Другие семь дней - Виктор Гвор

— Как что? — удивился Ворошилов. — Неужели статьи не найдется?

— Как говорят потомки: «Был бы человек, статья найдется обязательно», — отшутился нарком внутренних дел. — А для нее и искать не надо. Каждые пять минут наговаривает на десять лет строгого расстрела без права переписки, — он поправил пенсне и добавил. — Нельзя ее ни расстрелять, ни посадить.

— Почему? — снова удивился Климент Ефремович.

— А если шашкой? — поддержал боевого товарища Буденный.

— Нельзя, — вздохнул Берия. — Очень хочется, но нельзя. Во-первых, она психически нездорова. И не отвечает за свои поступки.

— Так в психушку, — пожал плечами Молотов.

— А во-вторых, — продолжил Лаврентий Павлович, — шум на Западе будет неимоверный. Лечить ее из-за этого тоже нельзя.

— Так может, — задумчиво произнес Микоян, — назад? В Германию или Францию. Пусть они лечат.

— Пробовали. Все категорически отказываются. И Франция, и Штаты. Даже Польша и Буркина-Фасо. Не для того, говорят, депортировали.

Политбюро задумалось. Выпускать сумасшедшую на свободу не хотелось. Разглагольствования «демократки и диссидентки» никого особо не беспокоили, советский народ плохо понимает психически ненормальных. Но меры какие-то принимать надо.

— Кроме того, — вздохнув, продолжил Берия, — она требует «человеческих условий» для проживания. Англичане уже начали пованивать на эту тему.

— Что она под этим понимает? — поинтересовался Ворошилов. — Отдельную квартиру в центре Москвы и обеспечение питанием?

— Не квартиру, а охраняемый «коттедж», — незнакомое слово Берия произнес без малейшей запинки. — Причем, охрана должна быть не советской. Еще Интернет и возможность выступать перед народом.

— А ведь есть такое здание, — задумчиво произнес Микоян. — Вчера я гулял с Серго… С сыном…

По коридору за дверью кто-то прошел, заставив спящего Колганова беспокойно пошевелиться.

Следователь поднял взор на собеседницу.

— Валерия Ильинична, принято решение разрешить Вам проживание на территории Советского Союза,

— Вот! Я знала, что демократические принципы восторжествуют! — с пафосом произнесла тучная пожилая женщина. — Даже кровавые палачи Берии не посмеют поднять руку…

— Вы просили, — бесцеремонно прервал ее лейтенант, поглядывая в лежащий перед ним лист бумаги, — трехкомнатную квартиру в отдельно стоящем здании в центре Москвы, охрану от фанатиков-коммунистов, обеспечение питанием по нормам не ниже, чем у Политбюро, и возможность свободного изложения своего мнения. Так?

— Да! — подтвердила Валерия Ильинична, открыла было рот, но продолжить не успела.

— Такого помещения у нас нет, — опередил ее следователь. — Есть пятикомнатный отдельно стоящий дом со всеми удобствами по адресу Большая Грузинская, один. Устроит?

— А охрана? — поинтересовалась Новодворская. — И насчет выступлений?

— Охранники уже на месте. Они вообще не граждане Советского Союза, и никогда ими не станут. Выступать можете прямо с порога своего дома, место людное. Питаться будете по нормам охраны. Это вдвое выше, чем в ЦК. Вот фотографии дома.

— Ну… — протянула правозащитница. — А вид снаружи?

— Охрана не дает снимать, — пожал плечами чекист. — Они нам не подчиняются.

— Ну… Ладно, раз ничего лучше нет, я, пожалуй, соглашусь…

От неудобной позы затекло плечо. Юрий в полудреме перевернулся на другой бок и снова провалился в сон.

Молодая девушка говорила разномастной группе людей:

— Уважаемые посетители! Здесь находится еще одна достопримечательность. В доме на острове проживает известная правозащитница Валерия Ильинична Новодворская. Через десять минут после окончания нашей экскурсии она будет выступать с обличительной речью в защиту прав гомосексуалистов, — экскурсовод на минуту задумалась. — Или наркоманов, не помню. Да это и неважно, слова-то одни… — девушка выслушала вопрос посетителя и покачала головой. — Нет, сфотографироваться с Валерией Ильиничной нельзя. Она очень боится людей. Поэтому и отгородилась от всех кольцевым рвом с водой и белыми медведями нашего зоопарка. А сейчас пройдемте в обезьянник…

Снова хлопнула дверь. Но разбудить усталого майора было трудно:

Пресс-конференция работника НКИД СССР продолжалась…

— Телекомпания БиБиСи. Меня интересует преследование госпожи Новодворской.

— Простите, но госпожу Новодворскую никто не преследует. Предупреждая Ваш следующий вопрос, за ней даже не ведется наблюдение.

— Но она заключена в клетку в московском зоопарке!

— Ваши сведения ошибочны. Госпожа Новодворская, действительно, проживает на территории Московского Зоопарка. Однако не в клетке, а в комфортабельном доме, и это ее личный выбор. Из тех вариантов, которые мог предложить ей Советский Союз, этот понравился ей больше всего…

— Газета «Фигаро». По нашим данным, госпожа Новодворская не может покинуть место своего проживания!

— Почему? Никто не мешает ей этого сделать!

— А медведи?

— Что медведи?

— Но ведь ее охраняют белые медведи!

— Госпожа Новодворская сама об этом просила. Поскольку ее не устраивает охрана из советских подданных, а привлечение иностранных военнослужащих не предусмотрено законами СССР, мы были вынуждены привлечь лиц, не имеющих никакого гражданства. Подчеркиваю еще раз: охрана охраняет госпожу Новодворскую от угрозы извне.

— «Дейли Телеграф». Эта угроза существует?

— Госпожа Новодворская считает, что да. Мы не можем не учитывать ее мнение, чем бы оно ни было вызвано.

— А если госпожа Новодворская захочет покинуть клетку?

— Как только она войдет в клетку, она сможет ее покинуть.

— Я имею в виду территорию зоопарка!

— Никто не препятствует ей покинуть территорию зоопарка.

— А территорию СССР?

— Советский Союз не препятствует госпоже Новодворской покинуть СССР. Однако на данный момент только две страны согласились впустить госпожу Новодворскую на свою территорию. Однако Валерия Ильинична отказалась выехать в эти страны.

— Какие это страны?

— Уганда и Центральноафриканская Республика.

— «Нью-Йорк Таймс». А как обстоит дело с возможностью выражения госпожой Новодворской своих взглядов?

— Госпожа Новодворская по собственному желанию выступает перед посетителями зоопарка с весьма интересными речами. По уровню посещаемости, это одно из ведущих шоу зоопарка.

— Надо ли понимать, что с заселением госпожи Новодворской доходы зоопарка выросли?