Большой мир. Книга 1 - Дмитрий Олегович Беляков

Я кивнул и волнительно глянул на часы. Вместе с этим, моментально осознал, что это первые часы, которые я здесь увидел. До этого я почему-то даже не задумывался о точном времени. Пока был в хижине Сораса ориентировался по их ритму жизни. Не помню, чтобы даже мельком видел циферблат. В лесу мне тем более было все равно. В Каира все так закрутилось, что я даже не искал возможности увидеть часы. Да я вообще забыл об их существовании!

Четырехугольный циферблат в виде ромба показывал каракули, которые я мог понять как цифры. Фон со стрелками заполнен стилизованными шестернями, гармонично взаимодействующими друг с другом. Между работающим механизмом мелькали начерченные геометрические фигуры. Указанных часов оказалось не двенадцать, а шестнадцать, и как я понял, циферблат демонстрировал полные сутки. Часы были большими, и я отчетливо различил девять "галочек", определяющих минуты между часами. Не удивительно, что биоритм моего организма не чувствовал себя дискомфортно. Цифра шестнадцать красовалась снизу, четыре – в левом углу, восемь – наверху и двенадцать – в правом углу. Сейчас, широкая стрелка нацелилась к каракуле, обозначающей цифру два, что по ощущениям и опустившейся совсем недавно темноте, указывало на восемь-девять вечера по земному времени.

– Отлично, – бросил я, опомнившись.

– Никогда саэрокх не видел? – шутливо спросила Истмани. Видимо, я заметно залип, разглядывая циферблат.

Я ответил все еще рассеянно:

– Да, это редкость в моих краях. Красивый механизм.

– Ага, умеют коротышки делать всякую хрень, – отозвался чернокожий. – Но идея-то все равно принадлежит остроухим. Говорят, на каждой планете час длится разное время, но на Фариде из-за того, что атланы высадились сюда первыми, сделали все, как на нашей родной планете.

– Родной планете? – хохотнул Артемиан. – Как она может быть родной, если ты уже в хрен знает в каком поколении местный?

– Все равно родной, – отрезал Васис.

– Похер, в общем. Время пришло, я домой. Спать, – поднялся Артемиан. – Всё, бывайте. Удачи, новенький.

За ним следом ушел Васис, и мы с Истмани остались вдвоем. Девушка поведала мне очередную порцию рабочих моментов, и какое-то время мы молча наблюдали за обстановкой в зале. Справа от нас был столик, за которым сидел крупный мужик, обеими лапищами обнимая молодую девочку фойре с малиновым цветом волос и такого же возраста мальчика атлана. Периодически он говорил им целоваться, внимательно наблюдая за процессом, а после делал то же самое с каждым по отдельности. Постоянно потирал большие, покрытые короткой шерстью уши девочки, от чего она блаженно закрывала глаза, но сам взгляд говорил совсем о другом. Картина так себе, тем не менее, я держал морду кирпичом, замечая, что Истмани вообще ни на что не реагирует.

Несмотря на это, обстановка в первом зале была умеренной, и я бы даже сказал, в каком-то смысле, обычной. Зайди на Земле в любой ночной клуб, и можешь увидеть кадры похлеще. Это обнадеживало, так как я ожидал всеобщую оргию прямо за столами.

– Что ж, думаю время расходиться по местам, – нарушила молчание Истмани. – Так как ты новичок, я предлагаю тебе второй этаж, чтобы сразу понять, что к чему. Согласен?

У меня не было выбора, поэтому я просто кивнул.

– Отлично. Поднимешься наверх, поверни сразу направо и найдешь открытую каморку. Там твой пост, – наставляла она меня. – Периодически делай обход, чтобы в случае чего быть поблизости. Вообще, предполагается, что ты всегда должен быть на ногах, но госпожа Файрен не цепляется к таким мелочам. На столе найдешь настроенный на прием сигнала камуниц, и советую всегда держать его при себе.

Я улыбнулся:

– Ладно. Спасибо за помощь.

– Не стоит, – дернула она щекой. – Это не дружеский жест, я просто консультирую тебя.

На этой ноте я поднялся по лестнице и нашел нужную комнату: маленькая, невзрачная, но с узкой кроватью, столом и стулом. На столе валялся круглый медальон, похожий на тот, что использовала администратор в департаменте: зеленый, размером с ладонь, и в целом напоминал огромную монету. С одной стороны по кругу расположены выпуклые цифры от одного до десяти. Ноль отсутствовал. Сам приемник не реагировал на мои попытки взаимодействовать с ним. К нему прилагался браслет, блокирующий магию.

В общем, меня все устроило, так как спать, очевидно, здесь все равно нельзя, а неудобная кровать поспособствует бодрствованию.

Я прошел по широкому круговому мостику, цепляясь за перила рукой, и вздрагивал, вспоминая, как делал то же самое в убежище. Да, там мостик был у́же, и куда невзрачнее обстановка, но само ощущение неотвратимо поглощало меня.

Комната за комнатой мелькали вдоль стены. Некоторые были заперты, некоторые открыты. В общем, я насчитал десять дверей.

Сделав краткий обход, я успел наткнуться на пару парней, которые, глядя в пол, быстро покидали комнаты и исчезали в служебном помещении. На них не было ничего, кроме коротких шорт и накидок из очень тонкой, почти прозрачной ткани. За дверью служебки имелся лестничный пролет вниз, который стыковался с проходом в жилые комнаты. Жилых комнат было пятнадцать, и проживало в них по двое разумных. Мальчики и девочки отдельно.

Когда время на местных часах подошло к четверке, что по примерному подсчету близилось к полуночи в моем мире, ситуация начала меняться. Почти все, кто были внизу, поднимались наверх, оставляя пустые столики. Кто-то вовсе покинул заведение. Зал со столиками остался полупустым, если не сказать больше. В то же время каждая комната наверху наполнилась людьми. Через минут тридцать я слушал звуки совокупления и криков из-за каждой двери каждой комнаты.

Примерно через пару часов высоко и дребезжаще пропищал камуниц, и загорелся набор цифр. Я понял, что это номер комнаты, и поспешил к месту.

Все двери не имели замков, а занятые комнаты обозначались небольшими табличками разного цвета: красный – занято, синий – свободно. Я с ходу провернул ручку двери и вломился в красное царство.

Посреди комнаты на большой кровати в коленно-локтевой, лицом в постель, стояла девушка фойре. Позади нее, с ножом в руке, возвышался атлан мужчина и держал ее за пушистый хвост. Все помещение провоняло половыми выделениями, вперемешку с благоухающими маслами так сильно, что у меня зачесался нос.

– Вызвала-таки, шлюха, – прорычал он, глянув на меня. Свет из коридора был ярче, чем внутри, и оба разумных были как под прожектором. – А говорила, что все нравится.

– Нравится, господин! – глухо пропищала фойре. – Все нравится, вы великолепны!

Глава 79

Говорить девушке было неудобно – рот