Фантастика-1988,1989 - Андрей Платонов

Однако сетчатка глаза существенно отличается от фотопленки фотоаппарата, и не столько составом, сколько способом реакции на экспозицию. В фотопленке после экспозиции появляется так называемое скрытое изображение. Явным, видимым оно становится только после проявления в специальных растворах-проявителях, а для длительного сохранения проявленного изображения его нужно еще и закрепить в другом растворе. На сетчатке изображение «проявляется» сразу в процессе экспозиции, то есть как только человек сфокусировал глаз на каком-нибудь предмете… и через одну шестнадцатую долю секунды исчезает. Сетчатка как бы фотопленка, которую шестнадцать раз в секунду экспонируют, проявляют, смывают, наносят новый фотослой, на него экспонируют новое, слегка сдвинутое изображение, проявляют и т. д. Это позволяет глазу «обшаривать» неподвижное или следить за подвижным предметом, посылая в мозг серию изображений непрерывно изменяющегося вокруг нас мира. Такая способность любого фоточувствительного материала — проявление изображения в процессе экспозиции и его самопроизвольное исчезновение через какое-то время — называется фотохромией. Пленки или стекла, обладающие такими свойствами, называются фотохромными, и многие «очкарики» о них знают давно — очки с фотохромными стеклами появились лет десять-пятнадцать назад. Их стекла темнеют на ярком свету, а в комнате или в тени просветляются. Если на такое стекло в тени наложить какой-нибудь трафарет, лезвие бритвы, например, и на несколько секунд осветить ярким светом, то лезвие отпечатается на короткое время в виде негативного изображения. О фотохромах мы поговорим подробно попозже, а сейчас вернемся к сетчатке глаза.

Когда из нее впервые выделили вещество, отвечающее за поглощение света и преобразование его в нервные импульсы, из которых в мозгу создается видеообраз, оно оказалось ярко-красного цвета. Поэтому его долго называли зрительным пурпуром. Пробирка со зрительным пурпуром на свету довольно быстро из ярко-красной становилась бледно-желтой. Зрительный пурпур обесцвечивался необратимо и в темноте не восстанавливался. Теперь известно, что это вещество состоит из молекул белка, который называют родопсином. Точнее, это ретиналь-белковый комплекс, так как к молекуле белка прикреплен ретиналь (известный нам витамин А), и именно этот комплекс имеет способность поглощать видимый свет и преобразовывать его. Отдельно белок и отдельно ретиналь таким свойством не обладают.

Но почему в глазу животных родопсин восстанавливается после экспозиции светом, а в пробирке нет? Почему в сетчатке живого глаза он ведет себя как фотохром, а в пробирке как фотоматериал, похожий на обычный фотографический? В «живом» глазу родопсин восстанавливается за счет специального фермента, вырабатываемого организмом, а в пробирке его нет. И в мертвом организме он перестает вырабатываться. Вот на что рассчитывал Кюне: в отруб… э… в отделенной от туловища голове фермент должен перестать вырабатываться, и изображение на сетчатке по должно стираться за счет появления новых молекул родопсина.

Другой ученый доказал, что это действительно так. Он сажал кролика перед ярким окном с несколькими оконными рамами, фиксировал его голову на некоторое время так, чтобы кролик смотрел только на окно. Затем убивал животное, отделял голову (ученые придумали для этого процесса красивое слово «декапитировать»; «капитис» — голова, а приставка «де» всегда означала удаление) и извлекал глаза. Далее все как у Кюне. Изображение переплета было видно ясно, но не четко — процесс восстановления, хоть и небольшой, идет какое-то время после смерти и размывает изображение.

Если в темноте нанести родопсин в виде тонкого слоя на стеклянную пластинку, то можно получить фотопластинку одноразового действия. Изображение на ней проявится сразу в процессе экспозиции, а зафиксировать его можно быстро, высушив слой, то есть удалив воду. Без воды биологические процессы, как правило, не идут. Конечно, такая фотопластинка непрактична, качество изображения неважное, а главное — где брать глаза для серийного выпуска? Родопсин, как и любой белок, нестоек, и пленка хранится недолго. Но вот что интересно: если сухую пленку увлажнить, то изображение на ней исчезнет, и можно ее еще раз экспонировать. Как фотохромную! Короче, все не так просто в необыкновенных фоторегистрирующих материалах, особенно биологического происхождения. Но… Новые материалы нужны! Нужны взамен традиционных фотоматериалов на основе солей серебра. Потребление серебра на земле растет быстрее, чем добыча. Приходится выделять серебро из отработанных фиксажных растворов и применять экономные технологии.

С появлением лазеров и с ними новых направлений в науке, таких, как оптоэлектроника, интегральная оптика, голография и т. д., появилась необходимость в совершенно новых фотоматериалах.

Основой фоточувствительного состава по-прежнему являются соли серебра. И способ проявления остается «мокрым», то есть растворы проявителя и закрепителя необходимы для получения качественного изображения. Даже знаменитый «Поляроид», фотоаппарат, из которого готовая цветная фотография появляется фазу после экспозиции, использует такой же химический процесс проявления-закрепления.

Сейчас почти сорок процентов всех выпускаемых фотоматериалов используется для копирования книг, журналов, чертежей, документов, схем и т. д. Как правило, изображение их уменьшается во много раз, а воспроизводятся для чтения на специальных увеличивающих аппаратах. Для этого используются высокоразрешающие фотопленки или специальные микрофиши — гибкие фотопластинки. Фотоматериала для целей копирования требуется очень много. Чем заменить «серебряный» фотоматериал?

Чем лучше фотоматериал, тем больше информации можно записать на одну микрофишу. Например архивный материал, копии редких книг, справочники и т. д.

Исследование и разработка фотохромных материалов ведется уже третье десятилетие, но идеального материала, который удовлетворил бы всех, пока не найдено. Фотохромный материал можно использовать и как оперативную память, и как элемент обработки оптической информации, и как материал для экранов больших «дисплеев, величиной с киноэкран, и для многих современных систем оптоэлектроники и оптических компьютеров будущего.

Еще во времена Александра Македонского были известны вещества, которые изменяли свой цвет в зависимости от яркости дня, и это помогало определять военачальникам начало военных действий. Таким веществом пропитывали платки или нарукавные повязки, и смена цвета являлась сигналом к началу атаки. Это был и первый простейший люксметр — измеритель яркости.