Драконий Катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко

— Не стоит сообщать ненаследному принцу обо всем этом. Он сейчас очень слаб, а зная его характер, могу точно сказать, что Террор сунется в самое пекло.

— Это будет большой ошибкой, — Лионель поджал губы. — Террор должен знать все.

— Прости, дорогой, — я вздохнула. — Принцу лучше не знать всего этого.

— И у нас всего двое суток на то, чтобы раскрыть заговор и принять меры к его ликвидации, — мрачно сказала капитан. — Если госпожа постарается, времени будет больше. Но это ничего не меняет. Все зашло очень далеко. Не оказалось бы поздно.

Артуара ушла, а мы еще с минуту молчали, осмысливая случившееся. Пелена беззаботности окончательно истаяла, открывая неприглядную картину происходящего. Если не принять мер, мы вляпаемся крупно и болезненно. Мой взгляд остановился на Марате. Тонкая сорочка скрадывала прекрасное тело парня, сам же он без тени смущения упер руки в боки, натягивая ткань на торсе…

— Твою кавалерию! — До меня дошло, что все это время сын Террора щеголял голыми ногами. Он же еще час назад где-то оставил штаны, предпочитая по старой памяти расслабляться без лишней одежды… То есть при гостях Марат тоже был без штанов! Боги мои, с кем я связалась?!

Глава 4

ЛЕС РУБЯТ — ЩЕПКИ ЛЕТЯТ

На решение самых неотложных дел я отвел себе неделю. На следующее после покушения утро я действительно почувствовал себя более чем отменно и начал воплощать планы в жизнь. Первым делом следовало разобраться с положением дел в разных сферах жизни эльфийской провинции. В этот день тоже пришлось решать диковатые для меня вопросы: от того, кому принадлежит старая скрюченная яблоня на границе двух столичных особняков, до своевременной выплаты жалованья наемникам одной из пограничных застав на юге. Плюс ко всему с самого утра продолжили поступать новости о гехаях. Без крови не обошлось. Хорошо хоть не оказалось погибших ни среди изъятых, ни среди их хозяев.

Отложив в сторону очередное прошение на выплату пособия каким-то сиротским заведениям одного из городов Ламары, я устало откинулся в кресле и посмотрел на взмыленную Диодерию. Бывшая королева никак не ожидала, что работа клерка настолько тяжела и утомительна. Она привыкла к тому, что такими вопросами занимаются многочисленные секретари. Я же заставил ее вникать в каждую мелочь. И теперь наблюдал, с какими глазами она встречает каждую бумагу. Водяные часы отсчитывали последние минуты времени, отведенного на разборки с бумагами. Впереди нас ждали просители и посетители. Голова уже не просто шла кругом, она давно отправилась проветриться, оставив на наших шеях пустые звенящие котелки. Говорят, лучший отдых — смена вида деятельности. Похоже, пора перейти от писанины к говорильне. Я встал с кресла, потянулся до хруста и сказал:

— Пора в Присутственный Холл, принимать всяких там… этих.

Кого «этих», не смог бы объяснить никто. Мы с наместницей и ордой помощников чуть ли не бегом вывалились из кабинета, радуясь долгожданному отдыху. Кажется, какой-то из земных королей ляпнул: «Государство — это я»? Чтоб ему поплохело! Такое самодурство до добра не доводит. Та страна, насколько помню, кончила революцией. Мне тут такие страсти на фиг не нужны. Когда мы расхристанно ввалились в Холл, пытаясь хоть как-то соответствовать власти, что на нас навалилась, гости бывшего королевского дворца встретили тишиной. Церемониймейстер, буквально оскорбленный тем, что не успел возвестить, холодно поклонился, дождался, пока мы рассядемся (я нагло угнездился на бывший трон), и объявил первого просителя:

— Баронесса Ульрия ле Пийон и ее гехай! Дело о причинении физического ущерба представителю младшего дома со стороны гехая!

Перед троном нарисовались совсем молоденькая эльфочка, облаченная в бирюзовые одежды, и гераклоподобный здоровяк, которого за утонченного ушастика можно было принять только спьяну. Темноволосая баронесса с надменной моськой громко пожаловалась, баюкая перебинтованную правую руку:

— Новый закон запрещает наказать гехая за проступок! Я прошу ненаследного принца явить собственное правосудие! Мой гехай Гизмо повредил мне руку, когда я попыталась приструнить его за неподобающее поведение!

— И что же это за поведение такое? — поинтересовался я, внутренне сотрясаясь от смеха.

— Он отказался предоставить мне себя в законное пользование! Пять лет ни слова не говорил, а теперь, видите ли, против! — Возмущению Ульрии не было предела.

— Я пять лет был истуканом! — прорычал громила. — Надоело! Ваше сиятельство! Я просто предложил моей… э-э-э… ей, в общем, оценить возможности разнообразия.

В Холле повисла звенящая тишина. Где-то у стены кто-то сдавленно хрюкнул. По толпе просителей прокатился шумок. Баронесса покраснела и выпалила:

— Ни за что! Теперь, после такого, никогда!

— Что у вас с рукой? — спросил я.

— Он мне ее сломал! — Губы девушки задрожали, но глаза остались по-прежнему темными и недовольными. Наследница баронского титула была воспитана на уровне.

— Конечно, — кивнул Гизмо, — а нечего бить по голове, словно я брыкливый гарв! Укротительница нашлась…

— Ваша светлость, — вновь подала голос баронесса, — позвольте подойти ближе. Я не хочу обсуждать некоторые детали прилюдно.

— Дозволяю, — согласился я.

Эльфиечка подошла к трону и наклонилась, шепча в ухо горячим ветерком:

— Не могла же я сразу согласиться! Надо было поставить его на место. Вот и стукнула, а он отмахнулся… Сами посмотрите, какой здоровый!

Я еще раз сравнил их и согласился:

— Действительно.

Баронесса спешно вернулась к условной черте, где приличествовало стоять просителям. Я поманил к себе гехая, заставил его склониться и тихо спросил:

— Неужели так сложно помнить о своей силе? Она же такая хрупкая.

Гизмо мучительно покраснел и промямлил:

— Сам не ожидал, что так получится… Она сильно обиделась и потащила меня сюда разбираться.

— Лучше бы ты затащил ее в постель и помирился. Все так плохо, что ли? Тебе не нравится эта молодая эльфийка?

— Нравится, что вы! — Гизмо испуганно отшатнулся. — Но пять лет…

— Заботься о ней, и она сама даст тебе все, что захочешь. — Нотация вышла банальной. — Сам же знаешь. И вообще почему вы еще здесь, а не в Сердце Бездны?

— Как раз собирались ехать, — покаялся гигант. — А тут эта история.

— Свободен, — отослал я гехая.

Эти двое изрядно повеселили весь Холл, но решение следовало принять, раз уж они дошли до дворца со своими разборками. Подумав с минуту, я подманил к себе Диодерию и спросил: