Буря мечей. Книга II - Джордж Мартин

— Игритт говорила, что вы не нашли его.

— Думаешь, одни вороны умеют лгать? Я полагал, что для бастарда ты неплохой парень, но никогда не доверял тебе. Мое доверие нужно завоевать.

Джон посмотрел ему в глаза.

— Если Рог Джорамуна все это время был у тебя, почему же ты им не воспользовался? Зачем было строить черепаху и посылать теннов, чтобы они убили нас спящими? Если этот рог таков, как поется в песнях, почему бы просто не дунуть в него и не покончить с делом?

Ответила ему Далла, Далла-роженица, лежащая на груде шкур рядом с жаровней.

— Мы, вольный народ, знаем то, о чем вы, поклонщики, позабыли. Короткая дорога не всегда самая безопасная, Джон Сноу. Рогатый Лорд называл колдовство мечом без рукояти — просто так его в руки не возьмешь.

Манс провел рукой по виткам большого рога.

— Никто не выходит на охоту с одной-единственной стрелой в колчане. Я надеялся, что Стир и Ярл захватят твоих братьев врасплох и откроют нам ворота. С помощью ложных атак я увел из замка ваш гарнизон. Боуэн Марш попался на эту удочку, как я и думал, но ваша куча калек и сирот оказалась упрямее, чем я ожидал. Но не думайте, что вы нас остановили. Правда в том, что вас очень мало, а нас очень много. Я могу продолжать атаку здесь и в то же время послать десять тысяч человек, которые переплывут Тюлений залив на плотах и возьмут Восточный Дозор с тыла. Могу напасть на Сумеречную Башню — уж ее-то окрестности я знаю лучше, чем кто-либо другой. Могу отправить людей с мамонтами раскопать ворота покинутых вами замков — всех сразу.

— Что же тебе мешает? — спросил Джон. Он мог бы извлечь Длинный Коготь прямо сейчас, но хотел послушать, что Манс скажет.

— Кровь, — ответил Манс. — В конце концов мы одержим победу, но потери будут велики, а мой народ и без того довольно страдал.

— Пока что вы не слишком пострадали.

— От вас — да. Но ты видел, что случилось на Кулаке Первых Людей. Ты знаешь, с чем мы имеем дело.

— Иные...

— Чем короче делаются дни и холоднее ночи, тем больше их сила. Сначала они убивают, потом посылают мертвецов убивать своих. Против них не смогли выстоять ни великаны, ни тенны, ни кланы замерзших рек, ни Рогоногие.

— Ни ты?

— Ни я, — с затаенным гневом и горечью признался Манс. — Реймунд Рыжебородый, Баэль Бард, Гендел и Горн, Рогатый Лорд — все они шли на юг, чтобы завоевать его, а я пришел с поджатым хвостом, чтобы укрыться за вашей Стеной. — Он снова погладил рог. — Если я затрублю в Рог Зимы, Стена падет — так по крайней мере говорится в песнях. Многие среди моего народа только этого и хотят...

— Но когда Стена падет, — сказала Далла, — что остановит Иных?

— Мудрая у меня жена, — нежно улыбнулся ей Манс, — настоящая королева. Ступай назад, — сказал он Джону, — и скажи своим, чтобы открыли ворота и пропустили нас. Тогда я отдам им рог, и Стена будет стоять, как стояла, до конца времен.

Открыть ворота и пропустить их. Сказать легко, но что за этим последует? Великаны разобьют лагерь на руинах Винтерфелла, людоеды поселятся в Волчьем лесу, нарты будут ездить по Курганам, и одичалые примутся красть дочерей у корабельщиков и серебряных дел мастеров из Белой Гавани и у рыбачек с Каменного Берега.

— Ты вправду считаешь себя королем? — спросил Джон внезапно.

— На голове у меня никогда не было короны, а под задницей — трона, если ты об этом, — ответил Манс. — Роду я самого что ни на есть низкого, ни один септон не мазал меня елеем, замков у меня нет, и моя королева ходит в шкурах и янтаре вместо шелков и сапфиров. Я сам себе боец, сам себе дурак и сам себе арфист. Королем за Стеной становятся не потому, что им был твой отец. Имя для вольного народа ничего не значит, и им все равно, который из братьев родился первым. Они идут только за воинами. Когда я ушел из Сумеречной Башни, в короли метило пять человек. Одним был Тормунд, другим магнар. Трех остальных я убил, когда они дали понять, что за мной не пойдут.

— Ты умеешь убивать врагов, — напрямик сказал Джон, — но способен ли ты управлять своими друзьями? Если мы вас пропустим, сумеешь ли ты заставить их соблюдать мир и подчиняться законам?

— Чьим законам? Винтерфелла и Королевской Гавани? — засмеялся Манс. — Когда нам понадобятся законы, мы напишем свои. Королевские налоги и королевское правосудие тоже можете оставить себе. Я отдаю вам рог, а не нашу свободу. Колен перед вами мы не преклоним.

— А если мы вам откажем? — Джон не сомневался, что так и будет. Старый Медведь хотя бы выслушал его, хотя очень сомнительно, что он согласился бы пропустить тридцать или сорок тысяч одичалых в Семь Королевств. А Янос Слинт с Аллисером Торне даже и слушать не станут.

— В таком случае Тормунд Великанья Смерть протрубит в Рог Зимы ровно через три дня, на рассвете.

Джон мог бы вернуться назад и рассказать им о роге, но если он оставит Манса в живых, лорд Янос и сир Аллисер сочтут это доказательством того, что он предатель. Тысяча мыслей теснилась у него в голове. Если бы ему удалось как-то повредить этот рог, сломать его... но как следует обдумать это ему помешал низкий звук какого-то другого рога. Манс, тоже услышав его, нахмурился и вышел вон, а Джон последовал за ним.

Снаружи рог был слышнее, и его рев взбудоражил весь лагерь. Трое Рогоногих пробежали мимо с длинными копьями, лошади ржали, великаны перекрикивались на древнем языке, даже мамонты заволновались.

— Рог дозорного, — сказал Тормунд Мансу.

— Что-то надвигается сюда. — Варамир сидел, поджав ноги, на стылой земле, сумеречный кот терся рядом, волки беспокойно кружили, над головой мелькали голубовато-серые крылья. — Оно идет с востока.

«Когда мертвые встают, от стен, кольев и копий нет никакой пользы, — вспомнил Джон. — С мертвыми сражаться нельзя, Джон Сноу. Я это знаю лучше, чем кто бы то ни было».

— С востока? — нахмурилась Харма. — Но мертвецы должны быть позади нас.

— С востока, — подтвердил колдун, — и оно всё ближе.

— Иные? — спросил Джон.

Манс потряс головой.

— Иные никогда не приходят при свете дня. — Нарты катились по ничейной земле, их седоки держали наготове копья из заостренной кости. — Куда это они подались, седьмое пекло? — застонал король. — Верни этих дурней назад, Квенн, и подайте мне кто-нибудь лошадь. Кобылу, не жеребца. Доспехи тоже тащите. — Манс бросил подозрительный взгляд на Стену. Там по-прежнему стояли утыканные стрелами соломенные солдаты, но никакого движения не наблюдалось. — Харма, сажай своих на коней. Тормунд, разыщи своих сыновей и обеспечь мне тройное кольцо копейщиков.

— Сейчас. — Тормунд зашагал прочь.

— Я вижу их, — закрыв глаза, сказал похожий на мышь колдун. — Они идут вдоль ручьев, по звериным тропам.