Людоеды - Cepгей Mиxoнoв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один раз вздрогнула и замерла. Её дрожь и уловил тот, в чьи ладони была зажата кисть Астры.
— Ты чего не спишь? — прошептал Мих на ухо спутнице.
Она не отреагировала на него, даже мысленно. То ли транс оказался сильным, то ли сил не так много осталось у неё, а ночью и подавно. Молчала и никоим образом не отвечала.
— Не хочешь со мной разговаривать и не надо, — согласился Мих с молчаливым доводом Астры. — Мне достаточно и твоего присутствия! А прикасаться к тебе — твоей руке…
— Кхе-кхе… — предательски кашлянул Зуб, привлекая к себе внимание напарника. — Дурак ты, дружище! Я б её на твоём месте уже бы повалил и… Того! Ну, ты понял меня, а мы — друг друга!
— А сам чего теряешься? Вон сколько девок при нас — бери, не хочу! Ты ж герой — ящера завалил!
— Да ну их! И с их липовыми критическими днями! Перетерплю уж как-нибудь…
— Ну-ну…
— Ты не очень-то! У самого та же история! А длинная — так просто те её на то, что потребно нам иной раз мужикам — не скоро уломать удастся! А и развести — не мечтай!
— Сам помечтай!
— Чем и занимаюсь…
— Это чем же, дружище? Случаем не ананизм…
— Иди ты, Мих, знаешь куда…
— Конечно, и оба там окажемся, а надеюсь ещё и с Варваром, и прочими практикантками, да дикарями…
— Людоеды они — их сколько не корми — всё мало!
— Хм, то-то не спишь!
— Ага, уснёшь тут, как же! Огонь потухнет скоро и чё тогда? Дровами на ночь толком не запаслись…
— Вот и будем подкидывать на угли тех, кто стремился сожрать нас всё это время! А бы пора отомстить! И лучше поздно, чем никогда!
— Вы это серьёзно, мужики?! — очнулся Варвар.
— Да спи ты… хоть! Утром понадобишься свежим!
— Кому — вам или этим… — кивнул Ясюлюнец на людоедов.
— Вы можете думать о чём-нибудь ином — хорошем!?
— Ну, ты и загнул, Мих! Что хрен без пол-литры разберёшься, а явно мало будет! — вспомнились практикантропам сожженные бутылки с пойлом Лабуха. А и Молдова. Жаль парня, но… чему быть, того никому не миновать, а всё одно после жизни ничего кроме смерти ждать не приходится — это естественный исход, а итог жизни. Всё равно придётся готовиться к… концу.
Да думать о том не хотелось, и никогда не рано, но лучше поздно… и случилось бы. Не судьба. Один из двух тяжелораненых практикантропов остыл ещё до утра, по причине чего над ними закружили чья-то ужасная тень — поначалу наземного существа и зарычала или завыла так, что от одного её голоса можно было окочуриться, а разрыва сердца и впрямь не миновать — а когда и вовсе пронеслась над головами, избегая пламени огня в догорающих кострах, ирод и тот задёргался, сделав под себя.
Он точно знал, что оно представляло собой, а и амазонка — отпугивала, как могла, не давая подобраться. И утром сама ничуть не отличалась от Соска.
Девчонки силились не лить слёзы, но куда там. Благо не завыли. А дикари и вовсе удивились, когда чужаки закопали сородича в землю.
— На потом оставили, чтобы не испортился? Зато всегда заначка на чёрный день…
Кому что, а этим людоедам только еда и нужна. Нисколько не ценили чужую жизнь. Даже собственную и всецело принадлежала племени или роду. Те ещё уроды, не зря же духи и насылали на них иродов — похоже мстили за их кровожадность с беспощадностью.
И за один раз не перевоспитать — живут-то дикари на своей исконной земле — и по своим понятиям.
Задержавшись ещё на какое-то время на месте, практикантропы с дикарями разведали обстановку в окрестностях. Ими были обнаружены следы неведомого происхождения, на них в большей степени и обратили внимание — возникли из неоткуда и также обрывались. Словно их оставила какая-то крылатая мерзость приличных размеров.
А когда удалось вычислить по компасу стороны света, выбрали то направление, в котором располагался лагерь практикантропов.
И по пути их ждал необычный, а нелицеприятный сюрприз. Ссохшийся труп одного из иродов. И то сразу не удалось опознать исчадие, если бы не пленник, да и то по отличительным признакам с доспех. И принадлежал иному клану.
— Знать кому-то ещё среди них досталось! — порадовался Зуб. — Так им и надо — этим иродам! Нашлись и на них достойные враги!
Ликовать по данному поводу особо не стоило, поскольку и им могла грозить та мерзость, которая со слов Астры пожрала ирода — и высосала не кровь из тела, а душу.
— Но как?! — не мог взять в толк Мих.
А больше никому о том не сообщила — поостереглась.
Дикари бы первые побежали от них, а и практикантропы недолго бы остались все вместе — перессорили бы и также разбрелись по дебрям.
Лабух уже поглядывал на деревья, примечая на них, какие плоды и где растут — не те ли из каких он ещё с Молдовой гнал при содействии Чёрта пловодо-выгодное пойло, переведённое на людоедов с иродами? А хотелось не просто выпить, скорее даже напиться до чёртиков и забыться беспробудным сном на длительное время.
И снова остановка. В дебрях на лесной тропе появился очередной бугорок, а на нём крест. И надпись «Борец».
— Кто посмел?
— Ты чё, Мих?
— У него что — нет имени!?
