Невозвращенцы - Михаил Черных

Задумчиво проводив взглядом проплывающее мимо место падения, Максим подсел к вознице и спросил:

— Рабы?

— А то как же? Рабы.

— А почему не свободные?

— Да кто ж сюда пойдет то? Даром то?

— Как задаром?

— Та ты что, совсем не серый? Вот бывает же… Гляди сюды. Мы то, за переход, ни монеты не заплатили. «Каждый может к мудрости прикоснуться…» Во как волхвы глаголют! А камушек то, он не сам по себе откалывается.

— Ну ведь его продают…

— Да тож мало совсема. Вот и получается, что только рабы и колют.

— А тогда, раз это не самоокупаемое производство, за счет чего оно существуют?

— Чего? — не понял возница.

— Кто платит, говорю, за это все?

— А… Так тож князья и платят. Великие, что в престольных городах сидят.

— Ясно. Убыточное производство, однако имеющее стратегическое значение, — пробормотал себе под нос Максим, после чего задал следующий вопрос. — А рабы откуда?

— Как откуда? Где купили их, оттуда и есть…

— Да нет же! Вообще, как они рабами стали?

— Дык, этого… Кто полон продал, где тать какой завелся, которого не разом на кол ссиживали… Вот и рабы оттуда…

— И это понятно. Основной источник рабов — тюрьмы и пленные, — подумал Максим. — А простого крестьянина, или горожанина, можно принудить к рабству?

— Дак как можно?! — возница даже отвернулся от дороги, чтобы посмотреть на крамольника.

— И то хлеб. В рабство я не попаду, раз до сих пор не попал.

Разговор утих и Максим привалился к горе мягких тюков за спиной. Незаметно для себя он задремал и проспал весь оставшийся отрезок пути. Проснулся он уже в Святой Долине, от жары.

Первой мыслью после пробуждения было «я все еще сплю», так за перевалом все было другим. И воздух — заметно теплее, и природа больше соответствовала южной, и даже время года: за горами осень, уступая место приближающейся холодом зиме, уже заканчивалась, тогда как здесь она только начиналась. И хотя солнце светило одинаково и там и тут, здесь почему-то было гораздо теплее. Максим скинул с плеч теплый полушубок в котором задремал, в горах было холодно и спрыгнул с телеги, понукаемый грузчиками, которые его, кстати, и разбудили своей работой. Размявшись парень задумолся о причинах такого несоблюдения законов природы.

«С одной стороны, если эти горы круговые, скажем как кратер от падения метеорита, то они могут закрыть как стеной некоторую область. Высокие горы предохранят от северных ветров зимой, но с другой стороны, они точно так же предохранят и от теплых летом. И еще. — Максим нагнулся и поторогал камни рукой. — камень не холодный. Не теплый, как в бане, но и не такой ледяной, как следовало бы от этого ожидать. Значит вблизи либо ключи, либо, что вероятнее, действующий или хотя бы непотухший вулкан. Либо я чего-то не знаю, и теплота обеспечивается, к примеру, какой-то магией…»

От размышлений его оторвал старшина каравана, который к человеку с княжеской грамотой относился уважительно, хотя и без подобострастия.

— Мы назад собираемся, остальные забрать товары…

— ?

— Ну чего ли, поедешь далече, проводишь али тут подождешь?

Максим задумался. С одной стороны, ждать еще несколько дней, пока караван полностью перевезет через перевал товары, было пустой тратой времени. А с другой… Страшно. И хотя у него есть княжеская подорожная, но все же Максиму было боязно идти в совершенно незнакомый город одному. Без спутников, даже таких. Благо, если бы это был обычный город, а то — средневековая религиозная столица. Это все равно, что Ватикан на земле. Страна маленькая, а разве можно сказать, что ничего от нее не зависит? Это только Сталин мог позволить себе высказаться «Ватикан сильное государство? А сколько у него дивизий?». Местные бы не поняли.

— Тут вас подожду, — решил Максим.

— Ну и добре. Тогда я с тобой Порошку оставлю, вы за добром последите. Пойдем, избу покажу грузовую. — Последние слова Максим встретил с улыбкой, представив себе эту самую грузовую избу. На больших колесах.

Конечно, ничего такого не было. Грузовая изба оказалась стареньким, покосившимся срубом с протертым до земли порогом, местами протекающей крышей и уже много лет использовалась как склад. Спать охранникам планировалось как придется, лично для себя Максим присмотрел место, куда сложили тюки с его телеги, ну не в смысле принадлежащей ему, а той, на которой он ехал; готовить еду — обложенное камнями кострище в стороне, а отхожее место — простую яму, можно было найти по запаху. С другой стороны, особого комфорта не требовалось — ведь долго жить тут никто не собирался, а десяток дней можно было и потерпеть. Спустя четыре дня, остатки товаров перевезли за одну ходку, караван наконец то отправился в Святоград.

Дорога от похода в горах, которые ровной высокой стеной окружали долину, до ее центра, где располагалось озеро диаметром километра три, на северном берегу которого и стоял Святоград, занимала полтора дня у пешего, чуть больше половины — у конного. С окружающих гор текли многочисленные речки, местные жители в искусственных затонах разводили рыбу, а в окружающем лесу собирали грибы и ягоды. Охоты не было — всю крупную живность выбили еще столетия назад, а новая — не могла перекочевать через горы. К середине пути лес, лиственный кстати — благородные дубы, корабельные сосны росли выше, закончился, и начались обширные поля, на которых копошились люди, одетые в простые, не подпоясанные, рубахи грубого серого полотна. Не поднимая головы, сосредоточенно, каждый из них возделывал небольшой участок, с которого можно было снять до двух урожаев в год, немыслимых в любом другом месте для этих высоких широт.

— Рабы? — утвердительным тоном спросил Максим у возницы и кивнул в сторону согнувшихся на полях трудяг. И получил совершенно неожиданный ответ.

— Нет, что ты! Как можно! Дети!

— Дети? — удивленно переспросил Максим.

Телега как раз проезжала мимо одного такого ребеночка. Ребеночек был еще тот, как говориться, косая сажень в плечах. Черная борода с нитями седины, по щеке пересеченная старым шрамом, натруженные лопатообразные ладони, короткий прицельный взгляд из под мохнатых бровей… Встреть такого детеночка, а точнее детинушку, Максим на узкой лесной тропинке, или в темной подворотне, то рука сама сразу же отдала бы кошелек. «На конфетки мальцу».

— Это дети?

— Конечно! Волховские дети. Каждый, кто приходит внимать мудрости, для волхвов, что дитя. Апосля, коли должно учишься, то уже из детей вырастаешь…

— То есть все послушники работают на полях? Пока не получат следующий ранг? — переспросил Максим. Не дождавшись ответа, поглядев на ничего не понявшего возницу, он перефразировал вопрос более понятными словами. — То есть не дети волхвы уже в полях не работают?

— Кто как…

— Мда… Безрадостно… Копаться в грязи мне не охота. Пусть дураки, кто кроме как руками ничего делать не может, этим занимаются. А я умный… — тихо пробормотал Максим.

Вскоре они подъехали настолько близко, что город из серого пятна на горизонте распался на отдельные здания. Теперь можно было рассмотреть мелкие детали. Питаемые снежными шапками речушки впадали в центральное озеро. На его берегах раскинулись многочисленные деревни, имеющие тенденцию сливаться в огромный средневековый мегаполис, сам Святоград занимал только северный берег. Центром города по праву мог считаться огромный храмовый комплекс. Два огромных стоящих рядом здания, обращенные лицом на юг, составляли довольно гармоничный архитектурный ансамбль с еще двумя парами задний поменьше, расположенных по бокам. Эти шесть почти самостоятельных «районов», они даже были подчеркнуто отделены от остального стеной и полосами пустого, незастроенного пространства («Интересно, а сколько стоит пядь земли в местной столице, если они ею так разбрасываются» — походя пришла в голову Максима мысль), были окружены самым крупным из виденных на Земле-2 городов. Но выглядело это… По рассказам возницы, парень ожидал чего-то такого «просто супер», тем более, что приближались они с самого выгодного направления, с юга, а оказалось… Ничего особенного, сплошное разочарование: серо-коричневая масса каменных и деревянных домов, возвышающийся посредине главный, наверное, храм — нагромождение колонн, куполов, разбавленное блестящими вкраплениями позолоты и стекол. Глядя на привычно задохнувшегося в восторге возницу Максим подумал: «Ну… Для местных, бегающих по лесам и живущим в своих деревянных хибарах, это действительно может казаться красивым. А для того, кто видел восхитительные фотографии Нью-Йорка… Убожество!»

Обогнув озеро по окружной дороге, караван чуть отклонился от прямого пути к воротам города храмов, и втянулся в одну из ничем не примечательных деревенек. Это и был конечный пункт маршрута. На следующий день, по светлому времени, телеги разгрузят, разнесут товары по амбарам, взамен положат другие и поезд отправится в обратный путь. Поблагодарив водителя, так назывался начальник каравана, и кинув на прощанье пару монет благодарно склонившемуся в ответ разговорчивому вознице Максим в компании еще дюжины разнополых и разновозрастных людей отправился искать в ближайший трактир место переночевать.