Оковы страсти - Розмари Роджерс

— Все это выглядит довольно интригующе, — медленно произнес Николас, заметив, что оба близнеца выжидательно посмотрели на него. Черт подери, чего еще они от него ждут? Какие-то игры для взрослых — смесь притворства и шарады, которых все ждут с таким нетерпением, готовясь приветствовать потом шквалом аплодисментов. Наверное, только он один желает, чтобы все это поскорее закончилось.

Он почувствовал облегчение, когда процесс «Барлоу против Барлоу» закончился менее чем за полчаса: вина миссис Барлоу, которая сбежала с грумом от своего богатого мужа — владельца магазина, была твердо установлена; особенно после того как джентльмен, игравший роль грума, привел несколько примеров, не упуская мельчайших подробностей того, как он объезжал миссис Барлоу, вызвав тем самым взрыв грубого хохота у всей аудитории.

— Ну, каждый знает, как это могло закончиться, — добавил от себя Роджер, — но сейчас настало время для самого последнего скандала, слухи о котором буквально носятся в воздухе. Имена можно даже не произносить — их и так все знают. Ты потом увидишь, как много пари будет заключаться по поводу исхода дела.

— Пожалуйста, покажите номер вашей карточки, сэр. О да, сэр, вы попали в число «счастливцев». Не соблаговолите ли последовать за мной?

— О, дьявольщина! — выругался Николас вполголоса, когда понял, что именно его угораздило попасть в число «счастливцев». Ему, наверное, предназначена роль присяжного, хотя он никогда не любил принимать участия в таких салонных играх и даже не интересовался ими. Однако, к его изумлению, его провели в отделение для обвиняемого.

Все вели себя с умилительной серьезностью, особенно когда дело доходило до соблюдения мельчайших формальностей.

— Заключенный — за барьер… Вам позволяется выступать в собственную защиту… И вы должны торжественно поклясться, отвечая на все вопросы, задаваемые судом, говорить только правду и ничего, кроме правды.

Ну вот, теперь его угораздило стать актером!

— Мы имеем перед собой случай засвидетельствованного изнасилования и принуждения леди, между прочим! Давайте выслушаем и взвесим свидетельские показания, а также все обвинения и оправдания и внимательно изучим каждый факт, прежде чем присяжные вынесут свой вердикт.

— О… это дело чести, джентльмены. Отнеситесь терпеливо к моим последующим словам и выслушайте их внимательно. Нам предстоит найти истину в таком щекотливом вопросе — то ли леди являлась шлюхой, то ли шлюха играла роль леди.

— Господин председатель, джентльмены! Следует ли нам заслушать сначала свидетельские показания, которые подтверждают обвинение, а уже потом задавать вопросы обвиняемому?

— Да, предоставьте нам все факты, не упуская ни малейших деталей, и расскажите обо всех действиях обвиняемого, который так и не понял, то ли леди была шлюхой, то ли шлюха — леди.

«Цель этой игры в загадки и притворных импровизаций теперь уже достаточно ясна, — злобно подумал Николас, — но вот ее подлинный смысл — пока еще нет». Им хочется посмаковать и обсосать все непристойно-сладострастные детали, и для этого они призывали своих безликих «свидетелей» описывать все, что те, по их мнению, видели или слышали, и чтобы сами же объяснили все, что они в состоянии объяснить, — якобы для присяжных, которые должны были прийти к самым достоверным выводам. Временами просто невозможно было определить, кого на самом деле судили — заключенного, находящегося за барьером, или леди, в злом умысле по отношению к которой он обвинялся.

— Говорят, ваша честь, что эта прекрасная леди Анонимус получала удовольствие от того, что демонстрировала свое обнаженное тело солнцу, а также слугам и садовникам. О, не существует ни одного случая изнасилования, в котором нельзя было бы найти каких-то провоцирующих моментов!

— Ходят также разговоры о влечении к борделям, причем только к заграничным, насколько мы слышали, однако это еще не получило своего подтверждения.

— О, но ведь мы должны доверять и собственным глазам, и собственной проницательности, не так ли? Леди Анонимус очень и очень богата! Хорошие манеры и умение держать себя на публике, а также прекрасные навыки верховой езды — все это ей тоже присуще. С ней даже была пожилая дама, которая сопровождала ее на балы и в другие общественные места. И не было никаких скандалов и слухов до тех пор, пока…

Николасу показалось, что он узнал этот голос, как, впрочем, и большинство других голосов. Политики и адвокаты — актеры и художники. Но, кроме наслаждения от скандальных и непристойных сплетен, чего они еще добивались? Он понял это сразу, когда ему внезапно начали задавать вопросы, выдавливая из него как можно больше подробностей.

— Итак, подсудимый, вам предлагается защищаться от тех обвинений, которые против вас выдвигаются. Будьте благоразумны и максимально серьезны, каким вы и были, когда имели злое намерение превратить леди в проститутку, обращаясь с ней именно как с проституткой. Все это вы проделывали помимо ее воли и, невзирая на ее просьбы и даже дошли до применения силы, лишь бы изнасиловать. Хуже того, уверяют, что данная леди до этого была девственницей.

— О, и даже больше! — И тот же самый голос с тем странным смешком, который Николас уже не раз слышал прежде, продолжал излагать «обвинения», причем это, казалось, доставляет ему огромное удовольствие. — Вы не только внесли эту леди наверх по ступенькам ее дома, для того чтобы изнасиловать в ее собственной спальне — разве она не оказывала вам отчаянного сопротивления? — но на следующий день публично привезли ее в свои апартаменты, которые снимали в знаменитом борделе, и там вынуждены были связать ее, прежде чем вновь добились желаемого. Вы держали ее связанной всю ночь или вам, в конце концов, удалось уговорить ее не сопротивляться?

— Да, скажите нам это! И еще: сколько раз вы овладевали этой бедной, униженной леди? Вы сами ее раздевали или для вас это делал кто-то другой? Вы вставляли ей кляп в рот или нет?

— В каких позах вы ее имели? Вы были один или у вас были сообщники? Вы держали ее там всю ночь, не так ли? Легко ли она соглашалась вам повиноваться в конце этого вечера?

— Почему вы совершали все это? Вы чувствовали, что вас подстрекали к этому?

— Дайте, наконец, подсудимому возможность ответить!

Судейский молоток дважды опустился на стол, после чего воцарилась тишина, прерванная лишь голосом Николаса:

— У меня есть адвокат?

И вновь повисла пауза, пока кто-то не произнес:

— Ваш адвокат дает вам такой совет — истина сделает вас свободным.

Истина? Какого дьявола Ньюбери привел его сюда в эту ночь? Неужели для того, чтобы услышать то, что ему хотелось услышать? Они вовлекли его помимо воли в свою дурацкую комедию, и будь он проклят, если станет подыгрывать их пикантному любопытству только потому, что явился причиной большого скандала в результате собственных опрометчивых действий несколько дней назад. «В конце концов, она стала законной добычей!» «…После того, как пошла по рукам». Да, она когда-нибудь добьется этого своим ханжеским лицемерием и рыданиями во время изнасилования… Вот еще Потифарова жена! Но тогда он первым ее и оставит.