Странник - Михаил Русаков

– Хорошо.

Сергей Петрович сел за стол, который уже за ним закрепили, и, для начала, пересчитал истории болезни. Их оказалось двадцать три штуки. Потом разложил на отдельные стопки в соответствии с номерами палат. Потом поискал в ящиках стола. Не найдя ничего полезного встал и посмотрел в стоящем в углу книжном шкафу. Искомое – стопка сероватой бумаги формата А4, нашлась на нижней полке. Взяв несколько листов, Сергей Петрович вернулся за стол и стал изучать истории болезни, одновременно, не надеясь на память, составляя списки больных по палатам, отдельный лист на каждую палату. Этот приём он освоил ещё в клинической ординатуре, когда запоминал больных по их болезням, но был не в состоянии запомнить их имена и фамилии. А заведующий отделением требовал их знать и, на обходе, сообщать ему. Тогда Сергей Петрович вёл всего 6 больных, а теперь у него было 23. Тут уж запросто можно перепутать не только фамилии пациентов, но и их состояние. Он не удивился, обнаружив, что больной с ранением лёгкого лежит в его палате.

Минут через 15 после того, как он закончил, в ординаторскую, постучавшись, заглянула старшая сестра.

– Сергей Петрович, Светлана Павловна просит Вас зайти в перевязочную.

– Спасибо.

Прихватив листы со списками и карандаш, он пошёл в перевязочную. Больной с торакальным ранением уже лежал на перевязочном столе. Поздоровавшись и положив бумаги на подоконник он поискал глазами. Перевязочная сестра догадалась, что ему нужно и молча показала на маленький бикс187. Открыв его, Сергей Петрович обнаружил марлевые маски. Взяв одну из них, он одел её и потёр руки, показывая, что хотел бы их помыть. Медсестра, так же молча, показала на раковину в углу. Помыв руки (мыло было только хозяйственное) и вытерев их висящим тут же полотенцем, Сергей Петрович обнаружил, что медсестра предлагает ему резиновые перчатки. Одев их он подошёл к больному. Медсестра сняла повязку и начала вынимать марлевые тампоны из глубокой раны на боку пациента между нижними рёбрами. Когда она закончила, Сергей Петрович вопросительно посмотрел на Светлану Павловну.

– Вот, очень глубокая рана, я не знаю, что с ней делать. Может, зашить?

Сергей Петрович попросил у сестры корнцанг188 и стал им зондировать рану. Она оказалась очень глубокой, длины инструмента не хватало, чтобы достать до её конца.

– Это у него такая торакостома189. Если зашить, то будет скопление гноя. Можно, конечно, поставить дренаж и наладить постоянную аспирацию, но я не уверен, что получится. Нужен водоструйный насос190, минимум 2 банки Боброва191 и соединительные трубки. Ещё и насос надо куда-то присоединить… Если всё это есть, то можно попробовать.

Сергей Петрович посмотрел на сестру, та помотала головой.

– А раз нет, будем лечить так. Надо активировать рост грануляций, что бы плевральная полость заросла сама. Если повезёт, ещё и лёгкое частично расправится. У Вас мазь Вишневского192 есть?

Последний вопрос был адресован медсестре.

– Да, есть. Целый флакон.

– Давайте большие тампоны и поливайте мазью.

Сергей Петрович тем же корнцангом стал заполнять полость марлевыми тампонами с мазью Вишневского не стремясь набить их туго.

– Ну вот, теперь повязка, а завтра тампоны надо будет поменять.

Протерев перчатки спиртом, он нашёл список 27-й палаты, в которой лежал больной с ранением грудной клетки, переспросил у него фамилию и сделал пометку карандашом.

– Я думаю, дальше Вы и сами разберётесь, – сказала Светлана Павловна и вышла.

Дожидаясь, когда сестра закончит повязку, Сергей Петрович спросил:

– Интересно, где здесь можно раздобыть камеру?

– Какую камеру? – спросила сестра.

– Любую. Велосипедную, автомобильную или от мяча. Вот ему надо её раздувать, чтобы лёгкое расправлялось.

Сестра задумалась, а раненый оживился и сказал:

– Никаких проблем. Я с Вашим, в смысле, госпитальным, шофёром познакомился. Зайду к нему, что-нибудь найдёт.

– Ну и отлично. Надувайте так часто, как сможете. Хоть целый день дуйте. И вдохи делайте поглубже, и надувайте до предела, лишь бы не лопнула. Только осторожно, может голова закружиться.

Когда раненый пошёл на выход, Сергей Петрович попросил позвать следующего. Зашёл молодой человек с рукой, подвешенной на косынке193. Сергей Петрович поинтересовался его фамилией и не смог её найти в списке 27-й палаты. Тогда он спросил номер палаты. Убедившись, что это больной из другой палаты, Сергей Петрович попросил его выйти в коридор. И вышел туда сам. В коридоре стояла небольшая группа мужчин. Часть из них была в линялых пижама, а большинство в нательных рубахах и форменных галифе или вообще в кальсонах. Осмотрев их, он хмыкнул и сказал:

– Добрый день! Я ваш новый врач, меня зовут Сергей Петрович. Если Вы будете заходить на перевязку в случайном порядке, я запутаюсь. Давайте сделаем так. Сначала я перевязываю всех из одной палаты, потом из другой и так далее. Сегодня мы начали с двадцать седьмой. Вот давайте все из двадцать седьмой и заходите, но по одному. И мне кажется, что здесь не все. Позовите, кого нет. Но только ходячих. Лежачих мы перевяжем потом.

Вернувшись в перевязочную, он спросил у сестры:

– Извините, я сразу занялся раненым и не поинтересовался, как Вас зовут?

– Боец Кудряшова!

– А можно я Вас буду звать по имени?

– Можно. Елизавета.

– Красивое имя. А можно просто Лиза?

Сестра улыбнулась.

– Можно.

– А я Сергей Петрович! Вы не удивляйтесь, если я буду переспрашивать, как Вас зовут, у меня плохая память на имена, – и повернулся к следующему пациенту.

– Вы из двадцать седьмой?

Тот кивнул.

– А фамилия как?

Тот назвал. Сергей Петрович заглянул в список. Там было написано: «Правое плечо».

– Ну показывайте.

Раненый снял рубашку и сел на стул около перевязочного стола. У него была перевязана правая рука между плечевым и локтевым суставами, причём повязка была сухой. Лиза размотала бинт и рывком сдёрнула салфетку, лежавшую на ране. Раненый дёрнулся, а на поверхности раны появилась кровь.

– Ну за чем же Вы так резко. Можно же было отмочить перекисью194. А так заживление замедляется. У Вас же перекись есть?

– Есть.

Сергей Петрович осмотрел рану, поверхность которой уже начала эпителизироваться195, и попросил Лизу сделать повязку с мазью Вишневского.

Следующим был прихрамывающий пожилой мужчина без видимых повязок. Уточнив фамилию, Сергей Петрович прочитал в списке: «Инъекционный абсцесс196».

– Ну ложитесь. Как же это Вас угораздило?

– Да укол от давления в полковом лазарете неудачно сделали.

Больной спустил штаны и лёг на живот на перевязочный стол. Лиза сняла пропитанную гноем повязку. Кожа вокруг раны