История русского народа в XX веке - Олег Платонов

Неспокойно было и в Петроградском университете, где собралась толпа студентов человек в 300, один из которых призывал присутствующих поддержать рабочих. Часть студентов поддержала предложение и начала собираться на демонстрацию на Университетскую набережную, но была разогнана.

На день раньше состоялась сходка 300 студентов Политехнического института, которая вынесла резолюцию: в знак сочувствия движению рабочих объявить трехдневную забастовку 13, 14, 15 февраля. 14 февраля студенты пытались вновь устроить сходку, но из-за отсутствия желающих говорить сходка не состоялась. Вместе с тем лекции в институте шли своим чередом.

Вместе с выступлениями рабочих и студентов 14 февраля были отмечены беспорядки, которые произвели толпы новобранцев на Порховском шоссе и на Загородном проспекте. В первом случае они разбросали продукты из овощной лавки, в другом — разбили стекла в трех часовых магазинах и похитили оттуда часы.644

В общем, массовую демонстрацию у Государственной Думы либерально-масонскому подполью провести не удалось. Собралась небольшая толпа в несколько сот человек, которые тотчас же были разогнаны полицией. Неудачу демонстрации Керенский объяснил происками большевиков.

Все свидетели событий февраля 1917 года отмечают удивительно организованный характер революционных беспорядков, начавшихся сразу же после отъезда Царя из Петрограда. 22 февраля они, как по мановению волшебной палочки, охватили столицу. Как считал Родзянко, подготовка революционных беспорядков осуществлялась в среде членов Исполнительного Совета рабочих депутатов, который имел, несомненно, определенные директивы и действовал по заранее тонко и всесторонне обдуманному плану, выдвигая вперед себя Государственную Думу как бы в виде народного революционного знамени. «Даже зданием и помещением Государственной Думы сразу же в первый день овладели вооруженные рабочие, чему воспротивиться было уже невозможно… Однообразие плана… складывалось и в деревне, и в провинции, и в городах, что подтверждается целым рядом документальных данных».645

Итак, председатель Государственной Думы не сомневался, что беспорядки были организованы по определенному плану и управлялись из единого центра. Но ведь Исполком Совета рабочих депутатов возник только 27 февраля, а организованные беспорядки начались с 23 февраля. Кто же руководил ими до 27 февраля? Ни большевики, ни эсеры, ни тем более кадеты или октябристы даже после отречения Царя, когда им, казалось, больше ничего не грозило, в этом не признались. Значит, существовали некие тайные силы, совсем не заинтересованные в огласке их причастности к событиям.

В то же время в России таких реальных сил было только две — либерально-масонское подполье и германо-большевистский (диверсионно-шпионский) альянс. Так как сам Родзянко принадлежал к либерально-масонскому подполью и даже участвовал в заговоре против Царя, его неосведомленность в этом вопросе свидетельствовала, что беспорядки, начавшиеся 23 февраля, были организованы не либерально-масонским подпольем (которое в это время готовило свой заговор), а германо-большевистским альянсом, поднявшим восстание против законной Русской власти. Однако, как показали дальнейшие события, либерально-масонское подполье с радостью поддерживало антирусское восстание, руководимое германскими агентами и большевиками, пытаясь использовать его плоды в своих интересах. Причем очевидно, что многие деятели либерально-масонского подполья совершенно ясно понимали характер и источники финансирования революционных беспорядков, сознательно закрывая на это глаза (собственно, на это и намекает сам Родзянко).

После 14 февраля германо-большевистский альянс проводит преступную операцию по организации массовых беспорядков в Петрограде. На этот раз поводом для беспорядков было решено сделать голод. По архивным документам совершенно очевидно, что Петроград был достаточно хорошо снабжен продовольствием и хлебом, но вдруг в ряде рабочих районов внезапно обнаруживается недостаток хлеба. Оказалось что хлеб у лавочников скупили по большим ценам какие-то темные личности и увезли из города. Другие подобные же личности появились среди рабочих и пытались подбить их на забастовки и демонстрации, предлагая деньги в забастовочный фонд и отдельным рабочим-активистам. Проведя такую подготовительную работу, германо-большевистский альянс начал новое выступление сразу же после отъезда Царя в Ставку 22 февраля.

Уже 23 февраля подрывные элементы провели очень действенную, хорошо организованную антиправительственную демонстрацию. Началась она утром и проходила в форме оживленного движения организованных толп с тремя главными пунктами сбора — Знаменская площадь, Невский проспект, Городская Дума. Люди в толпах как бы шли по своим делам, заунывно повторяя: «Хлеба, хлеба…» Так продолжалось целый день. По словам петербургского градоначальника, толпа как бы стонала: «Хлеба, хлеба…» Причем лица оживленные, веселые и, по-видимому, довольные остроумной, как им казалось, выдумкой протеста».646 Форма демонстрации поставила в тупик полицию. И население, и полиция прекрасно знали, что хлеб и продовольствие в городе есть, голода не было, достать можно было все — к хвостам привыкли. В городских складах находился запас ржаной и пшеничной муки на 10-12 дней, кроме того, мука имелась еще и в пекарнях. «Военные запасы в счет не шли, и в крайнем случае можно было бы и ими воспользоваться».647 Более того, в Петроград шли эшелоны с дополнительным количеством муки. Вместе со «странной демонстрацией» подрывные силы в Петрограде сумели поднять на забастовку 128 тыс. рабочих, большевики призывали к проведению всеобщей забастовки.

24 февраля подобная «странная» демонстрация продолжилась. Через Неву, обходя стороной наряды полиции, двигались беспрерывные вереницы людей. На Литейном, Знаменской площади по Невскому от Николаевского вокзала и в других местах сосредоточились большие массы праздного народа, движением которых руководил невидимый дирижер. Кое-где виднелись красные флаги и лозунги «Долой войну!», «Долой Самодержавие!» Прекратилось движение трамваев, не ходили из возчики. В результате были вызваны войска, и поддержание порядка в столице перешло в руки командующего войсками Петроградского округа Хабалова, подчинявшегося непосредственно Ставке.

25 февраля началось хорошо. Работали магазины. Трудности со снабжением продовольствия не было. Хлеб имелся в достатке. Сенная площадь была переполнена продуктами. В изобилии продавались дешевые и вкусные колбасы.

Однако характер выступлений изменился. По данным городских властей, во многих местах стали появляться «ораторы» с призывом низвергнуть «преступное передавшееся на сторону немцев правительство». Призывали войска обратить штыки на «изменников» и избивать чинов полиции. Состав толпы был уже иной, преобладали подонки и интеллигентская молодежь с немалым процентом молодых евреев.648

25 февраля все продовольственное дело столицы решением правительства князя Голицына было передано городскому общественному управлению,649 что в значительной степени ослабило государственную власть над городом.

Полицейские сводки тревожно констатируют рост беспорядков. Бастовало уже 240 тыс. рабочих. С 10 часов утра бастующие рабочие разных районов города направились на Невский проспект, где проводится демонстрация с красными флагами и пением революционных песен. Несмотря на попытки полиции разогнать демонстрацию, беспорядки были прекращены лишь вечером. Причем со стороны демонстрантов в полицию неоднократно стреляли из револьверов. Полиция стремилась навести порядок и отобрать красные флаги. В борьбе с толпой, подстрекаемой темными элементами, погиб ротмистр Крылов, получили пулевые ранения 3 полицейских. Кроме этого, толпа напала и избила полицмейстера полковника Шалфеева и 4 полицейских.

К вечеру страсти накалились еще больше. Были вызваны войска и возле Гостиного Двора дан залп по толпе, после чего она разбежалась, оставив на земле 2 убитых и 10 раненых (один из которых умер в больнице).650

Министр внутренних дел Протопопов явно не владел ситуацией. 26 февраля он пытается убедить Царя, что положение в городе в целом контролируется и что 27-го числа часть рабочих собирается прекратить забастовку. Но даже по его рапорту видно, что положение критическое.

На Литовской улице, Знаменской площади, на пересечениях Невского с Владимирским проспектом и Садовой улицей образовалась огромная толпа, среди которой ходили подстрекатели — революционеры и немецкие шпионы. В некоторых местах из толпы летели камни, сколотый на улицах лед. Войска сделали залп в воздух, но это не оказало никакого воздействия на толпу, а только вызвало издевательские насмешки. Следующий залп был уже боевыми патронами, снова — убитые и раненые, большую часть которых толпа, разбегаясь, уносила с собой. А тем временем революционеры и германские шпионы, укрываясь за угловыми домами, продолжали обстреливать воинские части, провоцируя их на использование оружия.