Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник) - Борис Подопригора

Квазимодо встал и отряхнулся:

– «Феня», как пить дать… Пацана нашего, кажись, все же зацепило?

Несколько осколков безжалостно впились в бок мертвеца, остальные пришлись впритирку, разодрав ему в клочья спину и связанные руки. Подошли Панкевич, Веселый, Маугли и Конюх, все обнажили головы. Потом закурили. Теперь они смотрели на убитого товарища совсем не так, как до «разминирования». Теперь в их взглядах было гораздо больше чего-то человеческого.

Панкевич обернулся к Конюху:

– Коняев! Накрой его брезентом. Вот и все. Отвоевался, братишка.

Маугли задумчиво и грустно смотрел на покойника:

– Он же такой тихий-тихий был… Ни одного духа не завалил, а смерть принял… лютую такую… Не позавидуешь.

– Не завалил?! – оскалил зубы Квазимодо. – Так мы завалим! И будем долбить этих сволочей, пока всех, под корень!.. Сегодня же – село чистить пойдем, там и…

– Сегодня вряд ли, – покачал головой Панкевич. – Сегодня уже не успеем. На «выезде» много, и с «вованами» не успеем договориться. Завтра с утра, я думаю…

– У нас случай был, – задумчиво сказал Квазимодо, успокоившись. – В декабре вытаскивали солдата из развалин. Дураки были, без опыта. Пацана еле от земли отодрали. Накануне слякоть была, а тут морозец вдарил. Ну и примерз наш солдатик крепко-накрепко. Подняли его, глядим, а под ним – «фенька», нас дожидается. Вот она – смерть. Ребрышками поблескивает. Ну мы так и встали, в убитого вцепились, заклинило нас… А пронесло. Рычаг у «феньки», оказывается, ледком прихватило, оттого и не рванула…

Панкевич кивнул и махнул рукой, прекращая разговоры:

– Ладно, хорош… Родионенко! Опять мечтаешь? Снова в свой Питер «улетел»? Числову там уже, наверное, икается от твоих медитаций…

…Словно эхо далекого взрыва под трупом рядового Малецкого вышвырнуло из дремы капитана Числова – он рывком сел в кресле, оглядел шикарное кафе, интерьер которого просто ни в малейшей степени не мог ассоциироваться с пейзажами Чечни, потряс головой и увидел прямо перед собой лицо Дыли:

– Э… Э… Чисел?! Ты чего? Вздремнул, что ли? Не спи, брат, замерзнешь. Разморило тебя? Сейчас я тебя взбодрю. Тема есть!

– Какая тема? – покрутил шеей Числов, с трудом отходя от короткого странного забытья. Дылев самодовольно заулыбался:

– Короче, Лена… В общем, мы с Леной решили тебе маленький подарок сделать, чтобы ты хотя бы вечерок один оттянулся по-людски. Все красиво будет… Да не спи ты! Короче. У Лены есть подруга – Анька. Она… В общем, у нее тоже мужа завалили, он бензином торговал, еще чем-то там… Они так себя и называют – «клуб первых вдов». Та-акая… Сечёшь?

– А я-то тут?.. – не понял Числов.

Дылев махнул рукой:

– Сейчас поймешь! Они сегодня в ночной клуб собирались. В самый навороченный, в «Плазу». А Аня два дня назад своего охранника личного уволила. Точнее, не охранника, а… ну, типа помощника-секретаря…

– Типа тебя, – уточнил Числов.

– Ну… – повел головой Сашка. – Типа не типа… Я уж не знаю, что там вышло. Но, в общем, не могут же они одни в этот клуб тащиться – не по понятиям и вообще неприлично. Стали думать, кого подтянуть. Знакомых-то много, но, знаешь, приглашения обязывают… А тут – ты. Лучший вариант. Ленка созвонилась – сейчас Анна подъедет и…

– Не-не-не, – замотал головой Числов и даже попытался встать из глубокого кресла. – Ты что такое плетешь, Дыля? Какая «Плаза»? Саня, ты представляешь, сколько у меня денег на кармане? Ты что?

Дылев вздохнул и посмотрел на Сергея как на контуженого:

– Чисел, какие деньги? Я тебя умоляю…

– Погоди, Саня…

Однако возразить толком Числов не успел – к их столику подошли Елена Андреевна и еще одна женщина – помоложе и, пожалуй, поинтереснее дылевской хозяйки. То есть не то чтобы покрасивее, а… поаристократичнее, что ли. Эти две женщины просто представляли собой два отличающихся друг от друга стиля.

Сергей вздрогнул. Он давно, конечно, изголодался по бабам, а тут… А тут было где глаз «похарчить». Состоялась короткая церемония представления:

– Анна… Дмитриевна.

– Сергей… Николаевич.

Елена Андреевна залилась жизнерадостным смехом и тряхнула якобы беспорядочно (а на самом деле очень стильно) уложенными локонами.

– Вы прямо как на официальных переговорах.

При этом Елена искоса с лукавинкой глянула на Анну: мол, как? Хорош? Мол, ничего для любимой подруги не жалко.

– Так, – похоже, Елена Андреевна решила взять бразды правления в свои руки. – Все на самом деле очень кстати. Сергей, мы действительно хотели заглянуть сегодня в «Плазу», и вы просто обязаны – как офицер – нас туда сопроводить. «Плаза» – хорошее место, и вам понравится. Я уверена.

– Не сомневаюсь, – хмуро откликнулся Числов. – И я очень благодарен. Только…

– Что «только»? У вас уже есть какие-то планы?!

– Нет, – покачал головой Сергей. – Дело не в этом. Извините, но… Просто мне это не совсем по карману.

Анна в первый раз взглянула ему прямо в глаза:

– Это… единственная причина?

Числов нахмурился, чувствуя себя полным валенком и провинциалом и вообще черт знает кем.

– Да… Но она – достаточная.

Он очень злился на себя и на Дылю. Больше, конечно, на себя. Вроде – все правильно говорит, а получается все равно, будто ломается, словно пряник тульский. А с другой стороны – в кабак за бабский счет? М-да…

Анна переглянулась с Леной и неожиданно очень хорошо и естественно, очень как-то по-доброму и по-человечески улыбнулась:

– Тогда будем действовать в рамках спонсорской программы «Отечественный бизнес – родной армии». Вы же там нас защищаете?

– Нам положено, – не сдавался Числов.

– И нам положено, – почти хором отреагировали дамы.

Сергей снова открыл было рот, но тут к их группе подошел невысокий усатый человек в дорогущем костюме, правый пустой рукав которого был засунут в карман пиджака.

– Лена, Аня… Приветствую.

Поодаль от однорукого держались три охранника с напряженными лицами.

– Володенька! – Елена Андреевна всплеснула руками и тихонько коснулась губами щеки подошедшего. Анна же лишь кивнула – она, казалось, была чуть менее обрадована встречей, чем подружка.

– Как дела?

– Как жизнь? Все хорошеете?

Между двумя женщинами и мужчиной завязался короткий светский треп, а Дылев и Числов стояли молча, как… Как будто они вообще стояли не здесь.

– Кстати, Аня, – «вспомнил» усатый, – я сейчас Исмаила мельком видел. Он сказал, чего-то там у вас… Помощь не требуется?

– Нет, Володенька, спасибо… Обычные рабочие моменты. Увидимся сегодня с ним… Он вроде в «Плазу» вечером заглянуть хотел – наметим пути решения.

– В «Плазу»? – заломил бровь однорукий. – Я, может, тоже заеду… Только шумно там…

Неожиданно этот человек перевел острый взгляд на Числова и спросил:

– Из Чечни?

Сергей даже не успел удивиться его проницательности, просто молча кивнул.

Однорукий усмехнулся – с юмором, но вместе с тем как-то по-волчьи, и перевел взгляд снова на Анну:

– Так вы капитана-то с собой и берите. Исмаилу по кайфу будет. Серьезно. А то к нему оттуда только «родственники» ездят. Достали всех уже… Ладно… Ань, смотри – если что – телефон ты знаешь. Звони, не стесняйся.

– Спасибо, Володя.

Усатый отошел, и обе женщины чуть заметно с облегчением вздохнули.

– Кто это? – спросил Числов.

– Это Кумарин, – объяснила Елена Андреевна и, поняв, что фамилия ничего не поясняет Числову, добавила: – Самый-самый главный среди «тамбовских», да и вообще… Среди всех из того мира. Теперь – один из крупнейших бизнесменов, как раз по бензину. Анькиного покойного мужа хорошо знал.

– Да уж, – сказала Анна с очень странным оттенком в голосе. – Куда уж лучше…

– А что за Исмаил? – снова спросил Числов.

Анна Дмитриевна чуть нахмурила брови:

– Исмаил – он… чеченский бизнесмен. Самый тут серьезный. Кстати, мне действительно с ним в «Плазе», может быть, придется парой слов перекинуться. Сергей, а вы как раз рядом будете – как «специалист по Чечне»?

Числов слышал, что Анна юморит, но юморит только наполовину. «Господи, – подумал он про себя. – Ну чего я выделываюсь? Люди по-людски приглашают посидеть и выпить… Когда еще такая возможность будет?»

– У меня даже «гражданки» нет! – выдвинул свой последний аргумент Сергей.

– Не вопрос! – заверещали дамы хором. – Экипировка – наша проблема.

Числов взглянул в глаза Анне и утратил окончательно все остатки воли и сопротивления. Собственно говоря, эти остатки растворились в ее глазах…

…Дальше началось какое-то безумие – самое настоящее. Они вихрем промчались через несколько магазинов и бутиков – Числова обряжали, словно Кена для куклы Барби. На ценники он предпочитал не смотреть, потому что, когда один раз все же глянул, ему чуть не стало плохо. Единственно, почему он терпел и не вспылил, – наверное, потому, что чувствовал какое-то очень искреннее удовольствие, которое получали женщины, играя в эти «обряжалки». Они раскраснелись, смеялись и просто разливали вокруг себя какую-то позитивную энергию.