Железная Империя (СИ) - Фрес Константин

— Нет. Мы умрем, но имперцы не заберут у меня ничего.

— Предатель! — злобно рявкнул Повелитель Ужаса, и его алый лайтсайбер прочертил дугу над его головой. — В этом споре я приму сторону имперцев. Я не желаю неприятностей из-за этого… существа.

— Трус, — безразлично пророкотал Пробус, указывая в грудь Повелителю ужаса алым лучом. — Ты трус. Ты не смеешь даже оспорить то, что принадлежит тебе, у этой девки.

Лора, услышав оскорбление, рванулась было к Пробусу, но Виро, ловко обхватившая ее за плечи, сумела силой удержать подругу на месте, не позволив ей накинуться на ситха.

— У тебя нет ни единого шанса, — рычала Виро в ухо бьющейся в ее руках Лоры, выкручивая из ее руки виброклинок и отбрасывая его в сторону. — Ни единого. Пусть они решают свои проблемы между собой сами!

— Тогда я убью и тебя, Дайтер, — пророкотал Пробус,

— Ты совершаешь ошибку, Пробус. Одному тебе не одолеть меня.

— Это мы еще посмотрим…

Словно разогнувшаяся пружина, Пробус, выкинув вперед руку, одетую в металлическую перчатку, с зажатой в ней рукоятью сайбера, и ринулся на Повелителя Ужаса, его кулак с отвратительным скрежетом врезался в яркое золотое лицо. Удар был такой силы, что Повелитель Ужаса покачнулся и едва не упал, выронив погасший лайтсайбер на истоптанный грязный пол. Золотое лицо сбило, сшибло ударом, маска перестала быть такой пугающе живой, и Повелитель Ужаса, вцепившись одной рукой в глотку противника, второй рукой сорвал, сдернул ее со своей головы.

Блеснули алые чисские глаза, взъерошенные черные волосы, на синей коже на скуле расцветало сине-красным пятном глубокое рассечение.

— Редкостный ублюдок, — прохрипел чисс, перехватывая и выворачивая руку Пробуса с зажатым в ней сайбером, не позволяя гудящему лучу прикоснуться к себе, и яростно плюнул кровью в черную маску, скрывающую лицо Пробуса.

Борьба длилась недолго — Пробус, размахнувшись, ударил чисса кулаком в грудь, вложив в свой удар столько Силы, что его противника отбросило далеко прочь, буквально сложив пополам, швырнув по полу как пыльную старую тяпку.

— Это все, на что ты способен?!

Чисс, словно упругий резиновый мяч, тотчас подскочил на ноги, рванул вперед, подлетев едва ли не до потолка, и его когтистая бронированная рука, сложившись в кулак, со всей силы обрушилась сверху на маску Пробуса, нанося беспощадные сокрушительные удары, сминая и корежа металл.

Словно пригвозжденный к полу, Пробус клонился все ниже и ниже, из-под его маски брызнула темная кровь, и чисс, уловив ее запах, словно озверел. И, взревев, нанес еще один, чудовищный по своей мощи удар, заставивший голову Пробуса мотнуться в сторону.

— Решил разобраться по-мужски?! — прокричал чисс, нанося еще один удар, пинок под колено, заставив Пробуса припасть на одно колено и склониться до самого пола.

Алый луч в руке практически поверженного Пробуса метнулся к голове чисса, из горла его вырвался жуткий рев, от которого, казалось, дрогнули стены, и пол под ногами имперцев заходил ходуном. Чисс был безоружен; лишь чудом он успел защитится, выкинув руки вперед, и алый луч со скрежетом, искрясь, встретился с металлическими наручами, защищающими скрещенные руки чисса.

— Твоя одержимость рано или поздно уничтожит тебя, Пробус, — выдохнул чисс, переводя дух.

Вероятно, наручи чисса были из кортозиса, и встреча с ним грозила сайберу Пробуса поломкой, поэтому он отскочил, отведя алый луч за спину, и резко выкинув руку вперед, Толчком Силы откинул от себя избитого противника, вновь повергая его на грязный затоптанный пол.

— Как и твоя неаккуратность — тебя, Дайтер, — прогудел в ответ Пробус.

Казалось, эта вязкая, грязная, некрасивая изматывающая возня может длиться вечно, и эти двое готовы долго терзать друг друга, выплескивая свою желчную ненависть. Лора с трудом стряхнула с себя оцепенение, в которое она как-то незаметно погрузилась, и, стремительно обернувшись к штурмовикам, выкрикнула:

— Огонь! Огонь!

Зал осветился вспышками выстрелов, и Пробус вынужден был отступить, раскидывая выстрелы взмахам лайтсайбера. Он уже не осмелился воспользоваться Силой против имперцев, потому что в драке с Дайтером ее было потрачено много, и просто отступал, отогнанный с места поединка стрельбой наступающих штурмовиков.

— Не дайте ему уйти!

Но Пробус исчезал, растворялся в темноте, отступая от штурмовиков, и даже последний удар Силы Дайтера пришелся уже не по нему, а по пустому проему дверей, вырвав кусок пластика и металла из косяка.

— Да сарлачья жопа!

Штурмовики, громко топоча, исчезли в коридоре, преследуя Пробуса, а распаленная, разъяренная Лора обернулась к Дайтеру, неловко отирающему кровь с разбитого лица.

— Хорошенький какой, — беззастенчиво хихикнула Виро за ее спиной, рассматривая чисса, и Лора, топнув ногой, взревела:

— Ма-а-алчать! Отставить разговоры!

Виро снова хихикнула, но замолкла, морща соблазнительные губки. Казалось, она уже позабыла о том страшном миге, когда по велению Силы Дайтера ее оружие едва не предало ее.

— Дайтер, — повторила Лора за Пробусом имя чисса, и тот, кое-как оттерев лицо и губы от крови, церемонно и излишне чопорно поклонился, что уж совсем не вязалось с его зловещим образом Повелителя Ужаса:

— Лэнн Дайтер, — представился он.

— Оставьте ваши церемонии, — рыкнула Лора раздраженно.

— Сожалею, что вам пришлось присутствовать при этой безобразной сцене, — галантно продолжил чисс, и Лора брезгливо передернула плечами.

— Как псы на гррязной помойке, — рыкнула она. — Отвратительный, гнусный морррдобой.

В коридоре, где исчез отряд штурмовиков, загрохотало, и в дверном проеме появились солдаты, волоча безвольно болтающееся в их руках тело мужчины, подхватив человека подмышки. Его длинные ноги волочились по полу, чертя носками сапог полосы в грязи и мусоре, темноволосая голова безвольно болталась, и штурмовикам не удалось поставить человека на ноги перед Лорой, как бы они не старались.

— Где Пробус? — рявкнула Лора, и командир штурмовиков вытянулся перед ней, отчасти испуганно.

— Он ускользнул от нас, мэм. Его корабль был здесь. мэм, и он…

— Сарлаччья жопа! Надеюсь, нашим разведчикам удастся сбить его! — выругалась Лора. — А это кто таков? — произнесла она, ухватив мужчину за волосы и подняв его голову так, чтобы можно было рассмотреть его лицо.

— Валялся в коридоре, мэм, — отрапортовал один из солдат. — Видимых повреждений нет. Вероятно, оглушен, мэм.

Бледное молодое лицо мужчины было испачкано пылью и ржавчиной, приличная одежда была в беспорядке. Если бы Лора спросила у Аугрусса, то забрак признал бы в этом человеке своего пилота, но забрака не спрашивали.

— В наручники его, как и прочих, — сухо распорядилась Лора, отпуская темные волосы.

Штурмовики оттащили пилота прочь, а Лора вновь повернулась к чиссу, мучительно кусая губы и вновь пряча руки за спиной, словно опасаясь, что их нервные движения, сжимающиеся и разжимающиеся пальцы выдадут ее неуверенность, вдруг напомнившую о себе в самый неподходящий момент.

Дайтер, сняв ужасную маску, вдруг обезоружил ее, развеял ее злобу, ее желание убийств, и она, глядя в абсолютно спокойное лицо чисса, совершенно не понимала, как это возможно — убить это существо…

За что?

Она не могла оправдать такой поступок перед самой собой, и с каждой секундой ее решимость испарялась, таяла, уступая место мучительному стыду.

Она припомнила свои крики, свое неистовство и снова покраснела так, что губы и уши запылали огнем, и она тронула волосы рукой, как делала это обычно в моменты наивысшего волнения. Сила великая, да она же вела себя как истеричка…

— Я отстоял ваше право вершить суд, — высокопарно продолжил Дайтер, совсем смущая и сбивая Лору с толку своей манерой говорить, — я в поединке отбил вашего забрака, и вверяю его судьбу в ваши руки. Надеюсь, его жизнь, предоставленная в ваше полнейшее распоряжение, послужит мне пропуском на свободу?