Музыкальный приворот. По ту сторону отражения - Анна Джейн

Серые глаза внимательно рассматривали фото.

Ее и себя. Ее и прошлого себя. Неправильного. Этих снимков не должно больше быть. Он сразу подумал, что сделает новые. С Катей.

В последний раз глянув на прежнего себя и улыбающуюся бывшую девушку, парень провел большим пальцем по изображению Алины и, смяв фото, резким движением засунул его в карман.

Музыканта в который раз словно окатило холодной водой. И малышка это видела? Что она чувствовала, глядя на эти фото? Наверное, что-то намного более сильное и болезненное, чем он при взгляде на фото Катрины, сделанные Максом.

Он знал, что доставил много плохого своей девочке. Но он должен был так поступить – принципы не могут стоять на последнем месте.

Кей не знал, откуда старые снимки взялись у Кати и зачем они вообще ей понадобились, но он ясно понял, что девушка не только злится на него, но и ревнует. И это вселило в него какую-никакую хрупкую надежду в том, что малышка простит его. Хотя бы со временем.

Нелли, которая была готова на все что угодно после автографа и совместной фотографии, клятвенно пообещала, что все исполнит, как надо. Она вообще пребывала в нирване, думая, что спит и видит прекрасный сон.

Избавившись от невероятно удивленной Радовой-младшей, которая воспринимала его появление как чудо из чудес, Кей вновь оказался во дворе, рассудив, что, если Катя только что убежала, ее кто-то наверняка видел. Оглядевшись, молодой человек, чье сердце не переставало колотиться с гулким звоном, отдающимся в ушах, подбежал к дворнику.

– Вы не видели эту девушку? – спросил он вежливо у пожилого мужчины, разгоняющего пыль неподалеку от подъезда Катрины, и показал фото Радовой, которое в последнее время всегда носил с собой. Сделал его тайно.

– А, дочь сектанта! – тут же радостно закивал дворник, узнав темноволосую. – Как же, видел ее – вот только что села в джип какой-то и уехала.

– В джипе? Кто был в джипе? – тут же задал новый вопрос Кей. Глаза у него сузились.

– Парень какой-то был там водитель. – Настю дворник не заметил. – Модный верзила.

– Парень? Верзила? – Кей всегда был ревнив, хотя и скрывал обычно свои чувства, даже если они были яркими. Но эти слова его просто взбесили. Какой еще парень, какой еще верзила может быть у его девушки? Катю что, подписать нужно, что она не общественная, а его личная девочка? Фотограф расстарался опять?

Да, о том, что она не соглашалась быть его девушкой вообще, он на время забыл. И тогда Антон начал искать ее, не переставая звонить на мобильник. Подъехал к Максу, взял себя в руки и спокойно с ним переговорил. Оказалось, тот не видел Радову и никуда не возил ее, к тому же фотограф рассказал, что Катя зачем-то его позвала вчера в бар, вела себя странно и попросила обнять у дороги, а больше внимания к нему так и не проявляла. Потом Кей вновь поехал к ней домой, встретив там Томаса и Алексея. Первый искренне хотел помочь, но сказал, что не знает, где его дочка. Она только что звонила с чужого мобильника домой и сказала, что ее пару дней не будет.

Он продолжал искать ее по всем друзьям и знакомым, но у Кея и его помощников ничего не получалось.

А его пугала перспектива никогда больше не увидеть свою личную Катрину.

Вечер. Солнце. Балкон. В руках книга. На столике рядом – бокал с потеплевшим апельсиновым соком. И вибрирующий сотовый телефон рядом.

Сорок второй раз он звонит мне на телефон. Упорный парень. И это за день! Что ему теперь-то надо? Денег я ему вроде не должна, играть со мной, наверное, уже не так интересно, ценности не представляю. Что он хочет? Зачем выводит меня из моего драгоценного шаткого равновесия?

Я покосилась на дребезжащий сотовый – даже сами звуки вибрации уже порядком меня раздражали.

Взять трубку или не взять?

Естественно, нет. Сиди себе в современном аналоге золотой клетки и сиди. Позвонит еще пару сотен раз, глядишь, ему надоест это бесполезное занятие, и Кей самоустранится.

Сорок третий… А вдруг у него что-то случилось?

Ага, ЧСД посеял, ищет теперь, всех знакомых обзванивает. Вдруг кто нашел?

Я постучала ногтями по подоконнику и, не выдержав, нервно нажала на кнопку приема вызова. Пусть все же он скажет мне, что хотел! Я послушаю. Послушаю и попробую посмеяться.

– Наконец взяла!! Ты где? – тут же услышала я рассерженное и виноватое одновременно. Кажется, он до сих пор находился в машине – я слышал шум трассы.

– В Банании, – ответила я ему. – Обезьян ловлю на продажу.

– Серьезно, где ты? Кто тебя увез?

– Главный поставщик. Российский дистрибьютор мартышек.

– Слушай, малыш, я не нанимался работать частным сыщиком, – отрывисто сказал Кей, не прикрываясь больше Антоном.

– А мне-то что? – Я даже обиделась на него за то, что он перестал притворяться. Одновременно стало больно до слез. Звонит, что-то требует, что-то хочет, не думает обо мне, а вновь думает лишь только о самом себе.

Так ему положено – звезда же! Некомильфо думать о ком-то другом. Не по рангу.

– Я, как последний кретин, ищу тебя. Тебе смешно? – не слыша ответа, продолжал гнуть свою линию Кей. Я даже неожиданно улыбнулась – вопреки воле покрасневших глаз. Странный же человек этот тролль. Но как тролли могут быть людьми?

– Ты где? Отвечай. Отвечай мне. Я хочу услышать ответ. – Он вроде бы и приказывал мне, но делал это умело и мягко. Так и хотелось сказать Антону, где я нахожусь, но я четко разделяла границу между «хочу» и «должна».

– Ну, просто не рок-певец, а господин полковник, – попробовала я быть похожей на Нинку, и не знаю, получилось ли это у меня, или нет.

– Прекрати. – Наверное, при этих словах солист «На краю» поморщился. Вот же блин, почему даже это он делает красиво. Боже, я из-за него сошла с ума.

– Нет, полковник для тебя – слишком мелко, ты настоящий генерал! – Я думала одно, а говорила другое. Кейтон не должен знать о моих безмерных симпатиях к нему, даже несмотря на все его выходки.

– Хорошо, – неожиданно смиренно проговорил он, – кто же тогда ты? Не хочешь быть моим верным адъютантом?

– Иди ты! Что тебе надо? Где я нахожусь, я тебе не скажу. Если есть другие вопросы – задавай.

Интересно, а какое у него сейчас выражение лица? Сердитое, обиженное, разозленное?

– Есть. К какому смертнику ты села в машину? – кротко поинтересовался он. Бедный добрый Баба Яга! И откуда только Кей узнал? На миг мне почудилось, что он точно найдет меня.

– К моему будущему мужу, – не нашла я ничего лучше подобной глупой лжи-провокации.

– Моя бедная будущая вдова, – почти равнодушно произнес он и задал любимый вопрос, который в топе вопросов сегодня занимал первое место: – Где ты?

– На том свете, – ехидно отвечала я, закусывая губу, чтобы показавшиеся на глазах слезы отступили, – ну почему он не хочет оставлять меня в покое?

– Я серьезно. Я должен тебя найти, – произнес он так, будто бы я была его нерадивой подружкой, напившейся и спрятавшейся где-то и не желающей показываться на глаза своему правильному парню.

– И я тоже. Умерла от твоего гнусного поступка. Теперь мои косточки покоятся на кладбище, – нахально сделала я ударение на букву «и». – И надо мной дует могильный ветер.

Реакция блондина мне понравилась.

– Не смей так говорить! – закричал он на меня, и я даже убрала на пару сантиметров трубку от уха. – Ты слышишь меня, детка? Какой тот свет? Что ты мелешь? Это серьезные вещи, и не вздумай больше так про себя говорить? Немедленно скажи мне, где ты, и я заберу тебя.

– Неадекватный псих, – потерялась я этой буре эмоций и бросила трубку. Не буду я больше с ним разговаривать. У Валерия он не найдет меня, а через пару дней успокоится и отстанет.

Целых три дня я сидела в большом, дорогом и уютном доме, от внутренней усталости не высовывая носа на улицу. Зато я осмотрела этот архитектурный шедевр от и до. Спускаясь по лестницам, или расхаживая по широким комнатам с высокими потолками, украшенными лепниной, или находясь в ухоженном саду, на лавочке-качели, я представляла, будто бы этот большой дом – мой собственный. Я даже мысленно распланировала, какие комнаты кому могли бы достаться. Самая большая, с арчатыми французскими окнами, выходящими в зеленый сад – Томасу. Поменьше, зато интересной полукруглой формы, – Алексею. Самая светлая и имеющая выход в лоджию – Эдгару, а двухуровневая, с собственной витой лестницей – Нельке. Внутренний глосс невозмутимо предложил, что апартаменты на последнем этаже с шикарной двуспальной кроватью могут принять меня и Кейтона, и я сама себя за такие мысли ударила по щеке.

Еще я сидела в Интернете и, каюсь, изредка заходила на сайт группы «На краю» и официальную группу в соцсети, но там, однако, ничего нового не было, кроме онлайн-конференции с Рэном, где ему в режиме реального времени поклонники задавали в чате вопросы, а гитарист группы отвечал на них. В основном он говорил о своей гитаре и о музыкальных вкусах, и ничего нового про Кея или Арина я не узнала. На их личных страницах в одной из социальных сетей тоже не было ничего, что могло бы меня заинтересовать.