежало оно на земле, и у ствола в траве что-то прыгало; но они никак не могли разобрать, что это такое. Они подошли поближе, видят – стоит перед ними карлик, лицо у него старое, морщинистое, и длинная-предлинная седая борода. Кончик бороды попал в трещину дерева, и человечек прыгал, как собачонка на привязи, и не знал, как ему свою бороду вытащить. Он вытаращил на девушек красные горящие глаза и крикнул:

– Ну, чего стоите, разве нельзя подойти и помочь мне?