Саша Черный. Собрание сочинений в 5 томах. Т.3 - Саша Черный

Очевидно, прославленная всеми советскими рупорами, пролетарская литература не так уж богата, чтобы отказываться от духовного наследия своих врагов… И не один сознательный комсомолец тайно вздохнет, знакомясь по книгам Куприна с благостным и привольным бытом прошлого.

Никакие нарочитые советские предисловия не помогут, как ни насилует, ни уродует изуверская доктрина быт и правду, — тяга к простой, уютной и теплой жизни — превыше всего…

За рубежом творчество Куприна так же полнозвучно и красочно, как и в былые годы.

Зоркая память его насыщена русским прошлым, и богатство это неиссякаемо: это тот духовный капитал, которого, увы, нет, — не по их вине, конечно, — даже у самых одаренных молодых.

С особым вниманием читаем мы новые главы из романа „Юнкера“, — словно противовес мирной эпохи, когда можно было позволить себе роскошь смелого осуждения темных сторон жизни („Поединок“), — в „Юнкерах“ каждая страница дышит любовью к безвозвратно ушедшему, овевает мягким лиризмом каждую бытовую деталь:

— „Что имеем не храним, потерявши плачем…“»

Дузе Э. (1858–1924) — итальянская актриса, завоевавшая мировую славу в конце XIX в. Гастролировала в России в 1891–1892 годах. «Псалмы» Давида — сборник иудейской религиозной лирики, которым открывается третья книга «Библии». Сложился он, по-видимому, в послевавилонскую эпоху (не ранее 6 в. до н. э.). Авторство приписывается иудейскому царю Давиду. Сам автор смутно помнит содержание своего первого очерка «О закулисной театральной жизни», который появился в печати 20 декабря 1889 года. — Сведения эти, действительно, не совсем точны. Первая публикация А. Куприна — рассказ «Первый дебют» — состоялось 3 декабря 1889 года в «Русском сатирическом листке». …автор через объявления в газетах разыскивает на чужбине тома своих сочинений. — Это не выдуманный факт: в эмигрантских газетах той поры мне попалось такое объявление: «Куплю тома I, X, XI соч. А. И. Куприна Моск. Книгоиздат. „Земля“» (довоен. вр.) адр. Куприну «Русская газета» (РГ. 1925. 1 января). …три этапа «Приневский край», «Общее дело» и «Русская газета». — Об этих органах белогвардейской и эмигрантской печати, в которых довелось самым активным образом сотрудничать А. И. Куприну, говорится в его статье «Три года», написанной к трехлетию выхода «Русской газеты»: «Я с удовольствием вспоминаю те возбужденные, беспокойные и, теперь издали, такие светлые и веселые дни, когда „Русская газета“ впервые начала выходить в свет еженедельным изданием. Однако тогда нелегко приходилось малой редакционной кучке. Сами фальцевали листы, сами заключали в бандероли, сами, от руки делали адреса и сами развозили по киоскам. Теперь это напомнило мне конец 19-го года, когда мы с генералом Красновым выпускали для фронта С<еверо>-За<падной> армии газету „Приневский край“, везя за собой гуттенбергов станок, с ручным колесом, из Гатчины в Ямбург, а оттуда в Нарву и Ревель… и начало 20-го года, когда „Новая русская жизнь“, выходившая в Гельсингфорсе, вся помещалась в двух чуланчиках: и наборная, и типография, и редакция… А потом в последние дни „Общего дела“… В нем до самого конца остались лишь настоящие журналисты. Бездарные словоблуды и полуграмотные ловкачи убежали, как крысы с корабля, при первых неблагоприятных признаках. Эти четыре года тем навсегда останутся милыми и дорогими для моей памяти, что основным их принципом была печатная борьба с большевизмом, борьба прямая и открытая, без заигрывания, уверток и задних лазеек на всякий грядущий случай. И тем привязала меня к себе „Русская газета“, что предоставила мне полную свободу высказывать мои мысли. Лично мне это удовольствие принесло мало пользы. Говоря о монархизме в разрезе идеологии, заступаясь за скорбные исторические тени, подвергаемые оклеветанию, я приобрел кличку монархиста, и уличные мальчишки уличного журнализма тыкали в меня на моем чистом пути пальцем и кричали: „Вот идет монархист, вот идет черносотенец, вот идет мракобес“. Да Бог с ними, впрочем» (Русское время. Париж. 1926. 13 июня).

РГ. 1925. 26 февраля. Поводом для написания данной статьи послужило, по-видимому, известие о смерти В. Я. Брюсова…парнасский сноб, так умело имитировавший поэта. — Многие современники Брюсова были поражены несовпадением его личности как человека и притязанием на роль вождя символизма, великого знатока и безупречного мастера поэзии. Недаром отзывы и суждения о нем зачастую жестоко-нелицеприятны. Одно из них принадлежит Л. Н. Андрееву: «Он очень талантлив там, где он аппарат для писания стихов, искусный механизм, который на ночь разбирают, кладут в керосин, а утром смазывают из масленки. Там же, где он должен быть человеком, он просто скотина» (Литературное наследство. Т. 72. М., 1965. С. 309). …тютчевская цензура. — В последние годы жизни Ф. И. Тютчев занимал пост председателя Комитета иностранной цензуры. Известно, что Брюсов, после вступления в партию большевиков, некоторое время тоже служил в цензурном ведомстве. Как пишет современник: «Брюсов очень стеснялся своего цензорства, дававшего ему кусок хлеба» (Осоргин М. А. Воспоминания. Повесть о сестре. Воронеж, 1992. С. 209). А. И. Куприн так сказал о восприятии «красной цензуры» в эмигрантских кругах: «Но внимательный здешний читатель, умеющий видеть самую жизнь за печатными строками, познает о подсоветском бытии с его скукой, глупостью и ужасом, с затаенной всеобщей ненавистью к скоморошному правительству гораздо больше, чем он мог бы почерпнуть из советских газет и осторожных сообщений приезжающих. Видите ли: русский одаренный писатель не может лгать. А если лжет под хлыстом, то у него выходит не мелодия, а ряд диссонансов, откровенно режущих уши. И на это уже жалуются красные цензоры, умеющие оттяпывать своими ножницами головы, но бессильные перед художественной мыслью». …стал из Павла Савлом. — Здесь иронически переиначено известное библейское выражение «превращение Савла в Павла». Иудей Савл, бывший ярым гонителем христиан, стал после чудесного видения свыше проповедником христианства — апостолом Павлом. Дмитрий Цензор — см. с. 412. Годин Я. В. (1877–1954) — посредственный, но активно печатавшийся в петербургской прессе стихотворец. Его имя, так же как имя Д. Цензора, стало олицетворением всепроникающей банальной посредственности. См., напр., эпиграмму А. И. Куприна:

Не тем я угнетен, что Пушкин благороден,Что солнце яркое сменяют дождь и гром,Но, собирательный, зачем же пишет ГодинО Божьих чудесах сосновым языком.

(Бич. 1916. № 6. С. 3.)

«Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам» (Стихи 1912–1918) — были изданы отдельной книгой в Москве в 1918 году. В. Ходасевич дал этому экспериментальному сборнику уничтожающую оценку: «По системе того же „исчерпывания возможностей“ написал он ужасную книгу: „Опыты — собрание бездушных образчиков всех метров и строф. Не замечая своей ритмической нищеты, он гордился внешним, метрическим богатством. Как он радовался, когда „открыл“, что в русской литературе нет стихотворения, написанного чистым пэоном первым! И как простодушно огорчился, когда я сказал, что у меня есть такое стихотворение и было напечатано, только не вошло в мои сборники“» (Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник. М., 1991. С. 286). Такого Брюсова <…> мы без сожаления и горечи можем отдать большевикам. — Метаморфоза, произошедшая с Брюсовым после революции, — вступление в партию большевиков, служба в советских организациях (Наркомпрос, Гукон) — многим казалась неожиданной и необъяснимой. «Часто сталкиваешься с обвинениями Брюсова в продаже пера советской власти, — писала М. Цветаева. — А я скажу, что из всех перешедших или перешедших-полу — Брюсов, может быть, единственный не предал и не продал. Место Брюсова — именно в СССР. А вспомнить <…> его утопию „Город будущего“. Его исконную арелигпозность, наконец. Служение Брюсова коммунистической идее не подневольное: полюбовное» (Цветаева М. И. Об искусстве. М., 1991. С. 152).

РГ. 1925. 18 марта. На скоропостижную смерть А. Т. Аверченко, скончавшегося в Пражской городской больнице 12 марта 1925 года, откликнулись почти все печатные органы зарубежной России. В Париже состоялся вечер памяти Аверченко, устроенный 24 марта 1925 г. литературно-артистическим кружком, в котором в числе других писателей и артистов принял участие Саша Черный. В эти дни им было написано стихотворение «Сатирикон», посвященное А. Аверченко, и две статьи, опубликованные в РГ и ИР. «Simplicissimus» — немецкий еженедельный иллюстрированный сатирический журнал (1896–1914. …никому неведомый харьковский провинциал. — Аверченко редактировал в 1916 году в Харькове сатирический журнал «Штык». Многие из тех, кто знал Аверченко, отмечали украинские истоки его юмора и характера: «в такую среду вдруг свалился, — откуда-то из харьковских бахчей, с какой-то станции Алмазной, из неторопливой, по-доброму хитрой и по-хитрому умной Хохляндии — какой-то молодой человек, с крепкими зубами, с голосом вкрадчивым и порой мягко (этот недостаток к нему „шел“) спотыкающимся» (Горный С. Аркадий Аверченко // Возрождение. Париж. 1926. 5 апреля). Гуревич И. Я. (1882 — после 1931) — писатель-сатирик, фельетонист. Ландау Г. А. (1883–1974) — писатель-юморист, в своих рассказах копировавший манеру Аверченко. …юмор Аверченко был несомненно оздоровляюще полезен. — Общественная роль «Сатирикона» и его редактора была осознана современниками много позднее. К примеру, вот что написал Евгений Хохлов в статье «„Сатирикон“ и сатириконцы»: «Думается, что основной причиной успеха „Сатирикона“ и самого Аверченко, помимо несомненной художественности, была именно эта тенденция шутки, простого и веселого подхода к разного рода „проклятым“ вопросам. После „лишних людей“ и „тоски безвременья“, после негодующей сатиры 1905-го года хохотун „Сатирикон“ сразу стал „душой общества“. Это не мешало, однако, ему быть передовым и делать большое культурное дело…» (Русские новости. Париж. 1950. 5 мая). …муйжелевскую мочалку, тянущуюся с января по декабрь. — Муйжель В. В. (1880–1924) — бытописатель народнического направления, писавший в основном о русской деревне. Наиболее крупное произведение Муйжеля — роман «Год» — печатался в журнале целый год.