Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов

– Погодите… – пробормотал я, – быть не может! Это… это неправда же, да? – я посмотрел в их лица, ища ответ.

Акира опустила голову, Читосе отвернулась, и только Майко выдержала мой взгляд.

– Я вчера поняла, – сказала она, – хотела тебя во сне придушить. Было бы быстро и даже не больно. Но рука не поднялась. Да и… ты же говоришь, что надо через рот разговаривать, а потом уже действовать, так мы вот… собрались, чтобы обсудить.

– Ох ты ж боже мой… – В голове галопом неслись мысли, сбиваясь в табун и наворачивая круги. Кровь. Это точно кровь, у меня нет других способностей. Кровь, больше крови богу Крови. Арргх.

– Стоп! – поднимаю руку я. – Вы же не думаете, что я специально, я бы никогда…

– Не думаем, – криво усмехается Майко. – Если бы думала, я бы Зажигалку вчера ночью не остановила.

На мой вопросительный взгляд она развела руками в стороны, копируя жест Акиры во время призыва инферно, и губами произнесла: бум!

– Мля… – потрясенно сказал я и посмотрел на гостевой домик совершенно другими глазами. Деревянные стропила. Бамбуковые перегородки и рисовая бумага. Инферно. Перед глазами встал ревущий столб пламени из моих воспоминаний и Акира, разводящая руками. Но почему? Да, моя кровь могла послужить как афродизиак, возбудить и раздвинуть границы, но честно говоря, иногда и алкоголь дает такой же эффект, это не повод убивать самогонщика… или? Я вспомнил шуточку Майко про мага-менталиста, и все встало на свои места. Свобода воли. Вот оно что. Я взглянул на свои руки. Кровь пульсировала внутри, в венах и артериях. У взрослого человека почти пять литров крови, сколько этой гадости во мне – не знаю.

– У нас есть доказательства этой теории? – спросил я. – Я не оправдываюсь, нет. Мне надо понять.

– Пока нет. Кроме того, что поведение у всех… – Акира обвела взглядом присутствующих, – явно нетипичное.

– У меня вот вчера рука не поднялась тебя придушить, – пожаловалась Майко, – обычно такого не случается.

– Хорошо. Жаль, что не поднялась, конечно, но хорошо. – Мельком мелькнула мысль, что будь Майко порешительней – и возможно, утро этого дня я бы уже встречал в другом мире. Или в преисподней.

– Я… я, кстати, тоже не лесбиянка, – сказала Читосе, – а после того… случая у меня совсем влечения не было, понимаете? Я думала, может, это потому, что Син – он младше меня и у меня материнский инстинкт какой-то, понимаете? Я вообще не думала, что у меня когда-то снова получится, ну, с мужчиной быть. А девушки меня не привлекают… то есть не привлекали. Раньше. А теперь… – она вздохнула.

– Мне-то все равно, – сказала Майко, – мужчина, женщина, девушка или старик. Как говорил Миямото Мусаси, воин, вышедший на путь секса – даже если сам Будда встанет на твоем пути – трахни его!

– Майко, там немного о другом речь, – мягко поправила ее Акира. Майко только рукой отмахнулась.

– Но вот так вот, как вчера… даже у меня «модус операнди» немного в сторону ушел. Не, Син, взгляни фактам в лицо – ты со своей кровушкой нас вчера всех изнасиловал. Это как подсыпать девушкам в чай возбуждающее, чтобы воспользоваться их состоянием. – Майко достала пачку сигарет, ловко, щелчком пальца, выбила одну и кинула пачку Акире. Акира поймала пачку в воздухе, достала сигарету, передала пачку Читосе. Зажгла небольшой огонек на кончике пальцев. Все закурили. Надо же, подумал я, Читосе курит. Хотя от таких вот новостей и я сейчас закурю.

– Простите меня. – Оправдываться смысла не было. Да, не знал, и что? Незнание не освобождает от ответственности. Кроме того, мог бы и подумать. Головой пошевелить и понять, что вот не бывает такого, чтобы три (три!) красивых девушки, нет даже три красивых женщины сразу вот на тебя в душе и набросились, хотя ничего не предвещало. Такое только в хентай-манге для озабоченных подростков бывает. Или в немецком кино про сантехников. Там приходят в дом и сразу – «На, йа, дас ист фантастиш!».

И шуточки Майкины не в счет, она ж троллила меня, поддевала, ежу понятно, что не собиралась она мелкого пацана, еще школьника по-серьезному соблазнять. Ну, ладно – Майко могла. Она – могла. Но остальные? И потом, я же знаю, как все было бы, даже если бы я был подходящим объектом для этого соблазнения. Майко бы договорилась с остальными, и нас просто оставили одних где-нибудь ближе к ночи. На полчаса. Но вот так, чтобы все втроем в душ вломились… тут-то ты и должен был заорать: «Полундра!»

Но нет, приятно испытывать иллюзии, что ты – царь и бог, и вообще настолько яркая личность и индивидуальность, что все вокруг прямо сами хотят тебя, вот прямо «Син, я хочу от тебя ребенка!» и «возьми меня здесь и сейчас!».

Я встал, подоткнул кимоно вокруг колен и не спеша, понимая груз ответственности, пал в догэдза.

– Простите меня. Я не знал. Приношу свои извинения за то, что позволил своей самонадеянности и безалаберности навредить вам. – Я упер лоб в деревянный настил беседки. Тишина. Где-то далеко стрекочет цикада, денек будет теплый. Я сижу в догэдза и думаю, что если меня сейчас не простят, то в моей этой жизни будет на трех друзей меньше. А друзей много не бывает.

– Встань, Син, – мягко говорит Читосе, – я… я не сержусь на тебя.

– Да вставай уже, хватит своим кимоно пол тут протирать. – Майко.

– Синдзи-кун, прошу встать. Мы затеяли этот разговор не потому, что хотим видеть тебя на коленях. – Акира.

Я встаю. Настроение у меня паршивое. Подумать только, еще несколько минут назад моей самой большой проблемой была ситуация вокруг Джиро-сама и его подковерной возни с бульдогами.

– Я… уполномочена сказать, что мы не держим зла, Син, не так уж все было и плохо. Вопрос не в том, что было вчера. Вопрос в том, что будет завтра, – сказала Акира, поправляя свои очки, рукой, в которой держала сигарету. Жест был легким и аристократическим одновременно. Какие красивые девушки все-таки меня окружают, мелькнула у меня мысль.

– Завтра? – снова табун мыслей в голове. Что делал бы обычный озабоченный подросток, окажись в него в руках возможность привлекать женщин вот так, по щелчку пальцев? О, да, Повелитель Мух – это даже не начало в этом случае. Да меня убивать надо, сразу, тут же, без переговоров. Теперь их дилемма понятна.

– О, дошло-таки, – усмехнулась Майко, стряхивая