Собрание сочинений. Том 2. Голуби преисподней - Роберт Говард

Терлог загнал лодку в небольшой узкий залив, бросил якорь и выскочил на берег. Оглянувшись в последний раз на статую, он направился вверх по склону, стараясь держаться в тени. Выбравшись наверх, он осмотрелся по сторонам. Внизу, едва в полумиле от него, и в самом деле стоял на якоре драккар. Дальше по берегу — усадьба: длинное приземистое строение, сложенное из грубо отесанных бревен. Внутри здания горел очаг, по снегу плясали яркие отблески пламени. В неподвижном морозном воздухе далеко разносились звуки победного пиршества. Терлог стиснул зубы. Пир! Они тешатся вином, пивом и едой, со смехом вспоминая об оставленных за плечами руинах и пожарищах, убитых мужчинах и изнасилованных женщинах. Да, эти проклятые викинги были подлинными властелинами окружавшего их мира — все южные страны дарили их легкой добычей, люди, эти страны населявшие, были не более чем игрушками в их бесцеремонных жадных руках. Жажда крови докучала далказианину словно зубная боль, туманом окутывала мозг, лишала рассудка, но он усилием воли подавлял ее: главное было — спасти девушку. Он внимательно, словно разрабатывая план военной кампании, осмотрелся по сторонам. Сразу же за усадьбой густо росли деревья. Между затокой и длинным домом располагались строения поменьше — это были складские помещения и дома, в которых жили слуги. На берегу пылал огромный костер, возле него пили и горланили песни воины, но их было сравнительно немного. Большинство викингов, надо полагать, пировало в главном зале длинного дома.

Терлог начал осторожно спускаться вниз по заросшему кустарником склону, стараясь не покидать границы тени, падавшей от деревьев. Торфель, наверняка, выставил караульных, попадаться им на глаза было, по меньшей мере, неразумно. О Боги, если бы с ним были сейчас, как когда-то, его воины из Клэр! Не пришлось бы красться между деревьев подобно волку! Он крепче сжал рукоять топора, представив себе эту сцену: атака, рев бегущих воинов, рекою льющаяся кровь, лязг далказианских топоров… Терлог тяжело вздохнул — он изгой и никогда больше не поведет в бой воинов своего клана.

Вдруг он метнулся в сторону, упал в снег и замер, притаившись за невысоким кустом. Следом за ним, тяжело топая и громко сопя, шли какие-то люди. Вскоре он их увидел: два плотных высоких викинга, поблескивая в лунном свете панцирями, тащили что-то, упираясь изо всех сил. Терлог напряг зрение и, к своему изумлению, узнал в их ноше Черного Человека. Он понял, что его лодка обнаружена, но беспокойство, вызванное этим фактом, тут же сменилось удивлением. Викинги были здоровяками со стальными мускулами, но они буквально шатались под тяжестью ноши. Их руки, казалось, оттягивал груз в сотни фунтов, а ведь Терлог на острове поднял Черного Человека, словно перышко. Он чуть не выругался вслух.

— Клади на землю, — сопя от напряжения, сказал один из викингов. — Клянусь Тором, я больше не могу. Надо отдохнуть.

Второй викинг что-то пробурчал в ответ, и они начали опускать статую вниз. И тут у того, второго, соскользнула рука и Черный Человек тяжело рухнул в снег. Первый викинг взвыл от боли.

— Ах ты, дурак безмозглый! Ты же уронил его прямо мне на ногу! Все кости переломаны!

— Он сам вырвался у меня из рук! Он живой, говорю тебе, он живой!

— Ну так сейчас подохнет! — рявкнул первый викинг, выхватил меч и изо всех сил ударил им по статуе. Посыпались искры, и лезвие меча разлетелось на кусочки. Норвежец взвизгнул от боли, когда стальная заноза вонзилась ему в щеку.

— В нем сидит злой дух! — крикнул викинг, отбрасывая в сторону рукоятку меча. — Даже царапины не осталось! Ладно, бери его! Отнесем Торфелю, пусть сам с ним возится.

— Пусть тут валяется, — проворчал его товарищ, вытирая текущую по лицу кровь. — Хлещет, словно из кабана зарезанного. Пойдем, скажем Торфелю, что все лодки стоят на месте. Он же за этим нас посылал на мыс.

— А что насчет лодки, в которой мы нашли этого вот? Может, в ней приплыл шотландский рыбак, которого занесло сюда непогодой? Прячется, небось, сейчас в лесу, словно крыса. Ладно, хватай его за руку. Что бы это ни было, надо показать Торфелю.

Багровея от натуги, они снова подняли статую и медленно поплелись дальше — один, хромая и шипя от боли, второй, роняя в снег кровь, заливавшую ему глаза.

Терлог бесшумно встал и посмотрел им вслед. По его спине пробежали мурашки. Каждый из этих двоих не уступал ему, Терлогу, по комплекции и, судя по всему, силе, но сейчас они чуть ли не волоком, сгибаясь до земли, тащили вдвоем то, что он некоторое время назад нес на руках один. Кельт ошарашенно покрутил головой и пошел следом за ними.

Подобравшись как можно ближе к усадьбе, Терлог выждал момент, когда луна скрылась за тучами, и молнией метнулся к длинному дому. Скользя спиной по бревенчатой стене, он осторожно приблизился к углу здания. Пираты явно не ожидали нападения. Да и откуда им было его ждать? Торфель жил в мире и дружбе с соседями, такими же, как и он, разбойниками, а кто еще решился бы выйти в такую непогоду в открытое море?

Тенью во мраке крался Терлог вдоль стены длинного дома. Заметив боковой вход, он остановился, но тут же отпрянул назад и плотно прижался к стене: за дверью кто-то возился со щеколдой. Секундой позже дверь резко распахнулась — и на пороге показался один из викингов. Закрывая за собой дверь, он повернулся и увидел Терлога. Викинг открыл рот, чтобы крикнуть, но в тот же миг ладонь кельта стальной хваткой сжала ему горло и подавила рвавшийся из него крик. Обороняясь, викинг схватил далказианина одной рукой за запястье, а второй вырвал из-за пояса нож и ударил им нападающего снизу вверх в живот. Но он уже терял сознание — клинок лишь скользнул по кольчуге и упал в снег! Следом за ним мешком осел норвежец, пятерня Терлога сломала ему гортань. Кельт отпустил мертвое тело и снова повернулся к дому.

Выждав несколько секунд, он осторожно заглянул в приоткрытую дверь. В комнате, заваленной пивными бочками, никого не было. Кельт шагнул за порог и тихо затворил за собой дверь. «Надо бы спрятать где-нибудь труп, но когда этим заниматься? — мелькнуло у него в голове. — Если повезет, в этом глубоком снегу никто не найдет его до поры до времени». Он пересек комнату и оказался в следующей: это тоже был склад, но пустой. Проем в стене, завешенный меховым пологом, судя по доносившемуся из-за него пьяному гомону, вел в главный зал. Терлог подошел и заглянул за полог.

Его глазам предстала большая комната, служившая хозяину усадьбы залом для пиршеств, залом совета и жилой комнатой одновременно. Сейчас в ней сидели, развалясь на сколоченных из неструганных досок лавках, или лежали на полу золотобородые викинги. Они пили из рогов и кожаных бурдюков пиво и ели мясо, огромными кусками отрезая его с жарившейся здесь же на открытом огне туши. С дикой внешностью этих людей, с их примитивными завываниями и пьяными криками странным образом контрастировали висевшие на стенах зала предметы — образцы материальной культуры гораздо более высоко развитых цивилизаций, захваченные викингами в набегах. Здесь были великолепные ковры, вытканные нормандскими женщинами, инкрустированное драгоценностями оружие, принадлежавшее когда-то французским и испанским принцам, богатые одеяния из Византии и стран Востока — туда тоже добирались драккары пиратов. Среди этих прекрасных вещей висели также охотничьи трофеи в знак того, что викингам дикие звери не страшны так же, как и люди.