Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

А от этой ведьмы в белом исходила не просто угроза. Она всем существом своим внушала страх даже Ёсио, который боялся не так уж и многого. Чего может бояться тот, кто видел собственную смерть? Он ведь почти умер в ту ночь, когда его порезал ублюдок Хо́нда со своими дружками, чуть не истёк кровью. Не найди его тогда в вонючей подворотне ребята из клана Аосаки, он так бы и сдох. Не иначе как кто-то отмолил его никчёмную душу у Владыки – и на том, как говорится, спасибо.

Но теперь он боялся. Боялся, что Уми должна идти к ведьме одна и, случись что, он, может, даже ничего не успеет сделать…

Но нет, к демону эти мысли! С самого прибытия в балаган Ёсио был на взводе и не выпускал Уми из виду – да и оябун с ребятами находились где-то поблизости. Эти артисты балагана и тщедушный Араки ничего не сумеют противопоставить им. А вот появления столь опасного противника, как ведьма в белой маске, Ёсио попросту не ожидал. И потому это огорошило его не хуже, чем удар увесистой дубинкой по затылку.

Ёсио оставалось лишь глаз не сводить с подмостков – и особенно со своей невесты. Ему нравилось называть так Уми, нравился тот трепет в груди, когда он осознавал, что она вот-вот будет его… Но исподволь страшился того, что нечто хрупкое, что возникло между ними вчера, когда он надевал ей на руку браслет из драконьей слезы, навсегда разобьётся, не успев толком даже окрепнуть…

Надо понять, сколько упитанных гусей в этой толпе в случае чего смогут дать отпор ведьме. Интересно, господин «я-важная-шишка-из-тайной-полиции» уже снарядил своих или перетрусил и сбежал, как Китамура и его шавки? На встрече в особняке градоправителя глава городской полиции ясно дал понять, что ввязываться в потасовку с колдунами его люди точно не станут.

Но Ооно всё-таки пришёл. Невзначай обернувшись, Ёсио заметил, как однорукий полицейский медленно, не отрывая от ведьмы глаз, подбирался ближе к подмосткам. Видать, тоже чуял угрозу. Сразу видно – человек военный, а не просто какой-то хрен с улицы. Ёсио не сомневался, что у старика Ооно и его людей непременно найдутся какие-нибудь сильные приёмчики против ведьмы. Недаром тайная полиция ловила только колдунов – значит, там точно должны были знать, как с ними бороться.

Бросив взгляд в другую сторону, Ёсио скривился. Вот и монах вернулся, не прошло и года. Ёсио откровенно бесило, что у этого Ямады были с Уми какие-то общие дела, далёкие от его понимания. Но сейчас монах, владеющий колдовством, мог оказаться полезным, и потому его не стоило сбрасывать со счетов.

Монах вдруг поднял глаза, словно почувствовал на себе чужой взгляд, и на лице его Ёсио увидел то, чего так подспудно боялся. Тревогу. В ответный взгляд Ёсио постарался вложить всю силу своей ярости, которая непременно настигнет монаха, если он надумает сбежать в самый ответственный момент.

Но Ямада выдержал взгляд, и это немного успокоило Ёсио. Трусы, готовые слинять при первой же возможности, не смотрят с такой холодной готовностью. Похоже, монаху уже доводилось участвовать в потасовках, и он чуял надвигавшуюся битву так же ясно, как и Ёсио.

Вдруг с подмостков, прорезая любопытный шёпот зрителей, взлетел голос Уми:

– Прежде чем мы начнём, ответьте только на один вопрос, госпожа Тё. Поразившее меня проклятие – ваших рук дело?

У Ёсио натурально отвисла челюсть. Демоны свидетели, так он и знал, что этот скотина монах что-то недоговаривал! Сильные духи отметили, как же… Ведь как знал, что будут проблемы, как чуял, мать его за ногу!

– На тебе я и впрямь вижу отпечаток проклятой силы, – заговорила ведьма, и всё стихло. Даже Ёсио стал внимательно вслушиваться в каждое сказанное ею слово. – Но моей вины в том нет. Злые наветы укрепили твою мысль, что виновник затаился в балагане, но взгляни на всех этих людей. Разве пришли бы они сюда, если бы и впрямь видели от нас что-то, кроме добра?

Многие в толпе согласно закивали, а некоторые принялись с неодобрением коситься на Уми: мол, как она вообще посмела оклеветать гадательницу, которая столько для них сделала?

– Вы могли задурить им головы, обмануть, – не сдавалась Уми.

Умница. Ёсио всегда нравилось, что она умела настоять на своём.

– Милая, я лишь хотела помочь. И я могла это сделать – могла, для каждого из них. Ты сама сегодня видела, на что я способна. Позволь же отвести беду и от тебя.

Ёсио никогда не верилось в благие намерения незнакомцев. Не поверил он и этой ведьме, которая явно неспроста вызвала к себе Уми, а теперь ещё настойчиво предлагала помочь, якобы по доброте душевной. Но что ей на самом деле было нужно от Уми? Ёсио бесило, что он ровным счётом ничего не понимал.

Но, похоже, в этом он был не одинок. Ёсио покосился на стоявшего рядом Рюити Араки. Тот был спокоен как удав – но только с виду. Как-то уж чересчур сильно Араки вцепился в пояс. Ёсио готов был отдать все свои пока целые мизинцы на отсечение, что в этом поясе хозяин балагана прятал оружие. Надо бы за ним приглядывать.

Ёсио вдруг ощутил хорошо знакомый прилив яростного возбуждения, которое охватывало его перед началом заварушки. И чем опаснее со стороны казался противник, тем сильнее предвкушал Ёсио свою расправу над ним. И вот теперь надвигавшаяся тень новой битвы будоражила разум, заставляла горячую кровь быстрее бежать по жилам…

– Ты ведь уже пыталась избавиться от проклятия, верно? – снова заговорила ведьма. – И никто не сумел помочь тебе. А время уходит… Стоит ли и дальше упорствовать, когда на кону стоит твоя собственная едва начавшаяся жизнь?

Сомнения, отразившиеся на лице Уми, омрачили боевой настрой Ёсио. Нарастающая тревога то жаром прокатывалась по всему телу, то вдруг отступала, оставляя после себя липкий холод на пальцах. Рука сама потянулась к припрятанному за пазухой револьверу. Хотя к огнестрелам Ёсио не питал большой любви, отдавая предпочтение звонкой стали, незаметно пронести в балаган другое оружие было невозможно. Пока. Но когда выбор встаёт между жизнью или смертью, в борьбе хороши любые средства. А против пули в лоб никакая магия не поможет – уж в этом Ёсио ни капли не сомневался.

Он отвлёкся всего на миг: краем глаза увидел, как в толпу вклинился Исиба́си. Значит, мечи ребята всё-таки протащили – хоть что-то шло