Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

Пытаясь достичь компромисса, Обама спросил: «Мы обязательно должны начать с нуля[707] или же существуют способы решения этих проблем?» Но к тому времени было уже слишком поздно, чтобы найти золотую середину, и встреча закончилась тем, что представители разных фракций перестали разговаривать друг с другом.

Когда приунывшая команда казначейства пробилась в Овальный кабинет, сотрудник Белого дома остановился, чтобы сообщить Полсону, что демократы собрались в комнате Рузвельта через коридор.

– Мне нужно узнать, что они делают, – пробормотал Полсон и быстро исчез.

Он вошел в разгар схватки демократов, которые были в ярости от кампании республиканцев по подрыву плана спасения. Полсон видел, что до коллапса оставались мгновения.

Чтобы снять напряжение, он опустился на одно колено перед спикером палаты представителей Нэнси Пелоси.

– Умоляю вас, – начал он под усмешки членов конгресса, – не портите это. Дайте мне еще один шанс объясниться.

Пелоси попыталась сдержать улыбку при виде коленопреклоненного министра финансов и, глядя на него, пошутила: «Не знала, что вы католик».[708]

* * *

В 4:00 утра в пятницу Викрам Пандит, главный исполнительный директор Citigroup, в своей квартире на Верхнем Ист-сайде читал электронную почту. Он спал всего несколько часов, вернувшись домой поздно после дня в школе Wharton в Филадельфии. Он читал там лекцию, в которой, в частности, сказал: «Вы великолепны в своем идеальном выборе[709] правильного времени, чтобы быть в школе».

Папка входящих была почти заполнена электронными сообщениями от его ближайшего окружения, обменивавшегося последними новостями. Несколькими часами ранее Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC) закрыла банк Washington Mutual, который имел более 300 млрд долларов в активах. Это стало крупнейшим банкротством банка в истории страны. FDIC уже запустила мини-аукцион на WaMu, самый большой из кооперативных банков сбережений и займов. Была предпринята попытка найти покупателя по хорошей цене за день до его банкротства – так, на всякий случай. FDIC обычно проводит поглощения проблемных банков в пятницу вечером, чтобы дать регуляторам время в течение выходных подготовить учреждение к открытию под контролем государства в понедельник. Но дела WaMu ухудшались так быстро – почти 17 млрд долларов вывели в течение десяти дней, – что у регуляторов не было выбора.

Пандит, который сам подал раннюю заявку на WaMu, узнал, что его соперник Джейми Даймон выиграл аукцион, заплатив 1,9 млрд долларов.[710]

По мере того как Пандит читал почту, его внимание привлекло письмо от Боба Стила из Wachovia. Он знал, что Стил звонил в его офис в начале недели, и думал, что знал цель звонка: Стил, вероятно, заинтересован в продаже фирмы. Для Пандита Wachovia была привлекательной покупкой из-за ее сильной депозитной базы, которой не было у Citi, несмотря на его гигантские размеры. Но он инстинктивно понимал, что был бы заинтересован в этой сделке, только если сможет купить компанию по дешевке.

«Мне очень жаль, я был далеко, – написал Пандит Стилу в 4:27. – Но я вернулся, звоните в любое время».

Через несколько минут Стил, который тоже не спал, позвонил.

Брошенный в предыдущие выходные у алтаря Goldman Sachs и Morgan Stanley – а Кевин Уорш все еще давил на него, – Стил стремился проработать как можно больше вариантов, подозревая, что предстоящий уик-энд, вероятно, превратится в еще один спринт слияний. Он также обратился к Дику Ковачевичу из Wells Fargo, которого встретил в Аспене на выходных, и запланировал завтрак с ним в отеле Carlyle в воскресенье утром.

Если все сработает так, как он надеялся, он будет в состоянии устроить аукцион.

* * *

После фиаско во время встречи в четверг Полсон и Белый дом согласились, что им необходимо сделать все возможное, чтобы возобновить переговоры о финансовой помощи. «Время, – предупредил Полсон Джоша Болтена, – на исходе».

К 15:15 в субботу, 27 сентября, Полсон и его команда казначейства шли по коридору офисного здания Cannon House на Холме в конференц-зал H-230, где должны были встретиться с лидерами Конгресса еще раз в надежде найти компромисс.

Кашкари, будучи в тайном сговоре с командой казначейства, напомнил, что самое большое препятствие, с которым они сталкиваются, состоит в том, что Конгресс по-настоящему не оценивает серьезность экономических проблем. «Мы должны напугать их до полусмерти, – сказал он, повторив инструкции, данные Уилкинсоном Полсону ранее. – Давайте не будем говорить о законодательстве», – призвал он и предложил сосредоточиться на потенциально разрушительных проблемах, с которыми они столкнутся, если закон не будет принят.

Когда Полсон прибыл в конференц-зал напротив офиса Пелоси, он увидел Гарри Рида, Барни Франка, Раму Эмануэля, Кристофера Додда, Чарльза Шумера и их сотрудников, отсутствовала лишь сама спикер.

Для того чтобы подчеркнуть значимость и деликатность встречи, было объявлено, что все сотовые телефоны и BlackBerry будут конфискованы, чтобы избежать утечек. В качестве тары для мобильных устройств, помеченных сотрудниками желтыми наклейками с именами, использовали корзину для мусора.

Когда совещание началось, Полсон, следуя сценарию Кашкари, мрачно объявил: «Вы видели, что случилось[711] в начале этой недели с Washington Mutual. Есть и другие компании, в том числе большие, которые тоже находятся в состоянии стресса. Я не могу не подчеркнуть важность этого».

Законодатели внимательно слушали с суровыми лицами и тут же назвали основные препятствия для плана: надзор за программой, которого, по мнению демократов, сильно не хватало; ограничение компенсаций руководителям участвующих банков – спорное положение, которое, как считал Полсон, будет препятствовать их участию. Кроме того, они задали два вопроса: не было бы лучше, если бы государство делало прямые инвестиции в банки, а не покупало их проблемные активы, и необходимо ли выделять сразу все средства или можно выделять их в рассрочку?

– Черт побери,[712] – прогремел Шумер, раздосадованный тем, что не может получить прямого ответа. – Если вы думаете, что вам нужно 700 млрд долларов сразу, то лучше сказать нам.

– Я делаю это настолько же для вас, насколько и для себя, – ответил Полсон, гася агрессивный тон Шумера. – Если мы не сделаем этого, все свалится на наши головы.

Разговор вскоре перешел к компенсациям. Хотя все знали о потенциальных политических последствиях огромных бонусов, выплачиваемых фирмами, требующими спасения у налогоплательщиков, с вопросом выступил Макс Бокус, председатель финансового комитета Сената. Он не скрывал, что был зол на Полсона за то, что тот не настаивал на строгих ограничениях в отношении компенсаций руководству банков, которые воспользуются программой. С точки зрения Бокуса, эти руководители не имеют права почти ни на что и как минимум должны быть вынуждены отказаться от золотых парашютов и других льгот.

Бокус практически кричал на сотрудников казначейства, когда Полсон наконец прервал его: «Давайте не будем так эмоциональны»[713]. Он попытался объяснить свою позицию. Причиной, по которой он не хотел устанавливать пределы компенсации руководству, по его словам, было не желание защитить своих друзей, а то, что он считал эту меру непрактичной. Банкам, по его словам, пришлось бы пересмотреть все свои компенсационные соглашения, а этот процесс может занять несколько месяцев, не давая им получить доступ к программе.

Усилия Полсона успокоить собравшихся практическими рассуждениями не сработали; другие лидеры Конгресса бросились возмущаться, сконцентрировавшись на отсутствии надзора и подотчетности. И хотя законопроект на три страницы, представленный на прошлой неделе, с тех пор увеличился, в нем по-прежнему было мало каких-либо положений, гарантирующих, что программа будет работать должным образом. Полсон сопротивлялся требованию демократов назначить людей, которые будут не только наблюдать за программой, но и иметь право определять, как она работает, и принимать решения, поскольку опасался политизации процесса. «Все, о чем мы говорим,[714] – чтобы Граучо, Харпо и Чико присматривали за Зеппо[715]», – сказал Франк под всеобщий смех.

Разговор затянулся за полночь, сотрудники казначейства и Конгресса пытались найти золотую середину, но проблемные вопросы поднимались снова и снова.

– Мы не можем пойти в сотни банков по всей стране и заставить их пересмотреть их трудовые договоры, – сказал Кашкари, еще раз аргументировав, почему они не могут включать в законопроект больше препятствий для компенсаций. – Это займет слишком много времени, это невозможно. Так что, если у них есть золотые парашюты, физически мы не можем их отнять.